— Даже не знаю, что тебе сказать, подруга! Только не вздумай делать глупости! Идти к гинекологу тоже не вариант… Вот если бы их вызвали на контроль, ну, типа от школы! — задумчиво протянула она.
— Да разве такое бывает?
— Почему бы и нет! Договориться как-то с поликлиникой, сделать такой познавательный день. Ну, мол, приходит доктор и вместо урока биологии рассказывает, что да как у нас устроено, разные последствия и, как бонус, осмотр! Хлопотное дело, конечно, да и малявка твоя может отказаться осмотр проходить! Не, не вариант! Ну, хочешь, я с ней поговорю? — быстрым шагом проходили мы через двор школы.
— Хочу назад в прошлое! — стряхивая невидимую пылинку с юбки, простонала я.
— Интересно, на сколько лет назад? — спросила подруга.
— Неважно! — огрызнулась я, и мы вошли в школу.
Непривычная тишина, стоявшая в помещении, заставляла прекратить какие-либо разговоры. Казалось бы, уроки ещё ведь не начались, но за отсутствием детей школьные коридоры пустовали, и мозг это воспринимал как: «Тихо, идут уроки!»
— Свет, — тихо сказала я, взяв ее за руку, — ты иди, места займи, а мне в библиотеку надо забежать, книгу по алгебре поменять, там несколько страниц не хватает.
— Хорошо, только недолго, не то опоздаешь, учитель математики — настоящая злюка!
Подумаешь, мне уже ничего не страшно! Посещение библиотеки было всего лишь предлогом, для меня сейчас лучше выговор за опоздание, чем слушать подробности моего поцелуя на всю страну!
Быстро преодолев лестничную клетку, я тихонько отворила дверь библиотеки. Пусто. Видимо, старая библиотекарша так рано не ждала гостей в свои пыльные владения. Проходя между высоких стеллажей, я провела рукой по корешкам тесно стоявших в ряд старых книг.
— Убегаешь от меня? — неожиданно позади раздался тихий голос Орловского.
Медленно разворачиваюсь и остаюсь довольной его реакцией на мой новый макияж. Впечатлила. По глазам вижу.
— Скорее, избегаю, — тихо выдыхаю я, понимая, насколько интимная обстановка в тихой пустынной библиотеке.
— Как по мне, одно и то же! — делает он шаг в мою сторону.
— А как по мне, ты в очередной раз показал, что не умеешь держать слово! Сделал меня знаменитостью на всю страну! — словно под гипнозом, не свожу с него своего взгляда и отмечаю, как постепенно меняется цвет его глаз.
— Да ну? Виноват, и отчасти ты права, но твоя популярность длилась совсем ничего! На данный момент все источники зачищены, и нас целующихся как и не было! Повторим? — делает он еще один шаг ко мне навстречу.
— Отвали! От тебя у меня одни беды! Зачем только домой ко мне пришел? — нервно оглянулась я, понимая, что отступать больше некуда.
— Ната, постой! Ничего не хочешь мне сказать? — ухватил он меня за плечо, разворачивая к себе лицом. Его прищур отчетливо говорил о том, что он так просто теперь не отстанет.
— Что ты хочешь услышать от меня? — резко повела я плечом, сбрасывая его руку.
— Ты должна мне объяснить, что произошло пятнадцать лет тому назад! — его слова выбили последнюю каплю моего терпения.
— Я должна? После того, как ты меня бросил? Я ничего тебе не должна, понятно?! — срывающимся голосом крикнула я, разрывая тишину библиотеки. Не желая слушать больше ни слова, я сделала шаг в сторону двери, но его сильные руки ухватили меня за предплечья и припечатали к стопке книг, так что один из запыленных томов, покоящихся на книжной полке, упал к моим ногам.
Руки его легли на мое лицо и дыхание коснулось моих губ.
— Я… Я никогда тебя не бросал, слышишь?
— Пустые слова, ничего не значащие! Результат налицо, мы не вместе, а это значит…
— Чего ты хочешь, Ната? — его голос, словно лезвие, полоскал по живому. Хриплый, уверенный и такой любимый…
— Хочу, чтобы ты и твой сын оставили нас с дочерью в покое! — сказала я, вдыхая его запах и задыхаясь от такой близости. Мне срочно нужно на воздух, иначе моя закаленная решимость грозит расплавиться.
— При чем тут Андрей? — немного отстранился Орловский, явно удивленный моей репликой.
— При том, что он решил моей дочери вскружить голову! Не знал? Так вот, у них сегодня было свидание…
Костя смотрел на меня, обдумывая ситуацию. Его брови угольно-чёрного цвета сошлись на переносице, отчего мне стало совсем неловко, так как моя рука дернулась в попытке расправить залёгшую на его лице морщинку.
— Молчишь? Ничего сказать не хочешь? — язвительно спросила я и оттолкнула его, вырываясь из плена.
— Ну, почему, есть, конечно, что сказать! У моего сына отличный вкус, впрочем, как и у меня! — его испытывающий взгляд вновь вернулся к моему лицу, медленно скользя с глаз на губы.
— Неправильный ответ! Ты должен запретить ему видеться с моей дочерью! — нервно сказала я, пытаясь найти в себе силы, чтобы выстоять этот раунд.
Он прищурился, внимательно осматривая меня, и тихо сказал:
— Назови мне хоть одну причину, почему им нельзя быть вместе!
— Назову одну, и самую важную! — я смотрю на Орловского исподлобья, совершенно не желая идти на контакт. Попадать под его чары — не самое лучшее, что может со мной случиться. Я два дня в школе, а уже столько событий! Как вынести оставшийся месяц?
Он не позволяет мне отдалиться и вновь делает шаг в мою сторону:
— Я весь во внимании…
— Не стоит вводить в заблуждение мою дочь! Достаточно одного горького опыта! — сквозь зубы процедила я.
— Лжешь! Правду, Нутелла! — его глаза метали молнии.
— Нет никакой правды и никогда не было! — сорвалась я бежать, но не тут-то было — Костик в два шага догнал меня, не позволяя покинуть библиотеку.
— Правды захотелось? Вот она, моя правда! — и он впился в мои губы требовательным и упоительным поцелуем. Сминая мои губы, он зарылся своими ладонями в мои волосы, не позволяя отстраниться. На мою попытку сделать шаг назад, он ухватил меня сильнее за талию и, приподняв в воздухе, усадил на рядом стоящий столик, сметая лежавшие на нем книги. Сопротивляться не было сил. Куда мне тягаться с ним, у меня не только силёнок не хватит, есть ещё затуманенный разум, который знать ничего не желал и наслаждался ситуацией. А ты можешь сопротивляться, сколько душе угодно, да только все без толку — Орловский умел захватить в плен не только тело, но и душу. Окончательно обмякнув в его руках, я потеряла счёт времени, — от того, как сладки были его поцелуи, насколько жаркий огонь он пробуждал во мне.
— Ах вы вредители! — прокричали над моей головой, и я стремительно вернулась на землю. От увиденной картины старая библиотекарша начала переливаться всеми цветами радуги от бледного до пурпурно-красного. Подхватив небольшой томик, скинутый Орловским на пол, она инстинктивно двинулась в нашу сторону и огрела Костика им по голове.
— Ландман! От тебя-то я не ожидала, тискаешься по углам, как потаскуха! Боже правый, что делается! Взрослые люди… А если бы вас дети увидели! Я обязательно обо всем директору школы доложу! — причитала она, а я, придя в себя, спрыгнула со столика и быстро одернула юбку.
— Не стоит так переживать… — виновник всех моих бед попытался исправить положение, но тщетно, вид библиотекарши говорил об одном — так просто нам это с рук не сойдёт.
Как назло, зазвенел звонок на урок, и я, сбросив с себя оцепенение, рванула в класс, проклиная себя на чем свет стоит. Перепрыгивая через ступеньки, я неслась сломя голову, на урок математики. Остановившись перед дверью, я выдохнула, переводя дух, подняла руку и сжала ее в кулачок. Черт дери этого Орловского!
Легок на помине, он нарисовался позади меня и тихо сказал:
— Я все уладил!
— Слишком часто я слышу в последнее время: «Я все уладил», и так же часто оказывается, что это не так!
Постучавшись в дверь, я замерла, мысленно сочиняя правдоподобную причину моего опоздания. После громкого: «Войдите», я переглянулась с Орловским и почти вслух застонала — голос за дверью принадлежал Иванке.
— Можно войти? — ступила я на порог класса.
