Да, прошло ровно два года с того самого дня, как я узнала, что больна СПИДом. Два года сумасшедших страданий и постоянного страха. Два года я подходила к зеркалу каждый день и смотрела на свое отражение, пытаясь отыскать какие-нибудь изменения во внешности. Болезнь щадила меня. У меня длинные стройные ноги, высокая грудь и изящная шея. Правда, в последнее время шея стала выглядеть чуть толще обычного, потому что опухли лимфоузлы. Я красивая, умная девушка, но меня невозможно полюбить, так как я неизлечимо больна.
Все-таки странная болезнь этот СПИД. Вылечиться от него невозможно, но человек умирает не сразу. СПИД – это наказание, Божья кара. Это адская жизнь, жизнь в ожидании смерти. Благодаря СПИДу я имею деньги. Большие деньги. Сначала они уходили на косметику, рестораны и дорогую одежду, теперь уходят на экспериментальное лекарство АЗТ, или азидотимидин. Говорят, что это вещество, выделенное из молок сельди, оказывает подавляющее воздействие на вирус. Может, это и так, только рано или поздно наступает момент, когда АЗТ больше не помогает. Я перешагнула незримую черту… Когда-нибудь, спустя много лет, лекарство против СПИДа обязательно откроют, но я не могу ждать. Больные СПИДом вообще не могут ждать. У нас слишком мало времени до рокового звонка.
В последнее время я стала плохо себя чувствовать. Какая-то необъяснимая потеря в весе. Врачи называют это синдромом недостаточности всасывания питательных веществ. Сегодня мне стало еще хуже. Я знаю, что больше нельзя ждать, иначе СПИД меня опередит. Я должна умереть сама и умереть красиво. У красивой женщины должна быть красивая смерть. Я надену самое нарядное платье, туфли на высоких каблуках, уложу волосы и сделаю классный макияж. Смерть – это встреча с вечностью.
Я налила себе еще виски. Взгляд упал на большого плюшевого медведя, сидящего в кресле. Это мой любимый мишка. Детская игрушка. Он непонятного бурого цвета. На его шерсти кровь моей мамы. Медведя после того страшного случая не стирали. Двадцать четыре года эта шерсть постоянно напоминает мне о мамочке. Я не расстанусь с ним, ведь он всегда был со мной, всегда, с того самого страшного дня, когда мамы не стало.
СПИД изо дня в день ослаблял мою иммунную систему. Неделю назад я стала сильно кашлять, если это можно назвать кашлем. Кашель душит меня, не дает возможности спокойно дышать. Мой лечащий врач сказал, что теперь я от него не избавлюсь. Какая-то жидкость скапливается в легких и вызывает спазм. Я никогда еще так не уставала, как устала за эту неделю. Сумасшедшая слабость, ноги как ватные, и руки дрожат. Сначала я подумала, что это конец, но врач сказал, что все будет зависеть от организма. Иногда пациент сгорает за несколько дней, а иногда болезнь затягивается на неопределенный срок. Мне всегда говорят правду и не водят за нос, как других пациентов, потому что я плачу за эту правду баснословные деньги. Деньги мне больше ни к чему. Это ужасно – иметь деньги и знать, что они тебе не понадобятся. То, что ты хочешь на них купить, о чем мечтаешь, не продается. Всему есть цена, только не СПИДу. Раньше мне казалось, что за деньги можно купить все, но я ошибалась. Только теперь я поняла это.
Мое новое состояние называется пневмоцистоз. Это самое распространенное осложнение при СПИДе. Говорят, что на Филиппинах есть специальный остров для больных. Мне всегда хотелось побывать на этом острове, чтобы почувствовать себя не изгоем, а нормальным человеком, с которым просто сурово обошлась жизнь. Говорят, что СПИД поражает не только организм, но и мозг. Наверное, мой мозг тоже поражен. В последнее время я агрессивна и раздражительна. Я завидую тем, кто здоров, и сочувствую тем, кто болен. Иногда мне хочется захватить с собой в ад как можно больше людей. Такие, как я, должны быть изолированы от окружающих, подобно тому, как изолируют прокаженных. Правда, проказу, говорят, лечат, а СПИД – нет.
Голова кружилась, алкоголь сделал свое дело. Кашель сдавил грудь. Воздуха не хватало, стало трудно дышать. В криминальных кругах меня называют Чума. Я привыкла к этому прозвищу. Я и есть чума. Нужно успеть, иначе СПИД может победить.
Надев туфли на шпильках, я подошла к зеркалу. Смерть – это не страшно. СПИДом болеть страшнее. Моя мать смогла это сделать, значит, и я смогу. Я ненавижу себя, и я жалею себя. Вытерев слезы, я умылась и стала делать вечерний макияж. Я благодарна СПИДу за то, что он позволил мне пожить такой жизнью, о которой я мечтала…
Тушь не ложилась на ресницы, так как слезы застилали глаза. Наверное, мне не удастся накраситься. К черту! Я смахнула косметичку на пол, взяла медведя и направилась в ванную, прижимая его к себе. Я ненавижу СПИД, и я благодарна СПИДу, благодарна за все…
Глава 1
Я посмотрела на часы и достала упаковку одноразовых шприцев. Без пятнадцати двенадцать. Ровно в полдень в процедурный кабинет начнут подтягиваться больные. Поправив накрахмаленный колпак, я придирчиво осмотрела себя в зеркале и тяжело вздохнула. Мне никогда не шли белые колпаки. Вот халатик – это совсем другое дело! В нем я чувствую себя королевой. Он плотно облегает мои изящные бедра и выгодно подчеркивает осиную талию. Своим халатиком я постоянно возбуждаю не только наше отделение, но и всю больницу в целом.
– С такими ногами и работать?! – постоянно доносится мне вслед.
В такие минуты я фыркаю, злюсь и всячески показываю, что мне неинтересны подобные реплики. Странные все-таки создания эти мужчины. Говорить говорят, а сделать что-либо толковое для меня не могут. Я бы с удовольствием не работала, а жила на деньги какого-нибудь спонсора. Беленький халатик сменился бы на дорогое вечернее платье, колпак – на сногсшибательную шляпку, а толстые резиновые перчатки, в которых я обрабатываю процедурку, – на изящные кружевные, какие я видела только в кино. Мои нежные пальчики украсили бы дорогие кольца, а несчастные рубли, лежащие в кошельке, превратились бы в толстую пачку американских бумажек. Только со спонсором что-то неувязочка выходит. Нет его и не предвидится. В наше время обычные медицинские работники совершенно не пользуются спросом у хозяев жизни.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась моя подружка Танька, медсестра из соседнего отделения. Прямо с порога она возбужденно выпалила:
– Бросай все к чертовой матери! Давай спустимся в приемный покой на пару минут!
– Зачем? Ты в своем уме? Мне пора уколы делать.
– Никуда твои уколы не денутся. К нам в больницу такого мужика привезли – закачаешься!
– А что мне до этого?! Что я, мужиков не видела, что ли?
