Влад улыбнулся, взял меня на руки и понес вверх по крутой лестнице.
— Пусти.
— Не пущу.
— Но тебе же тяжело.
— Вовсе нет. Мне даже приятно тебя нести.
Я ощущала непонятную и стремительную тягу к Владу и не могла ничего с собой поделать. Благородство парня действовало на меня завораживающе, я хотела верить, что оно искреннее. Я понимала, что зародившееся чувство не принесет никаких плодов, потому что у меня завязывается обычный банальный курортный романчик, а для того, чтобы получить от курортного романа настоящее удовольствие, не нужно относиться к нему серьезно.
Влад донес меня до порога, поставил на ноги и отдышался.
— Я же тебя предупреждала, что сама могу дойти. Я не пушинка.
— Да все в порядке.
Посмотрев на темные окна дома, я с облегчением вздохнула. Как все-таки замечательно, что мне не придется сейчас встречаться со всей честной компанией и объясняться, как и зачем я здесь очутилась.
— Все уже, наверное, спят?
— Скорее всего. Девчонки рано встают, завтрак готовят и бегут на пляж пораньше места занимать.
Открыв ключом дверь, Влад провел меня на веранду и включил свет.
— Тут все очень скромненько, но жить можно. Проходи и чувствуй себя как дома.
Я повернулась к дивану и сразу увидела, что на нем кто-то спит. Неизвестный занял место Влада и спал, накрывшись с головой покрывалом, положив на голову подушку, чтобы не было слышно шума, доносившегося с улицы. Из-под покрывала торчала женская нога с ярко накрашенными ногтями.
— Влад, а почему ты мне сказал, что здесь один живешь? — спросила я.
От чувства неловкости я была готова провалиться сквозь землю. Дурацкая ситуация…
— Ты о чем? — Влад повернулся к дивану и раздраженно бросил: — Вот черт, кто-то из девчонок здесь завалился. Выпили, наверное, много. Я же ясно всем сказал, что летняя веранда моя. Мы же вроде все места распределили. — Увидев женскую сумочку, висящую на спинке стула, Влад тяжело вздохнул:
— Сумка Маринкина, значит, Маринка тут дрыхнет. Точно, напилась. Вот зараза!
— Возможно, она к тебе неравнодушна. Видимо, хотела, чтобы ты вернулся и лег рядом.
— Что-то я не замечал, что Маринка питает ко мне какие-то особые чувства.
— Мужчины многого не замечают. Они хотят видеть только то, что им нужно. На все остальное закрывают глаза. — Еще раз посмотрев на нагло торчащую из-под покрывала женскую ногу, я опустила глаза и тихо произнесла: — Ну, я пойду.
— Куда?
— Что ж мы здесь, втроем, что ли, ляжем?
— Да куда я тебя отпущу? На лежак?
— Да ты не переживай, я не пропаду. Бог даст — еще встретимся.
Я была настроена крайне решительно и уже шагнула к двери, но Влад взял меня за руку и попытался остановить.
— Постой.
— Не надо, Влад. Я разберусь…
— Разберешься! Вот тебе сейчас по голове где-нибудь в темном переулке дадут, и будешь знать. Здесь столько пьяных шатается! Ты же уже хороший урок получила — тебя ограбили. А сейчас не хватает, чтобы тебя еще и изнасиловали.
Последние слова прозвучали как пощечина. Яопустила глаза, сердце заныло. Перед глазами всплыл тот злосчастный поезд. Милое общение… Шампанское… Ограбление… Изнасилование…
Увидев, что я изменилась в лице, Влад взял меня за руку и попытался перевести разговор в другое русло:
— Извини. Я что-то не то ляпнул. Пойми меня правильно: если я пригласил тебя к себе, значит, я несу за тебя ответственность. Да я буду конченым гадом, если отпущу тебя ночью одну в темноту. Тем более что прекрасно знаю, что тебе некуда идти.
— И что ты можешь мне предложить? Диван-то всего один.
— Я сейчас Маринку разбужу. В конце концов, я сразу же эту веранду занял, и все со мной согласились. Я не виноват, что Маринка напилась и кровати перепутала.
— Да неудобно как-то ее будить…
— Неудобно тебя ночью на улицу выгонять.
Влад подошел к дивану и со словами: «Маринка, вставай!» — скинул подушку на пол и откинул покрывало.
Я взглянула на девушку и облилась холодным потом. Сердце у меня зашлось, и я пронзительно закричала.
То, что девушка была мертва, не вызывало сомнений. Она лежала с запрокинутой головой, перекошенное судорогой лицо было синевато-бледным, а в открытых глазах застыл ужас.
— Бог мой, Маринка! — Влад бросился к девушке и попытался нащупать у нее пульс. Не сумев это сделать, он отпустил безжизненную руку.
На шее девушки была отчетливо видна полоса, которая свидетельствовала о том, что она была задушена. На лице несчастной застыла жуткая гримаса. На полу валялся кусок шнура. Влад поднял его и сразу охрипшим голосом прошептал:
— Орудие убийства…
— Кто это сделал? — с трудом выдавила я.
— Не знаю. Мы расстались на набережной. Ума не приложу, как такое могло случиться. — Влад перевел взгляд на меня и нервно вздохнул: — Это не я. Я же все время с тобой был. Ты же понимаешь, что я не мог этого сделать?
— Понимаю, — согласилась я, но голос мой подозрительно дрогнул.
— Ты что так на меня смотришь?
— Как?
— Недоверчиво. Мне и так плохо, а от твоего взгляда становится еще хуже.
— Господи, какой кошмар…
— Ничего не понимаю… Нужно наших разбудить. Все спят. Вообще непонятно, как Маринка сюда попала. Она должна была в доме ночевать. Может, привела кого?
— Что ты имеешь в виду?
— Мужчину. Мужика…
— Какого мужчину?
— Да откуда я знаю? Может, она с кем-нибудь познакомилась, притащила сюда, а он ее убил.
— Кто?
— Прекрати задавать дурацкие вопросы! — Влад перешел на крик и схватился за голову. — Ты же видишь, что я сам ничего не понимаю. Что ты меня, как на допросе, расспрашиваешь?! — Влад зажмурился и сжал кулаки. — Настя, я могу на тебя рассчитывать?
— Ты о чем?
— Я могу рассчитывать на твою помощь? Ты можешь подтвердить, что я был с тобой все это время? Я никого не убивал. — В голосе Влада появились истеричные нотки.
— Да, конечно.
— Спасибо. — Влад сжал мою руку, и я увидела в его глазах слезы. — Просто твой взгляд… Ты на меня смотришь, как на преступника.
— Тебе кажется. Это от страха.
— Спасибо на добром слове.
— Это твоя любимая девушка?
— Однокурсница.
— У вас с ней были близкие отношения?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому, что иначе бы она сюда не пришла.
— Между нами ничего не было. Маринка была ко мне неравнодушна, не отрицаю. Я это знал, но никогда этим не пользовался.
— А ты?
— А что я?
— Она тебе нравилась?
— Ну что ты мне устроила допрос? Я же тебе сказал — она только подруга!
