Я не призналась в том, что долгие годы интерес к этому человеку не оставлял меня в покое, временами разъедая меня, словно раковая опухоль. Я мучила Google, но Кэйд, казалось, не только ушел от меня, но и исчез с поверхности земли. Но теперь эта история осталась в прошлом.
Райан подозрительно поднял бровь.
– И кто же этот человек?
– Никто, – пробормотала я, отчаянно желая сменить тему. Мне настолько же сильно не хотелось говорить о моей прошлой любви, как не хотелось слушать о личной жизни Райана, особенно о женщине, с которой он встречался до меня. Ее звали Ванесса, она была красавицей с Юга. Их с Райаном отцы, оба благородного происхождения, были лучшими друзьями и магнатами в мире недвижимости со связями на Восточном и Западном побережьях. Именно она должна была стать миссис Райан Уинстон – ко всеобщей радости – до того, как в его жизнь вошла я и разрушила эти коллективные планы. Представьте только выражение их лиц: «Мама, папа, это Кайли. Я люблю ее. И у нее татуировка!»
Когда в самом начале наших отношений я попыталась обсуждать ситуацию с Райаном, он ответил прямо:
– Ты же знаешь, что нам с Ванессой суждено было стать лучшими друзьями. Мы выросли вместе.
– Но она все еще тебя любит, – заметила я, и мое сердце пропустило удар.
Райан покачал головой.
– Нет, она меня не любит.
– Райан, я женщина, и я вижу, как она на тебя смотрела в Западной Виргинии.
Она приезжала со своей семьей в Гринбрайер на ежегодный праздник, в котором Райан, его семья и их друзья традиционно принимали участие, как делали это их предки. Мужчины играли в гольф, женщины общались за ланчем. Я сумела пережить эту пытку только благодаря сочувствию одного официанта, который плеснул в мой сладкий чай немного бурбона.
Призрак – так Трэйси называет юношеские влюбленности. Им нельзя позволить задерживаться.
Я посмотрела на своего жениха, выпрямившегося в кресле. Да, мы пришли в мир из разных мест и смотрим на него по-разному. Но Райан захотел быть со мной, а я не хотела отказываться от него. Наше прошлое закончилось. Райан стал моим настоящим. Я была благодарна за то, что наши некогда отдельные пути соединились и этим вечером привели нас сюда вместе. Мы теперь вместе навсегда. Навечно.
– Я так тебя люблю, – прошептала я, скользя рукой по белой скатерти и дотрагиваясь до его пальцев.
– И я тебя люблю, – ответил он с таким чувством, что я, клянусь, ощутила эти слова всей душой.
А дождь между тем стучал в окно. Полная луна выглянула в небольшой просвет между тучами, отчаянно пытаясь вырваться из-за облачного занавеса. Суперлуние, сказала Трэйси. Врач, не чуравшаяся мистики, она то и дело говорила о каком-то астрологическом явлении, которое, судя по всему, происходило этим вечером. И хотя меня астрология совершенно не интересовала, я все-таки ждала и любила ее ежедневные сообщения. Почему-то я испытывала особый прилив сил, когда меня аккуратно направляла моя лучшая подруга.
И теперь я гадала, не объясняет ли метафизика нетерпение Райана. Я задумалась об этом, отпивая вино и смакуя его во рту, одновременно бархатистое и пряное. Я услышала характерное потрескивание внутри бокала, и в голове мгновенно всплыло болезненное воспоминание. Как и всегда, я прогнала его прочь, далеко-далеко, где ему было самое место. Я давно перестала чувствовать боль в сердце, с которой я так долго жила.
Пусть я не поставила точку, но вкусила мудрость. Тот, кому хотя бы раз разбивали сердце или всего лишь ранили его, знают, что в фактах присутствует окончательность. Он ушел. И я поняла, что, если человек хочет уйти, вы его отпускаете.
Райан снова наполнил вином мой бокал и начал рассказывать, как прошел его день. Я узнала о том, что один из его коллег уснул во время совещания, на котором присутствовал президент компании. Все могло кончиться печально, если бы Райан не включил будильник на своем мобильном и не разбудил коллегу. У меня даже глаза защипало от его доброты, а лицо расплылось в улыбке.
– Я счастлива, – неожиданно произнесла я. Слова сорвались с моих губ или, возможно, вырвались из самого сердца. Я не смогла их удержать. – Ты делаешь меня такой счастливой.
Райан подмигнул мне и помахал рукой, подзывая официантку. Через секунду она уже стояла возле нашего столика.
– Принесите мне, пожалуйста, негрони.
– Сию минуту, сэр. – Официантка направилась к бару.
Мы ели лосося с картофелем, поджаренным на утином жире, и креветки.
– Островаты, на мой взгляд, – оценил Райан, откусывая кусочек. – А ты что скажешь?
Райан разбирался в еде, это было необходимо для жениха девушки-гурмана, и все же в отличие от меня он не любил острое. Невозможно поверить, но я едва не обеспечила ему ожог языка третьей степени, когда в первый раз приготовила ему завтрак. Соус «Табаско», которым я приправила омлет, оказался не слишком удачной идеей. Я усвоила урок.
– Может быть, закажешь что-то другое? – предложила я, но Райан ответил, что он счастлив видеть, как я наслаждаюсь едой. Мы заговорили о свадьбе. Если в разговоре возникала неожиданная пауза, когда кто-то из нас обдумывал ключевую деталь, наши взгляды устремлялись в разные уголки ресторана. Мы дополняли друг друга. Это было комфортно и мило, как и вообще жизнь с Райаном, нынешняя и будущая. Я допила еще один бокал вина, все более расслабляясь.
Райан оплатил счет, и мы направились к выходу.
– Почему бы тебе не подождать здесь, пока я заберу машину? – спросил он, когда я застегивала черное шерстяное пальто и забирала остатки торта. Это был подарок шеф-повара, который наша официантка аккуратно упаковала в контейнер.
Дождь перестал, но стало очень холодно.
– Ты такой заботливый, – ласково улыбнулась я. – Спасибо, милый.
Я смотрела ему вслед, когда он шел по тротуару в своем идеально сшитом костюме. Мне повезло, я знала это. Такой мужчина, такой красавец. Он успешный и забавный, смотрит только на меня. Райан – само совершенство. Я сделала глубокий вздох и кивнула.
Я видела в окно, как возле ресторана бородатый бездомный подошел к паре, ожидавшей свой автомобиль. Паре это явно не понравилось, они отвернулись от него и отступили в сторону. Мужчина пожал плечами и уселся по-турецки на тротуар.
Администратор покачал головой.
– Прошу прощения за это, – извинился он. – Как только они начинают околачиваться здесь, от них очень трудно избавиться.
– Возможно, он голоден, – предположила я. – Не осталось ли у вас на кухне что-нибудь для него?
Мужчина покачал головой.
– При всем моем уважении, мисс, мы не кухня для бездомных. И потом, они обычно просят деньги. На наркотики, вероятно.
Я не зря собирала материал для статей и знала, что это распространенное мнение. Но бездомные не всегда были наркоманами. Есть сотни других причин, по которым люди оказываются на улице. Но об этом мне лучше рассказать в газете, а не во время неожиданного разговора.
Я вышла на тротуар и бросила осторожный взгляд на бездомного. Он был болезненно худым, одежда буквально висела на нем. Я вспомнила о пакете с куском торта, оставшегося от нашего ужина, и подошла к нему поближе. Если бы я могла предложить ему что-то посущественнее… Но в выпечке есть яйца.
– Прошу прощения, – обратилась я к нему. Он как будто меня не услышал, поэтому я повторила чуть громче: – Прошу прощения, у меня тут немного еды. Может быть… возьмете?
Бездомный поднял на меня глаза, и, когда наши взгляды встретились, его лицо показалось мне невероятно знакомым, но я не могла вспомнить, откуда я его знаю. Я выпустила из рук пакет, и он упал у моих ног на мокрый после дождя тротуар. Мой мозг лихорадочно работал, и на меня нахлынули воспоминания, как будто вырвавшись из перевернутого ящика с документами. Если мужчина меня и узнал, то его глаза этого не показали. Нас осветили фары, и я услышала, как остановилась машина. Обернувшись, я увидела подъехавшего Райана. В эту секунду мужчина протянул костлявую руку к пакету и вытащил контейнер с едой. Он посмотрел на него, а потом нерешительно открыл. Я заметила его голодный взгляд. Пальцы бездомного схватили кусок торта, он запихнул его в рот, и крошки повисли на бороде.
Райан опустил окно.
– Кайли, все в порядке?
Я кивнула и отступила назад, потом, как будто замороженная, подошла к машине и села.
Я не сказала Райану, что со мной не все в порядке.
Я не сказала Райану, что знаю этого человека.
Я не сказала ему, что этого мужчину зовут Кэйд и когда-то он был любовью моей жизни.
19 апреля 1996 года
– Ты веришь в существование родственных душ? – спросила меня Трэйси, лежавшая с книгой в руках на футоне в квартире, которую мы вместе снимали в Сиэтле. Увидев в первый раз стену из неотделанных кирпичей и окна от пола до потолка, мы мгновенно влюбились в это пространство, хотя оно было меньше моей спальни в родительском доме. Двум людям не следует жить в студии размером с коробку для обуви. Но двум выпускницам колледжа, захотевшим жить в самом крутом здании на Первой авеню с видом на бухту Эллиотт, пришлось с этим смириться. К счастью, Трэйси не храпела.
