— Следующими были «Эскалада» и «Порш». До последнего момента я старался не продавать «Лексус», но у меня не было выбора. Потом подошла очередь квартиры. Мне пришлось все продать, Грифф. Чтобы выплатить штраф. И гонорар.
— Твой гонорар.
Тернер перестал играть ключами. Пожалуй, сейчас было не лучшее время напускать на себя воинственный вид. Грифф был на полфута выше, и он не прекращал тренироваться, пока сидел в тюрьме. Даже наоборот, теперь он выглядел мощнее, чем пять лет назад.
Уайт Тернер же был бледен, как человек, работающий в помещении по двенадцать часов в день. Его тренировки состояли из восемнадцати лунок гольфа, между которыми он перемещался за рулем карта и которые завершались двумя порциями коктейля в клубе. В свои сорок с небольшим он уже был обладателем мягкого брюшка и отвислого зада.
— Да, Грифф, мой гонорар, — обиженным тоном ответил он. — Мне платят за мою работу. Как и тебе.
— Платили. Как и мне платили, — после секундной паузы тихо поправил его Грифф.
Тернер отвернулся и, как будто слегка смущенный своей вспышкой раздражения, положил второй комплект ключей на хлипкий кофейный столик.
— Наша вторая машина. Она стоит снаружи. Ее невозможно не заметить. Светло-красная двухдверная «Хонда». Никакой ценности не представляет, и поэтому, когда Сьюзен покупала свой «Рэндж Ровер», мы оставили ее в качестве запасной. Бегает нормально. Я сменил масло и проверил шины. Пользуйся столько, сколько понадобится.
— А стоимость аренды будет включена в счет?
— Почему ты все время на меня набрасываешься? — опять обиделся Тернер. — Я же пытаюсь помочь.
— Твоя помощь мне была нужна пять лет назад, когда меня упекали в эту чертову тюрьму.
— Я сделал для тебя все, что мог, — огрызнулся Тернер. — Они тебя поймали. Ты совершил преступление и получил срок.
— Ух ты! Это нужно записать. — Грифф похлопал себя по карманам, как будто искал ручку.
— Я ухожу.
Тернер направился к двери, но Грифф преградил ему путь.
— Ладно, ладно, ты звезда среди адвокатов, а я неблагодарный придурок. Что еще? — Он позволил Тернеру еще несколько секунд кипеть праведным гневом, а затем повторил вопрос, уже примирительным тоном. — Что еще ты для меня сделал?
— Я положил кое-что из твоей одежды в гардероб в спальне, — Тернер махнул рукой в сторону открытой двери в дальнем конце комнаты. — Джинсы и рубашки-поло до сих пор не вышли из моды. В «Таргете» купил несколько простыней и полотенец. Туалетные принадлежности у тебя есть?
— В вещмешке.
— Бутылки с водой, молоко и яйца в холодильнике. Хлеб тоже. Я подумал, что в буфете могут быть тараканы.
— Отличное местечко.
— Послушай. Грифф, я знаю, что это не дворец, но…
— Дворец, — со смехом повторил Грифф. — Не думаю, что кто-нибудь примет эту дыру за дворец. — И чтобы не выглядеть неблагодарным, добавил: — Как ты сказал, это всего лишь временное пристанище. А телефон у меня есть?
— В спальне. Я завел для тебя счет. Он на мое имя. Когда у тебя будет свой, мы сможем его отключить.
— Спасибо. Какой номер?
Тернер продиктовал.
— Записывать не будешь?
— Я привык держать в голове пару сотен игр. Десять цифр уж как-нибудь запомню.
— Гм. Ладно. Не забудь связаться со своим инспектором из службы надзора. Он должен знать, как тебя найти.
— Это первый номер в списке моих дел. Позвонить Джерри Арнольду, — Грифф нарисовал в воздухе «галочку».
— Вот немного денег на карманные расходы, пока не заведешь себе кредитку. — Тернер протянул Гриффу конверт с логотипом банка. — Там же твои водительские права. Адрес, разумеется, другой, но их срок действия истечет до твоего следующего дня рождения, а к тому времени ты переедешь.
— Спасибо, — Грифф бросил банковский конверт на столик рядом с ключами от взятой взаймы машины. Милостыня от адвоката была почти таким же унижением, как первый день в тюрьме, когда ему объясняли правила, а также наказания, которые последуют в случае их нарушения.
— Ладно, тогда, наверное, все, — Тернер похлопал его по плечу, но это получилось неестественно и неловко. Он отвернулся и пошел к выходу, но у двери остановился и обернулся. — Грифф… парни еще на тебя злятся. Для многих людей твой поступок — смертный грех. Если кто-то начнет тебя упрекать, пусть это тебя не слишком задевает. Подставь другую щеку, ладно?
Грифф промолчал. Он не хотел давать обещания, которые не сможет выполнить.
— Когда выходишь на свободу… — Тернер переминался с ноги на ногу. — Трудно приспосабливаться.
— Лучше, чем оставаться за решеткой.
— Эти занятия для заключенных, у которых срок подходит к концу…
— Программа подготовки к освобождению.
— Да. Они тебе помогли?
— О да. Я научился писать заявление о приеме на работу. Меня предупредили, чтобы я не скреб задницу и не ковырял в носу во время собеседования.
— У тебя есть хоть какие-нибудь идеи, чем ты будешь заниматься? — Тернер выглядел раздосадованным.
— Найду работу.
— Понятно. Я имел в виду, у тебя уже есть какие-то предложения?
— Ты слышал, что команда Национальной футбольной лиги ищет куортербека? — Лицо Тернера так вытянулось, что Грифф рассмеялся. — Это была шутка.
Участок был обнесен четырехметровой кирпичной стеной, увитой плющом.
— Черт! — Грифф подогнал красную «Хонду» к переговорному устройству у ворот. По адресу он сообразил, что это богатый район Далласа, но не ожидал, что настолько богатый.
Инструкции, как связаться с хозяином дома, были напечатаны на самом устройстве. Грифф набрал на клавиатуре последовательность цифр. Через мгновение из динамика послышался голос:
— Да?
— Грифф Буркетт к мистеру Спикмену.
Железные ворота открылись, и он проехал внутрь. Вымощенную дорогу обрамляли ухоженные клумбы с низкорослым кустарником и цветами. Тенистая лужайка позади них выглядела так, как будто ее укрыли ковром из зеленого бархата.
Сам дом производил не менее сильное впечатление, чем парк. Старше Гриффа на несколько десятилетий, здание было сложено из серого камня. Часть стен были увиты плющом, как и ограда вокруг участка. Грифф проехал по извилистой дорожке и остановился прямо перед входом. Глубоко вздохнув, он вылез из чужой «Хонды» и пошел к парадной двери. С обеих сторон она была украшена вазонами, в которых росли вечнозеленые деревья. Какого черта они заставляют деревья расти в форме штопора, подумал Грифф.
Ни одной паутинки на карнизе. Ни одного сухого листочка на земле. Ни пятнышка на окнах. Дом, сад и все вокруг выглядело просто идеально.
