Ярослав оглядел ее с ног до головы и в своей обычной иронической манере сказал:
— А что, стоило бы заглянуть, чтоб увидеть тебя в таком неглиже.
Тут только Нина вспомнила, что стоит в одной лишь тонкой ночной сорочке, да еще на фоне окна. Смутившись, она бросилась в свою спальню и упала на кровать, лицом в подушку. Сейчас ей было стыдно не столько из-за того, что Ярослав увидел ее полуголой, сколько потому, что она смутилась и убежала, как дикарка. Нормальная раскованная девушка никогда бы так не поступила.
Нина чувствовала, как одна за другой рушатся ее уловки и попытки перехитрить Ярослава, оказаться умнее его. Какой-то внутренний голос подсказывал ей, что бесполезно соревноваться с ним, а надо принять условия игры и положиться на его честность.
В выходные дни Нина дважды побывала в родном доме, но ни разу не застала там Катю. Василий Федорович ворчал по поводу того, что Катя уехала за город с какой-то сомнительной компанией, Борису ничего не сообщила и теперь надо как-то все объяснить Ильчукам. Однако Нина не слишком волновалась, зная прохладное отношение Кати к Борису. Ее больше интересовало другое и она незаметно навела Гаевого на разговор о Ярославе:
— Папа, ну как продвигаются дела? Тебя не очень критикуют из-за твоего зятя?
— Не знаю, что говорят за спиной, — пробурчал Василий Федорович. — В глаза, конечно, льстят. Я тоже вынужден его хвалить. Что поделаешь, связан по рукам и ногам.
— Ну, а сам ты что о нем думаешь… как о специалисте? Он и вправду деловой человек?
— Зачем тебе это знать?
— Да так, ради любопытства. Насколько я поняла, он по специальности инженер-механик?
— В Запорожье занимался ремонтом машин, сельхозтехники… Даже фирму организовал. Уж лучше бы он там и оставался, так нет же… сюда полез, чтобы меня взять за горло. Размах ему, видите ли, нужен. Подумаешь, какой предприниматель отыскался… Морозов — Демидов…
— Считаешь… у него не получится?
— Если даже что-то и получится, то… безнаказанно не пройдет. У нас никому не прощают успеха.
— Но ведь так будет не всегда? — с надеждой спросила Нина и, встретив удивленный взгляд отца, отвернулась, отошла к окну.
— Ты, кажется, сочувствуешь ему? — раздраженно спросил Гаевой.
— Дело не в этом. Я по-прежнему хочу, чтобы все быстрее закончилось и я вернулась сюда. Но должна тебе сказать откровенно: Ярослав заслуживает некоторого уважения. Он так много работает… А со мной ведет себя очень корректно.
— Пусть попробует вести себя иначе, — проворчал Василий Федорович. — Он знает, что если обидит тебя, на мою помощь может не рассчитывать.
Зазвонил телефон и Гаевой, взяв трубку, сразу же поморщился. По его ответам Нина поняла: звонок был от Ильчука-старшего. Василию Федоровичу пришлось объясняться по поводу отсутствия Кати.
— Господи, вот незадача, даже печень разболелась, — сказал он, закончив, наконец, неприятный разговор. — Мы с Захаром уже твердо договорились в июле свадьбу сыграть, а эта вертихвостка…
— Успокойся, папа. С Катей все уладится. И не надо так много работать, ты выглядишь очень усталым.
Нина посмотрела на хмурое, слегка пожелтевшее лицо отца и ощутила угрызения совести из-за того, что совсем забыла о своем намерении помочь ему избавиться от шантажа.
Уезжая в этот день от Гаевого, почувствовала, что больше не может терпеть неизвестности, раздваиваться, не зная, на чьей стороне правда. Она уже поняла, что требовать объяснений от отца бесполезно: он замыкался, как улитка в раковине, стоило только упомянуть о прошлом, связавшем его с Ярославом. Нина решила искать объяснений у своего законного супруга.
Сходу начать такой разговор было трудно, и она ждала удобного момента.
Однажды вечером Нина гладила одежду, привезенную накануне, и одновременно смотрела по телевизору очередной американский триллер. Однако смысл фильма ей на ум не шел, и она почему-то непроизвольно мурлыкала старую песенку, слышанную еще в детстве:
— Твои глаза такие строгие,
Что испугаться могут многие,
Но почему-то часто кажется мне,
Что столько ласки скрыто в их глубине…
И вдруг услыхала, как открывается входная дверь. Нина тотчас выключила телевизор, свет и затаилась. Ей было интересно, что же станет делать Ярослав, если подумает, что ее до сих пор нет дома. Однако он пришел не один. С ним был Костя, Нина узнала его по голосу. Они вошли, продолжая что-то бурно обсуждать. Потом Ярослав заметил: «Нина, наверное, у папеньки задержалась».
Зазвонил телефон. Ярослав с кем-то поговорил на повышенных тонах, бросил трубку и сообщил Косте, что «козел Убейкин» подставил им подножку. Дольше последовало несколько непечатных реплик Кости. А потом и Ярослав, набирая чей-то номер, выразился не менее крепко. А уж когда он принялся что-то объяснять по телефону, то прибегал к таким словесным оборотам, что Нина готова была заткнуть уши.
Вне себя от возмущения она резко распахнула дверь в комнату Ярослава и остановились на пороге, уперев руки в бока.
Всегда невозмутимое лицо Торича внезапно покрылось румянцем, а его низкий мужественный голос на несколько мгновений совсем пропал. Поспешно закончив телефонный разговор, он повесил трубку, не решаясь взглянуть на Нину. А Костя и вовсе потерялся; стоял, опустив голову и только исподлобья, со смущенной улыбкой, поглядывал на своего шефа.
Увидев столь явное смятение обоих мужчин, Нина невольно улыбнулась, постепенно начиная смеяться. А потом они смеялись уже все втроем.
— Значит, вот какова ваша культура? — спросила Нина, погрозив им пальцем. — Слава Богу, хоть в присутствии женщин вы еще как-то сдерживаетесь…
— Прости. Мы же не знали… — с виноватым видом повторял Ярослав.
Нина вышла из комнаты и задумалась о нем. Он опять открылся ей с новой стороны. Не из-за мата. Этим грешили даже самые рафинированные интеллигенты. Но для «тех» интеллигентов это чаще была поза, дань моде, «стеб», показуха. А у Ярослава получалось слишком уж естественно. Когда же он притворялся? Когда цитировал Фицджеральда и Овидия или только что, когда обнаружил столь крутое красноречие? Впрочем, он, наверное, из тех людей, о которых Высоцкий пел:
«Я могу одновременно грызть стаканы
И Шиллера читать без словаря»…
Когда Костя ушел, Нина решила, что именно сейчас настал момент поговорить с Ярославом. Она вышла на лоджию, где он в это время курил, и остановилась рядом, опираясь на перила.
