— Запрешь их обоих в кладовке. — Деловито начал Ковалев, — потом через вентиляцию пустишь газ из кухонного баллона. И все. Ни крови, ни шума… Они быстренько сначала уснут, потом дышать перестанут. Жаль, конечно, что попользоваться не успели такой красотищей… Да хрен с ней. С деньгами мы и не таких милашек сможем отоваривать, хоть по дюжине в день… На чем я остановился? Ты погуляешь на улице минуток тридцать-сорок, потом все окна откроешь, чтобы проветрилось, этих в лес оттащишь или на худой конец в саду закопаешь, машину то я забираю… Потом все вещи из дома наши тщательно собираешь и гонишь в город, запираешься в своей квартире и носа не высовываешь. Про этот дом можешь смело забыть, я снимал его на имя одного малознакомого бомжа, который за бутылку любезно предоставил в мое распоряжение свой паспорт. Когда к тебе придут менты, ты с честным и трезвым лицом сообщишь им, что мы весь сегодняшний день провели с тобой вместе, играли в карты , а часов в пять мне позвонила приемная дочь Эгле и попросила приехать, ты дал мне ключи от машины, а сам остался дома. Все. Точка. И от этих показаний чтобы ни на шаг в сторону. Ясно?
— Да, в принципе, все понятно… — Не слишком уверенно проблеял Жора. — А если все будет нормально?
— Ну тогда, как только пересечем границу, мы с тобой напьемся на радостях, как последние свиньи…
— Тогда мне не надо будет убивать твою Эгле? — С тревогой спросил Жорж.
— Там посмотрим, — равнодушно отозвался Ковалев. — Вообще то опасно такой хвост оставлять за собой, и роль свою она уже по полной программе отыграла, лучше некуда. Да и менты от нее еще долго не отстанут, искать будут везде, где не попадя, не дай бог попадется … А с другой стороны я тоже не люблю руки то в мокром пачкать, да и мы к тому времени будем уже далеко… Ладно, что об этом сейчас толковать? Посмотрим, как вечером карты лягут, так и играть будем. Ну, с богом, Жорик!
— С богом. — Глухо отозвался тот и принялся открывать тяжелые металлические створки ворот.
* * *
Я опустилась на край табурета и провела языком по мгновенно пересохшим от страха губам. Ну что, дорогая, так тебе и надо тупице, за глупость беспросветную и слепоту! Ведь знала же , что нельзя доверяться этим людям, их льстивым словам и обещаниям, но все равно, как дура, брала их деньги, слушала, раскрыв рот, их насквозь пропитанные бравадой и ложью рассказы о жизни, а потом и вовсе вляпалась в полное дерьмо. Да еще и ребенка невинного собственной рукой притащила на край могилы… Нет, так сидеть и ждать у моря погоды нельзя, надо что то делать, причем немедленно, если я успею связаться с Кронбергами до того, как Сергей получит с них выкуп за малышку, я еще смогу как то выпутаться из этой ужасной ситуации.
Я торопливо сунула руку в игрушечную сумку, привязанную чьей то заботливой рукой к поясу Арининой куклы, и с радостью почувствовала, что девочка меня не обманула. У меня в ладони оказался маленький блестящий сотовый телефон. Рассмотреть его получше я не успела, а быстро спрятала в карман пиджака, так как половицы в сенях заскрипели и в гостиную ввалился пьяный Жорж. Он виновато посмотрел на меня и быстренько отвел глаза.
— Налей чаю что ли, раз коньяка больше нельзя, — попросил он и плюхнулся на табурет так, что тот буквально застонал под его внушительным весом. — Да покрепче давай, а то развезло меня что то порядком…
Я послушно наполнила чаем большой синий бокал и придвинула к нему. Руки у меня дрожали.
— Ты не бери в голову, — заметив это , сказал Жора, — не трясись. Не больно красиво, конечно, все получилось, но по большому счету ничего особенного. Дело житейское, как говорится. Я и то удивляюсь, сколько Серж терпел. В одной квартире с такой красоткой не каждый мужик в джентльменские рамки сумеет себя впихнуть. А сегодня нервы у всех на пределе, вот и сорвался… К тому же ничего ведь не получилось… — Он хмыкнул и откинулся на спинку дивана.
— Как думаешь, Сергей вернется? — Осторожно поинтересовалась я, отхлебывая из чашки крепкий ароматный напиток.
— А черт его знает. — Честно признался Жорж , пожав плечами. — Серж он такой… — Георгий на пару секунд замолчал, старательно ища подходящее слово. — Короче нецензурный… — наконец выдал он.
— Это как понимать…
— Да просто слов цензурных, чтобы его описать, я не нашел… вот и нецензурный…
— Но вы же вроде друзья. — Напомнила я.
— Ага, друзья! — Пьяно ухмыльнулся Жора. — Задушевные… — он с трудом выговорил это слово и с размаху поставил на стол чашку, едва не выплеснув себе на брюки все содержимое. — Я вот, к примеру, ни грамма не удивлюсь, если этот мой скользкий дружок, если все хорошо пройдет, просто-напросто ф-фьють и свалит один со всеми нашими денежками за бугор… А меня друга своего дорогого кинет…
— Тогда почему же ты его отпустил? — удивилась я , — если настолько не доверяешь?
— А что мне надо было делать? Самому в пасть волчью лезть за этими деньгами, будь они прокляты? Или уцепиться за брючину Сержа и не пускать?
— Но он же, и правда, может прикарманить все деньги себе…
— А может, и нет… — Рассудительно возразил он. — Мы с ним, поверь уж на слово, не одно подобное дельце провернули, и он вроде всегда делился… правда не всегда честно, любит твой Сергуня мухлевать, Эгле… — Жорик прищурился и шутливо погрозил мне пальцем. — Ох любит, но все же я никогда в накладе не оставался… Хотя, конечно, о таких деньгах и о таком риске раньше у нас даже и речи то не заходило… Да… За похищение, особенно детишек, чтобы ты знала, почти как за убийство срок рисуют… Это одним из самых серьезных преступлений во всем мире считается…
— Вы меня пугаете, Георгий. — Поежилась я.
— Я и сам от страха дрожу, как заячий хвост, — мрачно ухмыльнулся Он. — а хочешь, скажу по секрету, чего я боюсь больше, чем того, что Серж меня кинет и свалит с деньгами? Хочешь? — Я молча кивнула, внутри у меня все сжалось. — Я боюсь, что он не просто слиняет, а, чтобы запутать следы и отвести все подозрения от себя, переведет все стрелки на нас с тобой и сделает во всем виноватыми. И окажусь я без огромных денег и по уши в самом настоящем гнусном дерьме…
— Ну, а если и он тоже не сможет взять эти деньги, вдруг он попадется? — С дрожью в голосе спросила я.
— — Сможет. — Уверенно хохотнул Жора. — Этот все сможет, у него все продумано и расписано, как в аптеке… Ну, а уж если не судьба… — Он посмотрел на меня потемневшим взглядом, — тогда молись. — Коротко закончил он. Я похолодела, поняв, что он имеет ввиду.
— Знаете, Георгий, пожалуй, пока девочка спит, я тоже пойду, прилягу не надолго, а то потом , боюсь, она вряд ли даст мне отдохнуть. — Безразличным тоном сказала я, поднимаясь с табурета. Спокойствие давалось мне совсем не легко, так хотелось поскорее остаться наедине с телефоном и сообщить родителям девочки , где мы находимся, что сердце от напряжения буквально едва не выскакивало из груди.
