– Две поправки, – сказала она. – На самом деле даже три. Здесь всего один экземпляр, который, как я полагаю, вы оставите себе. Мне нужна собственная копия. Еще здесь не указана дата увольнения, что позволяет вам выждать несколько недель, пока я не получу выигрыш, и мне тогда откажут в пособии. Ну и в-третьих, здесь нет места для вашей подписи. Не собираюсь одна это подписывать.
Эл Смит много раз повторяла, что нельзя ничего подписывать, пока не прочтешь и не изучишь досконально каждое слово. Она объяснила, на что обращать особое внимание, но у Дженнер была и собственная смекалка, а к тому же целая жизнь бок о бок с Джерри. Папаша умело пользовался любой подвернувшейся или свежеизобретенной лазейкой, поэтому провести Дженнер было очень непросто. Она также переняла некоторые словечки из жаргона Эл, так что вполне прилично разговаривала на языке парней сверху. Судя по их глазам, мелкие ловушки не сработали.
Дженнер протянула бумагу обратно тому мужчине, который толкнул к ней листок через стол.
– Я внесу эти поправки. – Даже без намека на спор он вышел из кабинета.
Его возвращения ждали молча. Прошло минут пятнадцать. Когда переговорщик вернулся, то принес уже два листа бумаги. Дженнер забрала их, тщательно прочитала, сверила и отметила, что добавились поля для подписей – фактически, подпись владельца и президента мясоперерабатывающей компании «Харвест» уже стояла – и что ее увольнение и выходное пособие одобрены сегодняшним числом. Ясное дело, эти типы хотят, чтобы она тотчас же встала и ушла. Отлично.
В молчании она нацарапала свое имя на обоих листах, проследила, чтобы мужчины тоже подписались, где нужно, затем забрала свою копию и аккуратно сложила.
Горски проводил Дженнер до ее шкафчика, где она избавилась от полиэтиленовой робы и колпака, вручила их начальнику и собрала немногочисленные вещи. В последний раз в своей жизни она вышла из этих дверей.
Солнце все еще ярко светило. Судя по часам, с начала ее смены прошло не больше часа. И хотя Дженнер оставила окно машины слегка приоткрытым, когда она дернула дверь «Гуся», в лицо ударила волна жара. Пережидая, пока тачка проветрится, Дженнер вытащила телефон. Первым делом позвонила Эл Смит:
– Меня уволили. Похоже, все-таки придется занять немного денег. Я никогда не брала кредит, расскажи, пожалуйста, как это делается.
Когда Эл закончила объяснять процесс получения ссуды, Дженнер забралась в «Гуся» и завела мотор. Вырулив с парковки, позвонила Мишель.
– Привет! Хочешь поехать в отпуск?
ДЖЕННЕР ЖУТКО ОПАЗДЫВАЛА.
Они с Мишель собирались встретиться в семь, а сейчас уже полдевятого. И все-таки, хотя пешая прогулка до «Птички» и усугубляла задержку, Дженнер припарковала свою новенькую машину в квартале от бара, чтобы уберечь от вмятин и царапин. Пускай это не роскошный автомобиль, ну и что? «Камри» – хорошей комплектации, но все-таки «камри», потому что выше всякого понимания платить за тачку сумму, равную прежней двухгодичной зарплате. Дженнер владела этой машиной каких-то две недели, но все равно гордилась приобретением. И до сих пор всякий раз, забираясь в салон, глубоко вдыхала и втягивала носом восхитительный запах нового автомобиля.
Усталость одолевала. Несколько минут Дженнер просидела в машине с закрытыми глазами, наслаждаясь тишиной. Если бы не обещание встретиться с Мишель, она бы поехала домой и без сил завалилась спать. В свой старый обшарпанный дуплекс, потому что на поиск нового жилья требовалось гораздо больше времени, чем на выбор тачки. Да, кто бы мог подумать, что для управления такой несметной кучей бабок нужно вкалывать полный рабочий день?
Эл Смит проявила себя на высоте – и уже готовилась к переезду в более приличный офис, – но Дженнер настояла на своем участии в принятии решений, поэтому в «Пэйн Эколс» приходилось просиживать кучу времени. Хотелось понимать, что происходит, почему Эл делает так, а не иначе, и что означают все эти головоломные термины. Да, Эл достойна доверия, но она же не всегда сможет быть рядом, а Дженнер не желала оказаться в ситуации, когда придется слепо довериться кому-то еще. Инстинкт подсказывал ей учиться и захватывать контроль над происходящим. Слишком уж долго, с тех пор как она вытянула выигрышный билет, Дженнер не удавалось управлять событиями. Теперь все нити сосредоточились в ее руках – контрасты ошеломляли.
Деньги получены. Дженнер вытерпела мучительную церемонию, в течение которой в лицо били бесчисленные вспышки фотокамер, приходилось натужно улыбаться до скрипа в мышцах, а рука затекла от держания огромного картонного чека – лотерейщики предусмотрительно предупредили: «Не настоящий, его нельзя обналичить», будто она деревенская дурочка и сама бы не догадалась. Наконец-то этот кошмар закончился, все бумаги готовы, и можно попытаться отступить в тень... если получится. Репортеры свалили, разумеется. И теперь, если удастся обосноваться на новом месте и начать новую жизнь, то наступит счастье.
Иногда было весело. Они с Мишель отправились в грандиозный рейд по магазинам, и Дженнер полностью заменила не только свой гардероб, но и вещи подруги. Сумочки, туфли, качественные ювелирные украшения, шелковые блузки, строгие и сексуальные платья... это было классно. Но сильнее всего ошарашило то, что уже через несколько дней ей наскучило заниматься покупками. За миллион лет ей бы и в голову не пришло, что такое может случиться, но ведь случилось. Было здорово иметь возможность тратить деньги. Но как только первоначальный запал погас, и Дженнер уже не рвалась купить все, на что падал взгляд, энтузиазм сменился скукой. Она чувствовала себя жертвой грандиозного вселенского обмана.
Жизнь разительно изменилась. Большинство старых друзей остались на обочине, зато Дженнер сдружилась со своим юристом Уильямом Лурдесом. Тот был натуральной акулой, но ее акулой. С хищной улыбкой он прочел материалы иска, поданного Диланом. И вчинил наглецу встречный иск на возмещение морального ущерба, по которому отставной бойфренд лишался всего нажитого непосильным трудом. Тот мигом отозвал свою претензию и исчез с горизонта. Билл, как он просил себя называть, впоследствии предпринял шаги, чтобы защитить состояние клиентки от посягательств любых стервятников в человеческом обличье, поджидающих случай урвать кусок чужого.
Сидя в темной машине, Дженнер чувствовала, как уголки губ приподнимаются в улыбке от одной только мысли, что у нее, Дженнер Редвайн, есть состояние. Вот это да!
У нее теперь имелись сберегательный и текущий счета в банке, где персонал и управляющие обращались к ней по имени и принимали с неизменной добротой и любезностью. Каких-то два месяца назад на ее внутреннем радаре не светил даже самый малюсенький текущий счет. Теперь же она то и дело посещала банк, чтобы вынуть или положить документы в свою сейфовую ячейку, потому что не хотела хранить какие-либо бумаги дома, пока вокруг все еще крутился Джерри.
