Грег поспешно зашагал в женскую секцию. Несколько покупательниц рылись в коробах с уцененным товаром, но и здесь не было ни Лаки, ни Доджера! Внезапно до его слуха донесся негромкий голос. Он устремился на него мимо водопадов тонкого дамского исподнего. Боже, кто все это покупает?! Отодвинув в сторону какие-то юбки, он увидел Лаки: она сидела на полу, крепко обняв Доджера. Грег, вздохнул с несказанным облегчением.
— Вы оба — молодцы, — говорила Лаки Доджеру. — Просто загляденье! Видел, как Грег схватил этого... ну, в общем, этого зверя?
Грег невольно улыбнулся. В конце концов мангуст вывернулся бы, но ему хватило нескольких секунд, чтобы выпустить его на газон у входа в магазин. Лаки потрепала Доджера по голове.
— С вами я в надежных руках. И не смей возражать! Конечно, для Грега я не женщина, а что-то вроде находящегося под угрозой белого носорога или ягуара... Но я не ропщу. Главное, он хочет мне помочь. Ведь, кроме него, у меня никого нет...
«Кроме него, у меня никого нет», — отдалось у него в голове. Каково это — полное одиночество? Ведь она действительно никого не знает в этом мире, кроме чужого человека, оказавшегося рядом по воле случая. Такое было страшно себе представить.
И все-таки, невзирая на свои сомнения и подозрения — а их у него был целый воз, — Грег чувствовал, что между ним и Лаки установилась некая странная связь. Той ночью, в палаткр, дотронувшись до него, она посягнула на темную, не познанную им самим изнанку его подсознания. Пожалуй, подобные узы связывали его некогда с братом — много лет назад, когда после гибели родителей у них не осталось никого в целом свете. Теперь у Лаки не осталось никого, кроме него.
— Правда Грег — чудо? — спросила она у Доджера. Этого он не мог стерпеть и хотел отойти, но следующие ее слова заставили его замереть на месте. Лаки сказала:
— Почему я не ядерный физик, не знаменитая актриса, не какой-нибудь ценный специалист, достойный спасения?
Сказано это было тихо, только для собачьих ушей, но Грег услышал, и его охватило щемящее чувство, природу которого он не смог бы разъяснить. Вот черт! Он сам не знал, как очутился на полу, рядом с ней.
—Лаки...
Она слегка вздрогнула, но продолжала смотреть на Доджера.
— Что это было за животное, Грег? Хорек? Какой из себя хорек? Я точно не помню.
Грег отдал должное ее желанию сохранить достоинство. Очевидно, Лаки надеялась, что он не: подслушал ее откровенную беседу с собакой. Лучше всего было подыграть ей, сделать вид, что он ничего не; слышал и не испытал небывалого волнения.
— Это был мангуст. Несколько лет назад их завезли на Гавайи, чтобы они ловили крыс, живущих на сахарных плантациях. — Такие подробности вряд ли были необходимы, просто он не знал, что еще сказать. — Никто не подумал, что мангусты охотятся днем, а крысы вылезают из нор по ночам. Так они с тех пор и живут среди тростника бок о бок. Я выпустил его в траву у входа.
Она поблагодарила его за исчерпывающий ответ слабой улыбкой, от которой у него только усилилось сердцебиение.
— Наверное, мангуст — не единственное, чего я никогда не смогу вспомнить.
Грег расслышал в ее голосе мольбу о сострадании, хотя она не осмеливалась поднять голову и кзглянуть на него.
— Мне так хочется тебя отблагодарить, — сказала Лаки. — Ведь ты забрал меня из этой ужасной тюрьмы!
— Почему же ты на меня не смотришь? Она подняла на него большие зеленые глаза, в которых блестела какая-то подозрительная влага!..
— Я боюсь, что меня не стоило спасать... Если бы ты знал, как я не хочу быть преступницей!
Господи, неужели это слезы?! Против слез Грег всегда был бессилен. Джессика постоянно прибегала к этому безотказному оружию, добиваясь своего. У Лаки, конечно, было предостаточно причин для слез, к тому же она не знала о его слабости... И все-таки он не должен был ее обнимать, помня сцену в палатке!
Грег поспешно отдернул руку, но было поздно. Она прильнула к нему то ли со вздохом, то ли со всхлипом. У него не осталось выбора: он по необходимости обнял ее за плечи. Видит Бог, иных намерений у него не было. Он просто понимал, что для утешения ей маловато одной собаки.
Ладонь Лаки поползла вверх по его руке, и Грег замер. Он предпочел бы обойтись без ее прикосновений, но теперь это было невозможно. Ее мягкая грудь уже прижалась к его груди. При этом Лаки ничего не предпринимала сама, — она просто нуждалась в его утешении.
— Спасибо за все, что ты для меня сделал, — прошептала она, обдав его шею своим теплым дыханием.
Только этого не хватало! Грег чувствовал, что его уже бросило в жар, и не знал, сумеет ли справиться с собой. Лаки с отчаянным вздохом обняла его, как обнимала до того Доджера. Несколько секунд оба напряженно молчали, не шевелясь, но внезапно Лаки поцеловала его в щеку.
Это было всего лишь мимолетное прикосновение губ, однако и его оказалось достаточно, чтобы Грег крепко прижал ее к себе. Предполагалось, что это будет короткое дружеское объятие, не более того, но где там! Он сам не заметил, как стал ее целовать, прижимая к себе все сильнее, упиваясь прикосновением ее груди.
В какой-то момент его охватил страх: вдруг она выкинет тот же фокус, который позволила себе в палатке? Но ее мягкие податливые губы лишь безвольно приоткрылись, словно она ожидала от него чего угодно, только не страстного поцелуя. Между тем язык Грега коснулся ее языка — и его охватило вожделение. Лаки сидела не шевелясь, шевелился только ее язык, принимая его ласку, но Грегу почему-то казалось, что она испытывает то же самое.
Он не ожидал от нее ни такой робости, ни такой нежности, и с ужасом чувствовал, что уже теряет самоконтроль. Эта женщина была способна свести его с ума, практически ничего для этого не делая!
Каждый мускул его тела напрягся от желания. Он уже не мог думать ни о чем, кроме того, как примется осыпать поцелуями ее лицо, шею, как доберется до груди. Грег представлял себе, как его язык будет дразнить ее сосок, как он втянет сосок в рот, как его рука заскользит по ее бедру, как он почувствует исходящий из нее манящий жар...
В следующую секунду рядом раздался какой-то шорох, и Грег мгновенно отстранился. Подняв глаза, он обнаружил, что за ними наблюдает женщина.
Черт! Он увидел себя со стороны: устроился между дамских юбок и целуется взасос с посмешищем всего острова! И кто же застает его за этим увлекательным занятием? Золовка собственной персоной!
Впрочем, лично он явно не вызывал сейчас у Сары Бракстон интереса. Она с неприкрытым любопытством разглядывала Лаки.
Лаки смотрела из окна машины на бескрайний океан, золотящийся под лучами заходящего солнца. Оставив позади тонущие в пышной зелени отели и роскошные виллы Вайлеа, они катили по пустому шоссе вдоль Макена-Бич. Здесь было меньше растительности и больше застывшей лавы, чем в благодатной Вайлеа.
