Я хмыкнула. Речь шла о третьем моем заработке, самом приятном — зато маленьком и ненадежном. В какой-то момент, не в силах заставить себя читать ни одну из взятых в библиотеке книг, я поняла, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и написала веселый детектив. Его опубликовали, вслед за ним еще несколько. Но, признаюсь, размеры гонорара исключали надежду прокормиться литературным трудом — даже для человека, начисто лишенного аппетита, каковым я, увы, не являюсь.
— Ничего мне не заплатят, — мрачно констатировала я. — Придется забрать часть заначки на летний отдых, и летом мы с тобой не сможем поехать, куда захотим.
— Нет! — в отчаяньи возопила Настя, которую данный вариант, естественно, не устраивал. — Не делай этого! Без летнего отдыха ты не сможешь работать следующий учебный год.
— А без Мариинки не доработаю этот. Я нуждаюсь в балетотерапии.
Взгляд Насти явственно показал, что количество людей, жаждущих, чтобы на меня срочно упала с неба необходимая сумма, только что удвоилось. Понадеявшись, что и вероятность чуда при этом возрастает вдвое, я решилась-таки снять деньги с карточки.
* * *В тот же вечер мне позвонили из издательства.
— Катя, у вас такой чудесный стиль, — вежливо сообщила редактор Лена. — Поэтому я в первую очередь вспомнила о вас.
Я осторожно уточнила:
— В каком смысле?
— Вы ведь, наверное, не против заработать?
«Оказывается, психология — это наука», — потрясенно подумала я. Не возмущайтесь моим потрясением — будучи математиком, я считаю наукой лишь то, что способно четко вывести из причины определенный набор следствий. Как говаривал Козьма Прутков, «щелкни кобылу в нос — она махнет хвостом». Именно это произошло теперь. Настя обещала мне деньги — вот они, в полном соответствии с теоретической базой.
— Я не против заработать, — не стала скрывать я. — Я за.
— Правда, задание не совсем обычное, но для вас — плевое дело. И вам очень, очень хорошо заплатят.
Голос Лены был столь нежен и убедителен, что я тут же вспомнила вторую часть психологического постулата — ты получаешь желаемое, но иначе, чем себе представлял. «Очень, очень хорошо заплатят». Хотелось бы знать, за что.
— И что за задание?
— Есть одна светская дама, — вздохнув, известила меня редактор. — Известная и богатая. Ей очень хочется написать детектив.
— Что ей мешает? — удивилась я.
— Как что? — удивилась в ответ Лена. — Она не умеет писать. Ну, то есть, — собеседница рассмеялась, — буквы писать она, конечно, умеет, а вот книги — нет. Но очень хочется.
Я несколько опешила. Как может хотеться того, чего ты совершенно не умеешь? Хотя запросто. Я вот не умею, однако хочу заработать. Получается, мы с дамой — родственные души.
— Ситуация следующая, — сообщила ободренная моим молчанием Лена. — У клиентки есть определенный сюжет… ну, наметки сюжета. И еще она требует, чтобы героиня получилась интеллигентная, представляете? Интеллигентная и умная. Я стала перебирать наших авторов и вспомнила о вас. Как ни правишь ваши вещи, героини все равно остаются интеллигентными, а это плохо сказывается на продажах. А тут доход не требуется. Дама опубликует книгу на свои средства да еще заплатит вам солидный гонорар. А работа — не бей лежачего. Пиши себе по накатанному шаблону.
— Честно говоря, я слишком люблю писать, чтобы превращать это из удовольствия в очередную каторгу, — огорченно призналась я. — Скучно мне будет писать по шаблону.
— Можете не по шаблону, — пошла на попятный Лена. — Как вам удобнее.
Предложение мне откровенно не нравилось. Я, конечно, знала, что институту литературных негров уже не один век, но для меня было в нем что-то неприятное. Я уже собиралась с мыслями, дабы поделикатнее сказать «нет», когда Лена произнесла:
— Катя, ну, что вы теряете? Как можно отвергать что-то новое, даже не попробовав? Особенно писателю, которому так необходим жизненный опыт.
Я осеклась. Странная история: второй раз за день мне намекают на мою пресловутую стагнацию, причем совершенно разные и весьма уважаемые мною люди. Неужели я и вправду такая косная, что боюсь малейших изменений? Ведь я действительно ничего не теряю — отказаться-то никогда не поздно. Кроме того, таинственная светская дама, возжелавшая стать писательницей, раззадорила мое любопытство. Меня вполне устраивает круг людей, среди которых я живу, я редко читаю гламурные журналы и не хотела бы перебраться в описываемый там мир (даже если поверить, что он действительно существует, а не является плодом извращенной фантазии журналистов). Но узнать что-то о нем из первых рук и посмотреть собственными глазами — почему бы нет?
«Ладно, — вдруг решила я. — В конце концов, у психологического закона есть и третья часть. Человек, отвергший шанс получить то, о чем мечтал, превращается в хронического неудачника». Так уверяла мудрая Настя, и первые два ее утверждения уже сбылись. Правда, срочный заработок я бы не рискнула назвать мечтой, однако факт остается фактом — я этот заработок собственноручно приманила, и отказываться было бы неприлично по отношению к судьбе.
Я согласилась, чтобы загадочной даме дали номер моего телефона. Лена настаивала, чтобы все было наоборот — я получила бы номер и по нему позвонила, но в данном вопросе я уперлась. Есть у меня такой комплекс — если звоню я, то вроде бы именно я являюсь заинтересованной стороной, а внутренний голос подсказывал — пусть лучше заинтересованной стороной будет дама. Кстати, звали ее Анной Сергеевной, а фамилию мне не сообщили.
Буквально через несколько минут раздался телефонный звонок.
— Это кто? — спросил женский, я бы даже сказала, девичий голос.
— А кого вам надо? — нелюбезно осведомилась я. Терпеть не могу подобного начала. Вот ошибся, например, человек номером и требует ответа: это кто? Что я должна отвечать? Назвать фамилию, номер паспорта и место работы?
В трубке озадаченно помолчали, затем голос протянул:
— Ну… это… Екатерина Егоровна… нет, Игоревна. Это вы?
— Да, — вздохнула я. Как-то иначе я представляла себе общение со светскими львицами. Сейчас передо мной упорно вставал образ одной из студенток-двоечниц моего лекционного потока — впрочем, отмечу, студентки блатной. Эта девушка была моею гордостью. Меня сразу предупредили — ее не отчислят никогда. Так и будет она ходить ко мне каждую неделю, пытаясь сдать экзамен, и отнимать мое драгоценное время, причем совершенно бесплатно. Поэтому чем раньше я сломаюсь, тем для меня лучше. И я, наверное, сломалась бы, если б она хотя бы попыталась выучить материал. Чтобы пусть не у меня, но у нее самой возникла иллюзия, что тройка получена ею не просто так. Однако девица упорно являлась, не обременив себя ни малейшими знаниями, — а я упорно ставила ей «два». Так мы и соревновались весь прошлый семестр, а в нынешнем мне еще и пришлось вести практические занятия в ее группе. Увидев меня у доски, бедняга просто переменилась в лице и всю пару просидела в прострации, а на следующий день мне сообщили, что она перевелась на другой факультет. Согласитесь, есть чем гордиться. Довести блатную студентку, которую в принципе невозможно отчислить, до того, что та ушла сама, — на это способен не каждый. Теперь вы понимаете, почему я полагала, что и с загадочной дамой при необходимости всегда сумею развязаться?
