– Может, он принял тебя за свинку, Лиам? – хохотнул Саймон. – У него восемь детей, вот он и решил их побаловать, выбрать да зажарить самую жирную!
– А выбрал не самую жирную, а самую резвую! Я чуть его самого в грязь не втоптал.
Лиам приподнял волосы и показал мне маленький шрам за правым ухом, который я прежде не замечала.
– Чуть было глаза не лишился, – сказал он. – Нож промелькнул так близко, что я потом косил глазом еще дня три!
– Это было твое боевое крещение, – усмехнулся Ангус.
– Да, мне тогда было всего семнадцать. И могу тебя заверить, a ghràidh, опыта этого первого рейда мне хватило с лихвой, чтобы стать ловким похитителем чужого скота. С тех пор никто не может похвастать, что видел, как я купаюсь в навозе со свиньями!
– Да, тот рейд стал настоящим испытанием, – сказал, смеясь Ангус. – Для Кэмпбеллов, а не для нас, естественно!
– Самый масштабный рейд на земли Аргайла, да еще и с позволения короля!
– Король разрешил вам разграбить Аргайл? – изумилась я.
– Да, – ответил Джон. – Джон Мюррей, маркиз Атолл, преподнес нам Аргайл на блюдечке.
Он плеснул в стаканы коньяку.
– Но почему?
Глава клана отпил глоток драгоценного янтарного напитка.
– Граф Аргайл и герцог Монмут, племянник-бастард нашего короля Якова II, который в ту пору еще царствовал, подняли против короля мятеж в надежде отнять у него трон. Однако ничего у них не вышло, и обоих приговорили к смертной казни. Бедняга Монмут… Палачу пришлось пять раз замахнуться топором, прежде чем его голова окончательно рассталась с телом.
– Палач попросту забыл наточить свой топор! – многозначительно подмигнув, вставил Саймон. – Аргайлу повезло больше – его удостоили поцелуя «вдовы»[123] в шейку. А она, как известно, целует один раз, и – оп! – головы как не бывало!
– М-да… – задумчиво протянул Джон. – А потом начались репрессии. Король поднял против своих обидчиков армию и набрал в нее людей из кланов, у которых были свои счеты с Кэмпбеллами, – из Макдональдов, Маклинов, Стюартов и Макгрегоров. После казни мятежников маркиз Атолл привел нас в Аргайл и сказал: «Вот награда за вашу преданность королю Якову!» И поверьте, после того рейда на ветках старых дубов на Проклятом холме болтались отнюдь не Макдональды. Да и Толбут в Инверари был до отказа забит не Макгрегорами и не Маклинами! Королевские власти озаботились судьбой этих узников и за свой счет отправили их в американские колонии, на плантации.
Я была поражена тем, с какой легкостью они рассуждали о грабежах и убийствах, словно речь шла об обычной вылазке на охоту. «Но, может, для них это все равно – идти грабить, воевать или охотиться», – подумала я.
Лиам притянул меня к себе, усадил рядом на скамью. Я прижалась к нему, устроила голову у него на плече.
В комнату с шумом ворвалась орава детишек, а следом за ними вошла Джейлис с подносом овсяных булочек с черничным джемом и миндальным сиропом.
Ангус заиграл на скрипке, и дети принялись отплясывать джигу, увлекая в танец и своих родителей. Сестры маленького Робина, Мойра и Эйлид, пригласили танцевать и меня. Против воли я покинула свое уютное гнездышко и до изнеможения кружилась, кружилась, кружилась…
В теплые объятия Лиама я вернулась лишь после того, как Мод встала и запела печальную песню. Закрыв глаза, я отдалась во власть ее красивого густого голоса, рассказывавшего о тоске прекрасной девы, ожидавшей возвращения возлюбленного, который отправился в море ловить рыбу. Отец девушки заставил ее выйти замуж за равного себе, и девушка умерла, потому что сердце ее было разбито и ей не суждено было соединиться с тем, кого она избрала. Когда с приливом ее возлюбленный вернулся, он увидел свою любовь, бледную и недвижную, в могиле и последовал за ней, пронзив себе грудь кинжалом. Местные Ромео и Джульетта…
Руки Лиама скользнули по моим рукам. Поцеловав меня в ушко, он шепнул:
– Ты устала, a ghràidh. Пора возвращаться, иначе мне придется нести тебя на руках. А ты стала что-то уж слишком тяжеленькой…
И он погладил меня по животу.
– Как он себя ведет сегодня?
– Прекрасно.
– Может, мне спросить у него самого, как думаешь? – И Лиам тихонько куснул мне мочку.
– Вот еще что удумал! – шепотом возмутилась я и легонько пнула его локтем в бок.
Подошел Калум и, тронув Лиама за плечо, сообщил, что на улице его дожидается человек из Кеппоха, который привез какие-то новости.
– Подожди меня здесь, – сказал Лиам и встал. – Я скоро вернусь.
Парень присел рядом со мной. Вид у него был смущенный. Его длинные руки плетями свисали вдоль тела, пальцы нервно теребили плед.
– Ты знаешь этого человека из Кеппоха, который приехал увидеться с Лиамом? – спросила я после паузы.
С Калумом мне не доводилось перемолвиться словом с самого праздника ceilidh, на котором он умудрился мне нагрубить. С тех пор он упорно избегал меня.
– Это Брайан Макаллен.
– Макаллен? – удивилась я. – И ты знаешь, что ему нужно?
– Нет, миссис Макдональд, – пробормотал он, украдкой посмотрев на меня. – Но вид у него такой, что новости вряд ли хорошие. Брайан сам не свой.
Я почувствовала, как ледяная рука сжимает мое сердце. Еще немного – и я окончательно свалюсь со своего облака…
Лиам вернулся через несколько минут, бледный и расстроенный. Я затаила дыхание.
– Колина и Финли посадили в тюрьму в Инверари, – пояснил он охрипшим голосом.
– Как? – воскликнула я испуганно. – Но что они такого сделали?
Подошли остальные, и Лиам начал рассказывать. Оказалось, что Колин вместе с другими мужчинами из Кеппоха решили украсть несколько голов скота в Аргайле. Но дело обернулось плохо, двоих хайлендеров поймали и отправили в инверарейскую тюрьму, и теперь их будут судить. Еще хорошо, что их не повесили на месте, как это обычно бывает…
– Лиам, нужно что-то сделать! Нельзя оставлять Колина гнить в этой тюрьме! Скажи, что его ждет? – спросила я едва слышно.
Лиам внимательно посмотрел на меня. На одно короткое мгновение взгляд его стал холодным, оценивающим, потом он отвернулся.
– Его ждет петля.
– Нужно вытащить его оттуда! – громыхнул Ангус.
Ночь не принесла отдыха. Пение птиц вывело меня из полузабытья. Лиам шевельнулся со мной рядом и закинул на меня ногу. Лицо его осунулось, и под глазами залегли тени, поэтому я догадалась, что он тоже почти не спал.
Я убрала у него с лица непослушные кудри и провела пальцем по щеке. Он поймал мою руку и поднес к губам, но глаза не открыл.
– Ты так и не спал? – спросила я.
– Нет. А ты?
– Скорее нет, чем да.
Лиам открыл глаза и устало посмотрел на меня.
