То была пара в испанских свадебных нарядах. На невесте — черная мантилья и платье и белые перчатки. Молодой человек одет в костюм испанского идальго — узкие брюки, расширенные книзу, и богато отделанная парчой короткая куртка.
Я чуть не задохнулась от изумления. Это был Десмонд! Моложе и еще красивее, но Десмонд. Я взглянула на лицо девушки. Она была смуглой и очень красивой даже в этой принужденной официальной позе. Внизу фотографии аккуратным женским почерком написано: «Amor, amor![9] Изабелла Дамас». Я засунула ее обратно в ящик, но написанные на ней слова эхом отдавались у меня в голове, когда я бежала от стола к шкафу. Костюмы висели на вешалках, в шкафу пахло затхлостью. Ближе всего ко мне висел испанский костюм с такими же брюками и короткой парчовой курткой, как на свадебной фотографии…
Затем я увидела сложенные в углу синие джинсы, которые были на Десмонде вчера. Что-то черное и блестящее выпало из кармана. Маленький комок какой-то грубой синтетической материи с пробитыми в нем отверстиями, по форме похожий на купол. Я отбросила его в сторону и принялась лихорадочно рыться в других карманах и вскрикнула от радости, когда мои пальцы сомкнулись вокруг потертого металлического кольца для ключей от машины. Я вытащила его и побежала обратно по коридору на улицу, туда, где Анджела сидела у открытой двери, казалось, готовая тотчас лее бежать.
— Лиза! Я уже начинала думать, что они поймали тебя.
— Я нашла их. — Забравшись в машину, я потянулась к зажиганию. — Закрой дверь.
Я нажала на стартер, мысленно посылая проклятия машине, в то время как мотор издавал обычные усталые стоны.
— Давай же! Давай, старая развалина! Заводись!
Изо всех сил нажимала я на акселератор. Никакого результата! С каждой попыткой напряжение стартера заметно уменьшалось. Так можно разрядить аккумулятор.
— Может, тот провод снова отошел, — рыдая, предположила Анджела. — Что же нам делать, Лиза?
Конечно! Провод! Я открыла дверцу и, выскочив из машины, открыла капот. Я попыталась мысленно представить Десмонда, как он поднял и показал нам провод. Да, вот он. Внешне выглядит так, как будто все в порядке. Я осторожно потянула его и убедилась, что он нормально закреплен.
Я бросила взгляд на угол замка: никакого признака их присутствия, слава богу! Но провод прочно закреплен, и если дело не в проводе, то в чем же?
— Лиза, что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила Анджела.
— Успокойся. Я пытаюсь понять.
— Лиза, ты должна запустить мотор… Затем я увидела это. Круглая деталь, похожая по форме на «купол» в шкафу Десмонда. Но здесь была только половина — свисали четыре проводка, соответствовавшие отверстиям, которые я видела. Я припомнила ветхий автомобиль, которым пользовалась в колледже, и одного из приятелей, вынимавшего такого рода «купол» из своей старенькой машины и клавшего его в карман, чтобы ее не украли, как он мне объяснил. Вытащи это, и никто не сможет завести машину. Крышка… кажется, распределителя зажигания.
— Он вытащил деталь из машины! — воскликнула я. — Вот почему мы не можем завести. Но я знаю, где она, и думаю, что смогу прикрепить ее на место.
— Лиза, не оставляй меня! — закричала Анджела.
Я сбросила туфли и снова побежала к дому, распахнула дверь и бросилась по коридору, ведущему к комнате Десмонда. Встав на колени перед шкафом, я искала колпачок, но не могла найти. Вся дрожа, я схватила брюки и принялась их трясти. Нет! Я отбросила их и в отчаянии принялась рыться в обуви. В основном это были черные туфли, покрытые зеленоватой плесенью, их явно давно не надевали.
Я просматривала их и отбрасывала влево и вправо от себя, но не могла найти крышку распределителя зажигания. Никак не могла найти. Я…
В комнате внезапно стало холодно, я поняла, что уже не одна. Я повернулась и вскрикнула, встретившись взглядом с Десмондом.
Эти серые глаза, которые прежде казались по-девичьи красивыми, были теперь холодными и жестокими. За спиной Десмонда в дверном проеме стоял Лука, пристально глядя на меня. Его губы кривила безрадостная усмешка.
— Вы напугали меня, — обороняясь, пробормотала я, ощущая, как бешено бьется сердце.
— Ты это ищешь, Лиза? — В голосе его прозвучала не злость, а только сожаление. Он выглядел почти печальным, протягивая мне крышку распределителя.
— Что ты с ней делал? — с трудом выдавила я из себя. — Ты не имел права вынимать ее из машины! Мы с Анджелой решили съездить в деревню, пока вас не было. Но ты не отдал мне ключ от зажигания. Я пришла сюда за ним, а когда машина не завелась, я вспомнила, что видела здесь крышку, поэтому…
Мой голос задрожал. Его сжатые губы ясно свидетельствовали о том, что он не намерен принимать от меня подобных объяснений. Дело зашло слишком далеко. И все же печаль, сожаление отражались в его глазах.
— Какая же ты прелестная маленькая лгунишка, Лиза, — спокойно произнес он.
— Даже мое… вторжение в твою комнату не дает тебе права оскорблять меня!
Его лицо внезапно расплылось у меня перед глазами из-за застилавших их слез.
Он опустил взгляд на крышку, которую все еще держал в руке, и сосредоточенно смотрел на нее, словно пытаясь найти в ней решение вопроса.
— А если я отдам ее тебе, ты только съездишь в деревню и вернешься?
— Конечно, — ответила я, протягивая руку.
Его рука качнулась, словно взвешивая крышку. Медленно и демонстративно он положил ее в карман, посмотрел на меня и покачал головой.
— Я мог бы поверить тебе, Лиза, — медленно произнес он, — хотя ты не вернулась бы сюда. Но я не могу поверить Анджеле. Мы оба знаем это.
— Я… не понимаю, о чем ты говоришь, — запротестовала я, внезапно охваченная смертельным страхом.
— Лука увидел вас из охотничьего домика. Вы наблюдали за нами в полевой бинокль с крепостной стены. Солнце отражалось в стекле.
Его спокойный голос ужаснул меня больше, чем возможная вспышка гнева.
— И мы увидели, как кто-то убил оленя, — сказала я, изо всех сил стараясь успокоиться. — Разве здесь запрещено охотиться на оленей? Поэтому он впал в панику и принялся стрелять в вас? Мы видели это. Вам пришлось обуздать его. Вы… связали его…
Больше я ничего не могла сказать.
— Ты видела намного больше, Лиза, — возразил он. — И не сомневаюсь, что твой живой ум неверно истолковал то, что ты видела. Не стану говорить, будто мне безразлично, что ты думаешь обо мне, это не так. Но мои чувства больше не идут в расчет. Мне нужно время, а вы не дадите мне его. Мне была нужна такая простая вещь. Если бы вы остались внизу, как я просил, то ничего не увидели бы и очень скоро были бы на пути к Франции, ни в коей мере не впутанные в мои дела.
