Лена словно и не слышала его. Эмоции переполняли Громова через край, а девушка все так же сумрачно и недовольно смотрела на него исподлобья. Виктор споткнулся на полуслове.
– Что-то не так? – Он протянул руку и хотел коснуться пальцами Лениного локтя, но она снова ушла, избегая его прикосновений. – Да что с тобой, малышка? Что-то случилось за время моего отсутствия?
– Нет. – Лена отрицательно покачала головой. – Я думаю, что это случилось значительно раньше. Но, наверное, не так уж и давно, как мне хотелось бы.
– О чем ты говоришь? Прости, но я не понимаю тебя…
– Кого ты сюда водишь?
– В каком смысле?
– Кто бывает здесь, у тебя в гараже?
Лена чувствовала, что готова разреветься в эту секунду, но мужественно держалась, понимая, что, по большому счету, слезы ничего не решат в сложившейся ситуации. Ее доверие к Виктору таяло на глазах. А какие же это отношения, если нет доверия? Если нет искренности? Неужели мама права и все мужчины одинаковы?
– Ну… Пацаны бывают… – неуверенно промямлил Громов, пытаясь понять, к чему все-таки клонится этот непонятный разговор. – Димка Литяев. Ты же его знаешь… Ну, и со двора тоже.
– «Пацаны», значит? – язвительно переспросила Лена. – А это тогда что такое?
Она вытянула вперед руку и разжала кулак. Громов перевел взгляд и в первый момент даже толком не сообразил, что именно Лена пытается ему продемонстрировать. Он несколько раз тупо моргнул глазами.
– Это помада, – охотно внесла пояснения девушка, продолжая наблюдать за его лицом и ожидая, какая же все-таки в итоге последует реакция.
– Ну… Я даже и не знаю, что сказать тебе…
– Лучше скажи честно, Витя. Все как есть.
– Ты что, подозреваешь, что у меня кто-то есть помимо тебя? – Наконец дошел до него весь смысл предъявляемых претензий. – Да ты с ума сошла, Ленка! Я и не думал никогда о таком. Сама посуди, зачем мне еще кто-то, если у меня есть ты. Я люблю тебя.
– Откуда же она тогда взялась? С неба свалилась?
Черный цилиндрик все еще лежал на ее раскрытой ладони, приковывая к себе растерянный взгляд Громова. В это мгновение у него вылетело из головы все остальное. И разговор с Томилиным, и предстоящая поездка на Казантип. Он и представления не имел, откуда в его гараже могла взяться губная помада. Но Лена ждала объяснений, и, судя по выражению ее лица, объяснение это должно было быть очень убедительным. Она не верила ему…
– Я не знаю… – Это было все, что он смог из себя выжать.
В последнее время вокруг него происходило много необъяснимого, и с каждым разом Громов все больше чувствовал себя втянутым в какие-то непонятные обстоятельства. И они ему не нравились.
– А я знаю, Витя, – серьезно заявила Лена, поджимая губы. – Знаю. Смотри-ка сюда. – Она прошла к висящему на стенке гаража зеркалу, открыла помаду и быстро провела ей по гладкой поверхности. На зеркале появилась длинная отвратительно-яркая полоса. – Такой дешевкой только шлюхи пользуются. И знаешь, о чем это говорит? Ты водишь сюда шлюх!
– Да нет же, Лена… Я… – Внезапно Громов осекся, не отрывая глаз от нарисованной Леной на зеркале полосы. – Подожди-ка, подожди-ка…
Он подошел ближе.
– Что? – Лена встала рядом с ним.
– Мне кажется, что я уже видел прежде такой цвет.
– Да ну? И на ком же?
Громов нахмурил брови. С ответом на вопрос он не торопился.
– Эй, эй, эй! Постойте-ка, парни. – Варфоломей шагнул слегка вперед, оставляя байк позади, но затем тут же отступил обратно, заметив, что кольцо из обнаженных по пояс аборигенов начинает неумолимо сужаться. – Да вы че, братаны? Мы же все тут цивилизованные люди. Давайте потолкуем. Ясен перец, мы слегка погорячились… Никакому там вашему Груше мы не собирались ничего делать… Это была шутка…
– Груше она не показалась смешной, – жестко отрезал предводитель местной группировки. – И нам она тоже смешной не кажется. Просекаешь тему, баклан?
Серпуховские сгрудились возле своих байков в самом центре заправочной станции. В некотором отдалении от товарищей находился только Крученый. Он опустил на глаза очки, затравленно оглянулся по сторонам, то ли прикидывая возможность стремительного отступления, то ли оценивая пространство для маневров. Рука опустилась в правый карман куртки. Крученый нащупал в нем свой заветный увесистый кастет и просунул пальцы в холодные металлические отверстия. Слабое утешение… Рваться в бой с таким оружием против того, которым располагал противник, все равно что бросаться с голыми руками на танк.
Местные наступали, угрожающе позвякивая цепями и размахивая над головами дрекольями. Варфоломею невольно вспомнилась картинка из школьного учебника истории, где было изображено легендарное войско хана Мамая. Их нарисованные копья выглядели точно так же, как эти. Только эти были реальные и таили в себе угрозу для жизни. Продолжая отступать, Варфоломей уперся копчиком в переднюю фару своего модернизированного «Че-Зета». Малая юркнула ему под руку, и парень машинально обнял ее и прижал к себе.
– Варфоломей… – гнусаво произнесла она.
Стоящий рядом Балык вытер о кожаные штаны вспотевшие ладони. Начало веселой поездки ему совсем не нравилось, и он мысленно уже прикидывал вариант с возвращением обратно в Серпухов.
– Но ты прав, пацан, – сквозь зубы произнес предводитель местных. – Мы в претензии не ко всем. А только к нему. – Он указал пальцем на Крученого. – Так что все остальные могут спокойно ехать, а нам надо вот с ним разобраться. Справедливо?
Варфоломей переглянулся с Крученым. Оставлять вожака на произвол судьбы и фактически на растерзание местной братве было западло. Но и корчить из себя героев тоже глупо. Балык склонился к уху Варфоломея.
– Надо рвать когти, в натуре, – заговорщически прошептал он. – На хрена нам за Крученого мазу тянуть? Это его личный косяк – пусть сам и отдувается…
В таком мнении Балык оказался не одинок. Трое или четверо байкеров, услышав слова выступающего впереди парня с велосипедной цепью, оседлали свои «агрегаты». Малая потянула Варфоломея за рукав.
– Сваливаем, – сказала она.
Варфоломей еще колебался.
Молчавшая все это время Гюрза неторопливо слезла с багажника «Триумфа». В отличие от остальных ее красивое, с правильными яркими чертами лицо не выражало никаких эмоций. Она равнодушно изучала голые мускулистые тела окружавших их компанию мужчин. Достав сигарету, девушка закурила.
– Че застыли, тупоголовые? – насмешливо спросил бригадир местных. – Сказано же, остаться может только он один. Остальные свободны. Или вы все герои?
Крученый вынул из кармана руку с надетым на пальцы кастетом. Он поочередно смотрел то на подступавших к нему с двух сторон представителей местной деревенской братвы, то на верных соратников, от решения которых сейчас зависело очень многое, и в первую очередь его собственная жизнь. Непонятным для байкера оставалось и равнодушно-безучастное поведение Гюрзы. Девушка коротко оглянулась на вагончик, в котором скрылся заправщик, сделала еще несколько неторопливых шагов и подозрительно прищурилась. Только что прикуренная сигарета все еще торчала у нее изо рта.
