Надо как можно скорее выбраться отсюда. Но как?!
Ларк не могла поверить своим глазам, но ни одна из коров Натана Сенатры не заболела — ни кашля, ни текущих носов, словом, ничего такого, с чем мучились на других фермах. И главное — животные выглядели очень довольными, ну просто совершенно счастливыми, причем поголовно все — кроме одного маленького теленочка, который, увидев ее, устроил какие-то дикие пляски, он молчал, метался, как будто был нездоров.
Беспокоясь о том, как бы снова случайно не встретиться с Сенатрой, она записала в блокнот свои наблюдения о состоянии его стада, не забыв при этом упомянуть и о странном поведении теленка, и торопливо пошла к машине, чтобы поскорее убраться отсюда.
* * *
Мышцы на его руках окончательно окаменели. Он закашлялся от ядовитого выхлопа, облизнул пересохшие губы, на которых ощущался только горький вкус дизельного топлива.
Какое-то время назад Натан попытался прикинуть, сколько топлива осталось в баке и сколько времени мотор еще будет работать. Расход топлива на холостом ходу гораздо меньше, чем при работе с бороной на всхолмленном поле, но, поскольку он впал уже в такое состояние, что полностью потерял ощущение времени, в этих расчетах не было никакого смысла. Он уже не мог сказать, сколько времени он так висит — дни, часы или минуты.
Может быть, все это действительно продолжается всего несколько минут? Он содрогнулся от этой мысли — это было не менее страшно, чем сочащаяся по капле кислота, которая должна была рано или поздно прожечь его тело насквозь.
Из создавшегося положения было два выхода — висеть на педали до тех пор, пока в баке не кончится топливо, на что потребуется несколько часов, или отпустить педаль и позволить трактору переехать его. Второй способ был менее привлекательным, но с каждой минутой казался все более вероятным.
Похоже, что это последнее несчастье должно окончательно поставить точку в его жизни.
* * *
Ларк уже почти выехала на шоссе, как вдруг у нее мелькнула мысль, что несчастный теленок на пастбище так беспокоился потому, что он просто-напросто голоден. Во-первых, этот теленок никогда прежде так себя не вел, и, во-вторых, она не раз видела, что Сенатра кормит его из соски.
Она остановила свою машину у обочины и поймала себя на мысли, что начинает рассуждать как человек, сведущий в сельском хозяйстве. Как профессиональный наблюдатель!
Что случилось, почему теленок оказался ненакормленным? И, видимо, он голодает очень давно, раз он такой беспокойный. Ларк развернула машину и поехала по грунтовке обратно в сторону усадьбы.
Приехав туда, она никого не нашла. Валялась на земле небрежно брошенная футболка, грузовичок стоял под навесом. Вот только трактора не было на своем обычном месте.
Между тем беспокойное мычание теленка доносилось даже сюда, и голос бедного малыша уже начинал хрипнуть от непрерывного крика. Но был еще один приглушенный звук — звук работающего где-то мотора. Прислушавшись, она определила, что трактор скорее всего должен был находиться за ближайшим холмом. Значит, этот человек возится там с какими-то своими делами и не находит времени накормить животное.
Ларк направилась на звук мотора, с каждым шагом становясь все злее, готовая спустить с Сенатры шкуру, как только его повстречает.
Трактор вырисовывался темным силуэтом на фоне багрового заката, мотор работал, но самого Сенатры не было видно нигде. Сердце Ларк сжалось предчувствием беды, в животе похолодело, словно она проглотила кусок льда.
А чего, собственно, она так испугалась? Наверное, у него какие-то проблемы с мотором, стоит себе с другой стороны трактора, чинит поломку. Поломки случаются время от времени — зачем же пугаться чуть ли не до потери сознания?
Она потихоньку пошла в сторону трактора. Чем ближе она подходила, тем более ускоряла шаг, потом побежала и у самого трактора резко остановилась.
Никого.
“Как глупо я выгляжу! — подумала она, — задыхающаяся, вся в поту от страха! Сейчас Натан Сенатра высунется откуда-нибудь с гаечным ключом в руках и спросит, с какой это стати я тут бегаю трусцой посреди его владений”.
Ларк обошла вокруг трактора, успокаивая дыхание, потом остановилась и, уперев руки в бедра, осмотрелась вокруг. Ни рядом с трактором, ни где-нибудь еще, насколько она могла различить в наступавших сумерках, не было никого.
Может быть, он не выключил мотор, а сам пошел принести что-нибудь — необходимую деталь, инструмент, проголодался, наконец. Наверное, тракторный мотор сложно запустить, поэтому его лучше лишний раз не останавливать. Или, может быть, они с ним просто разминулись, и в эту самую минуту он как раз кормит теленка.
Ну конечно! Она, словно ее мама, беспокоится о том, чего просто не может произойти. Она готова уже была повернуться и уйти, как вдруг краем глаза заметила что-то, не согласующееся с цветом почвы и выцветшей зеленой краской, покрывавшей трактор. Увиденное напомнило ей тот день, когда она нашла труп. Опять синее, но это синее на этот раз было не в пруду, а под трактором.
— Натан… — тихо позвала она. Ответа не было.
— Натан! — снова позвала она, на этот раз громче.
Снова тишина.
Она нагнулась и сразу увидела его под трактором, полуголого, в неестественной напряженной позе. Провалившийся живот и ходившие ходуном, выпирающие ребра были, как у распятого Христа. Натан Сенатра тяжело дышал — голова откинута назад и рот широко открыт, зубы оскалены — но все звуки заглушал шум мотора. Наверное, поэтому он и не слышал ее.
— Натан! — закричала она во весь голос, но и этот крик потонул в грохоте мотора.
Она легонько дотронулась до его руки, мышцы были как камень. Он очнулся, поднял голову, открыл глаза и посмотрел на нее мутным взором.
— Л-ларк? — спросил он, словно не веря своим глазам, не веря, что она вправду могла оказаться здесь.
— Натан! Боже мой! — воскликнула она, не зная, что еще может сказать или сделать.
— Д-держитесь п-подальше, — произнес он, и было видно, что говорить ему стоило чрезвычайных усилий.
Он снова закрыл глаза, по его телу волной пробежала судорога.
“Что мне делать?” — подумала она.
Тысячи мыслей в паническом вихре пронеслись в ее голове, но ни одну она не могла остановить хотя бы на мгновение. Ларк стояла рядом с Сенатрой на коленях, и мотор, словно дьявольская печь, обдавал ей лицо своим жаром. Постепенно первый испуг прошел, но, как помочь Натану, она так и не придумала.
Натан давно потерял счет времени и ощущение реальности, он не мог сказать, сколько он уже провисел на рычаге педали сцепления и сколько еще сможет продержаться. Силы, которые еще оставались в его руках, были тем единственным, что отделяли его от смерти, но они иссякали.
