свое время. Мне в четыре в Якутск ехать.
Он отодвигает меня на другую половину и отворачивается, давая только пялиться в громадную спину. С одним большим шрамом. Даже страшно подумать, что могло произойти. Меня тянет его коснуться как магнитом, но на пол пути я замираю, опускаю ладошки под голову.
Судя по мерному дыханию, он заснул, а мне предстоит пол ночи лежать, смотреть и думать.
Думать. Думать. Он сделал мне хорошо, использовал для удовлетворения мои руки, но так ни разу не поцеловал. Я должна ощущать себя грязной, но есть стойкое ощущение, что я на своем месте. Там, где и должна быть.
И, кажется, Распутин разделяет мое мнение, потому что как только я хочу сходить попить, он резко оборачивается и хватает меня за руку. В моем вскрике тонет его вопрос:
– Куда?
– Попить, – испуганно шепчу я, и он кивает.
– Мне тоже принеси.
Возможность сделать для него хоть что-то, пусть даже такую мелочь, сравнялась по важности переплюнуть сестру. Какая сестра, когда твой будущий муж просит воды, доводит до оргазма, спит рядом.
Приношу стакан с водой, он залпом его выпивает, а я только смотрю, как его пальцы обхватывают запотевшее стекло. Так же уверенно, как держали мою грудь. В его руках целый комбинат. Целый город. Не глупо ли было пытаться противиться неизбежному. Он выбрал меня. Это, действительно, огромная честь.
Улыбаюсь своим мыслям, и он замечает мой взгляд. Отставляет стакан и хлопает по кровати рядом с собой.
Тут же исполняю бессловесную команду и прижимаюсь к его боку. Пусть даже он никак не реагирует, но мне приятно, что и не отталкивает.
– Ты хотел меня сегодня? – быстро спрашиваю, пока он не заснул. Ведь это важный вопрос? И где его задавать, как не в кровати?
– Это достаточно мягкое выражение, – пробасил он, пока я скользила пальчиком по его громадной груди.
– Тогда почему… Вы… Ты…
– Разве ты не хочешь выйти замуж девственницей? – спрашивает он тихо, и я вижу, как он закрыл глаза.
– Но вы говорили, что мои желания особого значения не имеют.
– Только в том случае, если они не сходятся с моими. И поверь мне, классический секс далеко не единственный способ снять напряжение.
И, наверное, я теперь должна буду помогать ему в этом. И прислушавшись к себе, я понимаю, что не буду сопротивляться. Зачем тратить силы на то, что уже недоступно. Не лучше ли прямо сейчас начать наслаждаться.
– Нина, спи.
Просыпаюсь от полной тишины. Как я ее ненавижу. И открываю глаза. Я одна в постели совершенно обнаженная. Жгучее чувство обиды подбирается ко мне, но его приостанавливает стук в дверь.
Борис! Распутин!
Бегу окрыленная к двери. Открываю и вскрикиваю. За дверью официант. Я тут же подбегаю к халату.
– Войдите! – кричу, когда завязываю пояс и смотрю по сторонам.
Мне приносят поднос, уставленный разнообразной едой. И пока я ем, вижу на подносе новый, блестящий телефон.
– Господи, какая красота.
Он вдруг начинает вибрировать, на экране высвечивается: Распутин.
– Да, – отвечаю дрожащим голосом и тут же слышу.
– Сегодня в восемь – спектакль. Оденься и жди в семь у выхода из отеля.
Глава 26.
**** Борис Распутин ****
Окна кабинета господина Распутина выходили прямо на Москву-реку. Это здание он зубами выгрыз у одного банкира. Теперь тот ему постоянно встает поперек горла.
Вот и в этот раз банк «Русс-стандарт» просит такой залог под кредит, что у Распутина сжимается челюсть от злобы.
Стоил ли красивый вид таких проблем с банком, что башляет им кредиты на закупку материалов уже много лет.
– Ну, в общем, они хотят тридцать миллионов залог, – зевая, продекламировал его помощник, поднявшийся по первому зову короля.
– Залог размером с кредит, – вперивая взгляд в него, заметил Распутин, постукивая пальцами по полированному столу из дуба. – Они хотят вырыть себе могилу?
– Нам. У директора давно слюнки текут и на это здание, и на наш… то есть ваш комбинат.
– Покажи пальцем, у кого не текут. Что насчет его директора. Этого… Дроздова. Ты накопал что-нибудь?
– Он ведет активные дела с шайкой Борзова и часто снимает девочек в его казино, – быстро просматривая бумаги, отчитывается помощник. На самом деле он знает все наизусть, просто смотреть в глаза Распутина не хочет. Порой кажется, что на дне глазных яблок сидят черти, помешивая для тебя котел с кипящей кровью.
– Этого мало. Так многие развлекаются.
– Нет, вы не поняли, – все же поднимает взгляд помощник, который, порой, при начальнике забывает, что когда-то служил в милиции. Да даже имя. Иван.
Распутин таких и подбирал. Верных как собак. Только верных не боссу, а звонкой монете. Вряд ли кто-то платил бы больше. Он, между прочим, недавно дом себе в Подмосковье отгрохал. Жена довольна, а как добываются деньги на ее комфортную жизнь, ее не волнует. Знал бы Иван, что она спит с соседом, не стал бы так радоваться ее заискивающим улыбкам и отвлекающему минету.
– Что я не понял?
– Он реально снимает девочек. Маленьких. Несовершеннолетних.
Распутин откидывается на стуле. Расслабленно. Довольно. Смотрит на реку и думает, что этим увлекаются многие старики, он и сам не сказать, что выбрал опытную.
Свежее мясо всегда привлекательнее ходовых мокрощелок. Из нее можно слепить все, что вздумается. Научить принимать член в такой позе, какой нравится именно ему. Она еще и благодарить потом за это будет.
Распутин наклоняется, берет трубку и совершает один звонок. И знает, что уже завтра на его столе будет лежать видеозапись того, как Дроздов пялит девственницу. Очень скоро вопрос о кредите решится сам собой.
– Иван, там Машаров ждет?
– Ждет, конечно.
– Пусть зайдет. Раз ждет.
Иван кивнул, быстро собрал свои бумаги, допил коньяк, который вряд ли когда-то сможет себе позволить, и вышел из кабинета. После чего в него зашел крупный, лысый мужчина. Правда вид у него был совсем не грозный. Скорее, виноватый. Но он знал, что бы не сказал, что бы не сделал, место потеряно.
– Ты решил проблему?
– Да, он орал как резаный… – воодушевляется лысый, но Распутин ловко встает из-за стола, махнув рукой. Ему это неинтересно.
– Не найдут?
– Там не находят.
– Отлично. Теперь с тобой, – медленно подходит Распутин к лысому и быстро и неожиданно бьет в солнечное сплетение.
– Какого х*я, утырок ты Пензенский, я был не в курсе о том, что моя невеста сует свой язык белобрысому пидару?
– Понимаете… – начинает оправдываться лысый, но ему прилетает снова. – Вы сказали сообщать только о важных вещах.
– Это и было важным. Меня не интересует, в каком кафе она жрет, а вот с кем, очень важно. Сечешь?
– Секу.
– Вот и отлично. Пи*дуй работай.
Лысый резко выпрямляется, несмотря на боль, и улыбается во все свои не выбитые на ринге зубы.
– Не уволите меня?
– Нет, конечно, – проходит магнат к окну и слышит за спиной радостный хлопок двери. Он что, дебил, увольнять людей, которые столько знают. Нет, он не дебил.
– Иван, –
