— И все же убежала. А мне надо было быть внимательнее, тогда он бы и нож вытащить не сумел.
На лице Бет оставалась озабоченная, огорченная мина. Она порылась в детском рюкзачке и вытащила оттуда желтый тюбик.
— Помажь, это остановит воспаление, — протягивая мазь Блэкторну, сказала она.
Он не взял лекарство. Во-первых, его поразило ее искреннее чувство вины и желание помочь. Во-вторых… он хотел, чтобы она сама взяла его за руку.
Наконец, он протянул ладонь раной вверх.
— Вот сама и помажь, Бет.
Она резко отпрянула, в глазах сразу вспыхнул страх.
— Нет.
— Почему же — нет? — вкрадчиво спросил он. — Я думал, тебя мучает чувство вины.
— Это так. Только…
— Только этой вины недостаточно, чтобы ты захотела прикоснуться ко мне. — Блэкторн опустил руку. — Ничего страшного, Бет. Как я уже говорил, я сам виноват — прошляпил.
Майк расстроился. И еще больше рассердился на себя за это предательское чувство.
А Бет тем временем сняла пробку с тюбика, выдавила на палец немного антисептической мази и, когда он сразу не вытянул руку для «процедуры», она сама подняла его ладонь. Майка удивило, насколько тверды и уверенны были ее движения.
Лекарство она наносила так осторожно, почти нежно, что он едва чувствовал ее прикосновения. Майк стоял совершенно неподвижно и смотрел на ее склоненную голову, на шелковистые волосы, которые щекотали ему руку. Мягкость, с какой Бет оказывала ему помощь, всколыхнула его чувства. Такого он не ожидал. Ему не давали покоя прикосновения ее теплых, тонких пальцев, его мужская чувственность сразу вспыхнула, а сам он забыл, что перед ним обычная шлюха. Возбуждение было настолько сильным и внезапным, что он едва сдерживался, чтобы не прижать ее к себе. Он бы так и сделал, если бы Бет не подняла на него глаза. Дерзкий, решительный взгляд, сжатый рот. Майк понял, как нелегко ей было прикасаться к нему, прежде всего потому, что она боялась его.
Но все же она это сделала. Переступила через себя — и сделала. Да, в силе духа ей не откажешь. Майк старался наладить дыхание, надеясь этим унять возбужденное сердцебиение.
Все, все сделала… Бет судорожно, глубоко вздохнула, посмотрела на Блэкторна и замерла. Нет, не от страха и не от дурного предчувствия. Она замерла, содрогаясь внутри, от изумления: этот чужой, сильный, огромный мужчина был сейчас полон чувственного вожделения. Чтобы понять это, необязательно даже было в его глаза смотреть. Она чувствовала, как напряженно он дышит, как горит жаром его кожа, от чего по ее телу пробегают электрические искры.
Он хотел ее. Удивительно, но эта новость не вызывала в ней отвращения. Однако Блэкторн молча и быстро отвернулся. Бет ощутила невероятное облегчение… и досадливое удивление.
Почему он вдруг отошел, отвернулся? И почему, черт возьми, все это не пугает ее? Бет не знала, что ответить себе.
Она смотрела ему в спину. На боку у него висела кобура с пистолетом.
Неужели можно спать с такой штукой? Эта мысль немного ободрила Бет, потому что она знала, что Блэкторну придется на время сна расстаться с пушкой. Конечно, он положит ее как можно ближе к себе, но все-таки у Бет будет шанс схватить оружие первой.
Блэкторн сунул маленький пистолет Бет в карман своей куртки. Бет в это время целенаправленно отвернулась и начала возиться в детских вещах, потом непринужденно сбросила сапоги, старательно скрывая свое ликование.
Блэкторн сам облегчил ей задачу. Теперь оставалось только дождаться, когда он заснет, потом проползти к его куртке и вытащить из кармана пистолет. После этого ей надо будет лишь держать его в верном направлении. Темнота будет на ее стороне. А до своей пушки он даже дотянуться не успеет.
Пожалуй, план готов.
— У тебя остается пять минут, барышня, — сказал он. — После этого я гашу свет.
Бет чуть ли не по стенке дошла до ванной, закрыла за собой дверь и оперлась на нее спиной. Перед ней оказалось потемневшее, треснутое зеркало, откуда смотрело какое-то знакомое лицо. А в мыслях вертелось одно — долго ли будет засыпать Блэкторн.
В отражении Бет едва узнала себя — прозрачная кожа, синие круги под глазами, спутанные волосы, прядями падавшие на лоб… Если судить по ее виду, она вряд ли дождется, когда уснет ее противник. Но зажмурившись Бет тряхнула головой: другого выхода нет.
Резкий стук в дверь заставил ее подлететь к умывальнику. В следующую секунду без всякого предупреждения дверь распахнулась, и Блэкторн впихнул внутрь ее сумку.
— Заходи, заходи, — сказала она, но сарказм пропал напрасно. Блэкторн уже захлопнул ванную. А она-то собиралась прочитать ему лекцию о хороших манерах… Размышлять долго он ей, однако, не позволил, ибо глухо заколотил в дверь, напоминая о распределении ролей в этой игре. Наконец, она вышла. Блэкторн оглядел ее — те же джинсы, тот же свитер.
— Что так долго? — не пропуская ее через порог, спросил он, быстро оглядывая ванную комнату, будто она могла оставить следы своих проступков.
— Женщины тратят больше времени на туалет, — бросила она, нырнула под его руку, преградившую проход, и оказалась в комнате.
— Почему ты не переоделась? — рявкнул он сзади.
Бет рассудила, что лучше не обращать на него внимания, она стала молча разбирать себе постель, укладывать подушки. Нелегко было игнорировать такого опасного противника. Бет потребовалась вся сила воли, чтобы держаться естественно. Она прошла мимо Блэкторна к столику, где в корзине спал Джереми, начала расстегивать ремни безопасности, как вдруг прозвучал тот же вопрос:
— Почему ты не переоделась, Бет?
— Ты ведь тоже не переоделся, — буркнула она, и тут поняла, что он разгадал ее план. Конечно, в длинной ночной рубашке будет неудобно ползти за пистолетом, а главное, придется переодеваться перед тем, как выскочить на улицу.
Руки сразу задрожали, Бет заставила себя сосчитать до десяти, и только после этого вынула из корзины Джереми. Осторожно, стараясь не разбудить малыша, она уложила его на свою кровать, загородила подушками. Сама она намеревалась спать рядом. Точнее, не спать. Так, во всяком случае, Джереми не скатится на пол. Не будь Блэкторн таким хитрым и предусмотрительным, она оставила бы сына в корзине, чтобы просто подхватить ее, когда придет время. И надо же было этому Блэкторну притащить в комнату эту тяжеленную корзину! Поплачут ее ребрышки, когда она попрет на себе такой груз. Но делать нечего. Эх, только бы удалось запереть Блэкторна в ванной.
— Но я-то не переодеваюсь в ночную рубашку. В отличие от тебя.
Он ногой подвинул к ней ее сумку.
Бет округлила глаза.
