Ха! Не слушаете, да слышите! И поете, гордясь своим умственным превосходством и осведомленностью, исправно вместе со всеми.
И группу эту растреклятую знаете по именам, не деться от этого никуда.
Это и есть показатель успеха в шоу-бизнесе.
Называются мальчики «Гав-бои». Видимо, по аналогии с ковбоями. Ковбой – в переводе «коровий парень», то есть пастух.
Что такое «гав-бой», можно только догадываться.
Собачий парень? Или гавкающий парень?
Вот чушь-то какая коровье-собачья!
Однако, опять же, в мозги прорывается, как свинцовая пуля. Не выкинешь, не забудешь, ибо забывать уже нечем. Голова в отключке. Остается пританцовывать и подпевать:
Вновь любовь – бовь – бовь
Лезет в кровь – кровь – кровь,
Вены рвутся, жилы тянутся.
Я тебя – бя – бя,
Ты меня – ня – ня,
Что от нас останется!
Нравится, не нравится кому этот креатив, а поклонницы визжат, плачут, подпевают, включают зажигалки и мобильники, прыгают и раскачиваются в такт, пишут письма с признаниями в неразделенной страсти, разукрашенные рисунками: в основном разноцветными сердцами, символизирующими виды любви, от безответной и беспросветной (черное сердце) до небесно-возвышенной (голубое, в облачках).
Завтра у «Гав-боев» съемки клипа. Гримировать их должна Леся. Сейчас у них на студии она посмотрит, в каком состоянии лица артистов, возможно, кому-то надо сделать чистку или массажик, чтоб на следующий день они предстали во всем блеске неотразимой красоты.
– Гав! – приветствует она открывшего ей дверь ясноглазого светловолосого Дениса.
– Р-р-р-р-р-р-р-р! – отвечает он. – Эй, говно-бои! Леся пришла!
От них, любимых, Леся не скрыла свое семейное имя. Это что-нибудь да значит!
– Леська! Слушай хита! – приказывает скуластый томный Ренат:
Я простату свою
Пуще глаза берегу,
А она мне в ответ
Ни гугу, ни гугу,
Все стоит и стоит
На другом берегу.
– Ну как? Романтично? – спрашивает он, откладывая гитару.
– Леська! Скажи ему, что такое простата, – просит Филя.
– Простата – это просто Тата, любимая девушка лирического героя песни. Без нее герою никуда. А она почему-то оказалась далеко.
Хорошо, хоть стоит… – задумчиво комментирует Дэн.
– Вот именно, – соглашается Ренат, – просто Тата.
– Слишком только печально, – отзывается Леся, – припев сделайте мажорный:
Эх ты, Татка моя,
Да простатка моя,
Вы такие, удалые,
Обе-двое у меня!
– Спиши слова! – просит Филя. – Соавтором будешь.
Они, дуря, перекидываются смешными словечками. Леся делает свою работу, не переставая смеяться.
У группы куча придумок. Они знают, как насмешить, как завоевать сердца и души. Вечно кидают со сцены в зал, публике на память, что-нибудь незабываемое.
То на конфетной фабрике заказали карамельки, на обертках которых красовались их портреты – на каждой конфете по одному «бою». Объявили в местных газетах городов, где проходили концерты, о готовящейся «раздаче слонов».
В результате – залы забиты, поклонницы визжат, стоит только кинуть им горсть конфет – все рвутся собрать полный комплект картинок. Действо совершается под песню:
Ай вонт ю,
Я тебя люблю,
Ю вонт ми,
А ну-ка отними!
Неописуемое счастье доставили они своим фанатам, разбрасывая со сцены надувные шарики, еще не надутые. Горстями швыряли толпе, припевая:
Ты надуй его, надуй!
На прощанье поцелуй.
На портреты наглядись
И опять сюда вернись!
Обезумев от счастья, влюбленные девицы надували доставшиеся им шарики. А на шариках – о-о-о-о! На каждом – любимое личико кумира. Сколько было восторженных слез, поцелуев в резиновые губы резиновых портретов! И – вернувшихся на следующие концерты ненасытных любительниц подобного рода сувениров.
А было – вынесли на сцену «подушку счастья».
Что за подушка счастья такая? Кто объяснит?
Ну пришла одному из них прикольная мысль – на скорую руку порадовать верную публику.
Суть вот в чем.
Выносится огромная красная атласная подушка. Зрителям сообщается, что вот сейчас, на глазах всех собравшихся, произойдет обыкновенное чудо. Всем будет дарована настоящая любовь.
Минуточку: вот они зарядят подушку этой самой любовью.
Смотрите!
Красавцы обнимают, тискают, целуют подушку. Танцуют с ней, склоняются в танце, падают на нее. Зал стонет. Ждет. Что будет. Все жаждут обретения любви. И – ура! Мгновенно расстегивается «молния» на красной наволочке (все продумано: сначала хотели ножом вспарывать, потом отказались от жестокой сцены) – так вот: «молния» расстегнута, в зал летят заряженные любовью перья!
Перышки, как снежинки, целенаправленно выпархивают в зачарованный, заколдованный бесплатной раздачей любви зал. Со сцены на них направлена воздушная струя. Ах, какой волшебный снегопад! Жадные руки ловят себе «любовь». На счастье. Всю жизнь теперь будут хранить!
То, было дело, как-то картами игральными кидались, где сами были изображены в виде валетов и королей. Условие состояло в том, чтобы собрать всю колоду, тогда получишь главный приз: выйдешь на сцену, и тебя поцелуют твои кумиры.
Ой, что творилось!
Леся, когда первый раз шла к ним, боялась, что предстанут перед ней заносчивые наглые себялюбцы, которым наплевать в душу ближнего – самое главное удовольствие. Приходилось уже встречаться с такими любимцами удачи. Капризы, истерики, унижение окружающих – неужели ради таких сомнительных удовольствий пробивались они к известности?
Почему бы и нет? Есть же давнее выражение – «вылез из говна и запел». И чем глубже в навозе сидел, чем больше усиливался к звездам пробиться и прибиться, тем громче и ароматнее «пение» пробившегося. Вблизи такой звезды долго не продержится никто. Ведь то, откуда вылез «певун», слишком явно будет давать о себе знать и помнить.
С этими ребятами все получилось наоборот.
Они оказались внимательными, предупредительными, даже услужливыми и очень скоро стали верными Лесиными друзьями.
А почему так вышло? Что было в Лесе, вызвавшее их доверие?
Конечно, дело она свое знала, как никто другой. Не утомляла. Понимала их с полуслова. У нее обнаружился безупречный вкус, природный такт. И – понимание. Шутки она умела поддерживать, как никто другой. Тем более шутки у них были какие-то полудетские, подростковые, близкие ей. Они так искренне радовались ей, так интересовались ее жизнью, что быстро стали не чужими.
