— Сдался мне ваш общак! Я просто поинтересовалась.
— Я тебе просто и отвечаю. С общаком полный порядок.
На минуту я затаила дыхание и посмотрела на Макса в упор.
— А ты давно здесь?
— Нет.
— Примерно сколько?
— Где-то около часа.
— Вот как…
— Ну да. А что тебя смущает?
Макс нежно погладил мою руку. Я побледнела и приложила ладонь ко лбу.
— Что с тобой? Тебе плохо?
— Паршиво.
— Может быть, принести воды?
— Нет. Не нужно. Значит, ты пьянствовал с паханом?
— Ну выпили по чуть-чуть… Пахан сказал, что устал, и пошел спать. А я отправился к тебе.
— Понятно. И где вы пили?
— В гостиной. Под окнами гостиной такой прикольный пруд… Пахан специально приказал его вырыть прямо под окнами. Он, как напьется, так начинает рыбок кормить, лягушек. Кинешь кусочек хлеба, рыбки стаей налетают… Прикольное зрелище. Представляешь, что пахан отмочил? Он вылил в пруд полбутылки виски. Говорит, водяная живность тоже любит выпить. Представляешь, прикол!
Я вздрогнула и отползла от Макса.
— Макс, ты что-то видел? Не томи душу, говори…
— А что я должен говорить? Я тебе все сказал. Я бы тебя хотел послушать. Как ты попала в этот дом и по своей ли воле здесь находишься? Наши пацаны молчат. Никто ничего не знает. Только Женька сказал, что ты за Лешика замуж выходишь. И сказал это так серьезно… Женька пацан реальный. Он за базар отвечает. Ты что, правда, замуж собралась? Я почему-то, когда тебя в этом доме увидел, подумал, что ты любовница пахана. У него бабок немерено. И деньги, и власть. Прямо настоящая империя. У него даже частные самолеты имеются. И взлетная полоса находится прямо за домом, где стоит первый борт. Второй находится во Внукове. Там у него место арендовано. Он постоянно меняет самолеты, словно это обычные машины… Знаешь, сейчас модно иметь любовницу из шоу-бизнеса. Какая-нибудь третьесортная звездная певунья вызывает зависть у окружающих. Обычная сделка. У него бабки, а у нее известность. Я и удивился, когда Женька такое отмочил. Да вроде он не комик, а серьезный пацан…
— Женька — пацан серьезный, — с немалой долей сарказма передразнила я Макса. — Пацан… Твоему Женьки уже под сорок, а он все пацан. Башка седая. Странно как-то… У вас, наверное, и семидесятилетние пацанами считаются.
— А что тут плохого? Существуют нормальные блатные понятия. Он же не гнида, а пацан. Это даже очень нормально сказано. С уважением. — Макс замолчал, но по-прежнему не сводил с меня глаз. — А ты что от меня отскочила как ошпаренная?! Ты меня боишься, что ли?
— Макс, ты что-то знаешь? — вновь повторила я.
— Что? О чем ты?
— Я спрашиваю о пахане. Ты придуриваешься или действительно не понимаешь, о чем я?
— О том, что ты его любовница? Да тут и дураку понятно, а иначе что бы ты делала в этом доме! Только неясно, почему вы не спите вместе. Поссорились? Он тебя побил? А может, у тебя критические дни?
— Дурак ты. При чем тут это? Если между людьми нормальные, полноценные отношения, то и критические дни не помеха. Мне от тебя нечего скрывать. Я не любовница, никогда не была и уже вряд ли буду. — Я замолчала, подумала о мертвом пахане и вновь повторила: — Не буду, понял? Ни здесь, ни на том свете.
— А при чем тут тот свет? Ты что пахана хоронишь? У него здоровье знаешь какое, он всех переживет. Он может две бутылки вискаря выпить, и ничего. Кого хочешь перепьет. Здоровый, как бык.
— Я его не хороню. Я хочу знать, что ты о нем знаешь.
— А что я должен знать? Я не понимаю, к чему ты клонишь?
— Мне кажется, что ты все прекрасно понимаешь, просто нагло издеваешься надо мной. Если ты что-то видел и что-то знаешь, то лучше скажи. Не нужно ходить вокруг да около. В этом нет никакой необходимости. Ты поможешь мне выбраться на свободу, а я заплачу тебе за это хорошие деньги.
— Ты что, богатая, что ли?
— Не богатая. Только с тех пор, как стала жить самостоятельно, уяснила одно золотое правило: любая помощь требует материального вознаграждения. В наше время за красивые глаза не помогут. Нет бабок — и нет разговора. Нынче даже доброе слово денег стоит.
— Я что, похож на альфонса? — не на шутку разозлился Макс.
— А ты считаешь, что помощь оказывают только альфонсы?
— Я считаю, что деньги с женщины может брать только альфонс.
— Бред. Если, правда, так думать, то можно считать альфонсами все мужское население нашей страны. Мужики жадные стали. Смотрят на женщин только с меркантильной стороны.
— Я к таким не имею ни малейшего отношения. Мне кажется, что ты тоже что-то не договариваешь. Что я должен знать о пахане?
Я начала свой малоприятный допрос:
— Когда ты приехал?
— Я же тебе сказал, час назад.
— И все это время пил с паханом?
— Пил.
— А затем ты пошел ко мне, а пахан к себе?
— Я его в постель не укладывал и теплым одеялком не укрывал. Я только видел, как он пошел в спальню и дождался, когда у него хлопнет дверь. А то, если бы он к тебе на трахатушки собрался, я бы вторым не пришел…
— Да пошел ты со своими трахатушками. Ты же ко мне явно явился не трахаться?
— Нет, — немного смутился Макс. — Я пришел поговорить.
— И на этом спасибо. И где вы с паханом пили?
— Как где? Ну где он обычно пьет? В гостиной.
— А говорят, пахан пил еще с двенадцати часов.
— Может быть. Когда я в гостиную зашел, он уже был тепленьким, сидел на диване с рюмкой и разговаривал с кем-то по мобильному. Увидел меня, приглашающее махнул рукой и был просто счастлив, что я составил ему компанию, хотя привык пить в одиночестве. Только я могу составить ему компанию. Он искренне мне обрадовался.
— А разве пахан бывает искренним?
— Бывает. По крайней мере со мной. Как с другими, не знаю.
— И как он выглядел? — Мой голос предательски задрожал, я боялась сорваться в истерику.
— В смысле?
— Все ли с ним было в порядке?! — крикнула я и подтянула колени к подбородку.
— Все в порядке… А что у него должно быть не в порядке?
— Может, у него затылок был странный?
— Как это? Нормальный затылок. Обыкновенный…
Не выдержав, я упала на пол и забилась в истерике. Перепуганный Макс сорвался с места и принялся меня успокаивать.
— Ты что?! Успокойся! Что случилось-то? — спрашивал он, прижимая меня к себе.
— Ты меня обманываешь! Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить!
— Да что я должен знать, черт бы тебя побрал?!
Я сделала над собой усилие и успокоилась.
Макс не мог пить с паханом хотя бы потому, что пахана больше нет. Я убила его собственными руками и скинула в пруд. Мне не могло все это померещиться. Я всегда мыслила здраво и никогда не страдала галлюцинациями. По всей вероятности такими галлюцинациями страдает Макс. Возможно, он хорошо принял на грудь и что-то напутал, а возможно, вообще сидит на наркотиках и абсолютно не ориентируется во времени.
