«Да он его чуть не угробил, твою мать! Так ему хотелось прогнуться перед начальством и бабки срубить, что он не выполнил мои указания! Выгоню к чертовой матери, и как можно скорее! И глубоко наплевать на его крутую жену и почти кремлевские связи!» – завелся Егор.
– Света, все! Я сказал: нет!
– Но тебя здесь все ждут, они ради тебя все и затеяли, Юра хотел поговорить!
– Света! – предупредил Егор.
– Ну, ладно, ладно! – сбавила тон она. – Тогда я сейчас приеду.
– Нет, я сейчас уезжаю, у меня деловая встреча, – ответил Егор, прислушиваясь к веселому Степкиному смеху, доносившемуся из-за дверей.
– Егор, нам надо поговорить!
– Поговорим завтра, в клинике.
– Ты хотя бы понимаешь, что ведешь себя по-свински по отношению ко мне?..
– Я понимаю, обсудим это завтра! – ответил он.
Она бросила трубку.
Светлана Владимировна работала с ним в крутой частной клинике, слава богу, хоть не в одном отделении. Она была хирургом по специальности, но, как говорится, не по жизни, и стала неплохим администратором, в коем качестве и реализовалась. Их роман начался где-то полгода назад. Егора в это время навязчиво преследовала молодая девица, дочь очень серьезного дядечки, который был его пациентом, она не давала ему прохода, твердо решив каким-то непонятным вывертом в мозгу выйти за Князева замуж. В клинике, где невозможно ничего скрыть, все об этом знали, знал и ее папаша, который очень даже был не против, и даже мягко настаивал и подталкивал. Вот тогда-то Светлана Владимировна оказалась в нужный момент и в нужном месте, став непреодолимым препятствием на пути матримониальных планов молодой дивы и ее папаши.
Роман их длился, не развиваясь и не заканчиваясь, без энтузиазма со стороны Егора и большими надеждами и расчетами со стороны Светланы.
Конечно, он вел себя по-свински, а кто спорит! Света большая умница и заслуживает других, серьезных отношений, но, даже испытывая чувство вины, Егор ничего не собирался менять, отдав всю инициативу по разрыву отношений в ее руки. Его и так устраивало.
Ой, да ладно, чего уж там! До Светы была Надя, до Нади Марина, с ней они продержались дольше всех – целый год. Да много кого еще было!
Серьезных отношений Князев избегал по причинам, в которых даже не собирался разбираться.
Не хочу, и все!
Нормальный тридцатисемилетний мужик, у которого есть любимая работа, кстати, отнимающая почти все время, очень приличная зарплата, любимые родители, слава богу, живые и здоровые, друзья и весьма даже интересные любовницы!
Все хорошо, о чем переживать?
«А никто и не переживает! Просто как-то тошно это! Тошно, пошло, банально до ломоты в зубах!» – подумал он, входя в бар.
Егор пробежал взглядом по столикам, увидел Дениса, махнувшего ему рукой, машинально посмотрел на часы – без трех минут шесть.
Денис встал, когда Егор подошел к столику, они обнялись, радуясь встрече, похлопали друг друга по спинам.
Они познакомились в Чечне.
Никакие тусклое «дружба» или пафосное «боевое братство» не могут передать глубины прочного, какого-то духовного единства, возникающего между людьми на войне. Это прочнее любых родственных связей и юношеских дружб, выше любых моралей и общепринятого понимания родства, то единственно ценное, что прорастает из грязи, вони, мата, неистовости и крови вперемешку с кусками тел твоих товарищей.
Кто не прошел этого, тот не поймет.
Дениса, тогда еще капитана ФСБ, принесли в госпиталь поздно ночью накануне Старого нового года. Внутренности у него были разворочены и больше напоминали кровавую кашу, чем человеческие органы. Совершенно невероятным образом он был в сознании, когда Егор его осматривал.
– Брось это, док, – прохрипел он разбитыми, засохшими от крови губами. – Иди лучше других спасай, со мной уже все.
– А это не тебе решать, – резко ответил Егор.
– И не тебе, – выдохнул капитан и потерял наконец сознание.
Двенадцать часов Егор сшивал его по кусочкам. Дважды у капитана останавливалось сердце. Сцепив зубы и матерясь так, что медсестры роняли инструмент, Егор боролся.
Матерился, но боролся!
Когда зеленый хирургический халат промокал насквозь от крови, ему надевали сверху новый, стерильный, и он продолжал бороться!
– Вышивальщица, твою мать! – орал Егор, когда накладывал внутренние швы, торопясь и видя, что рядом не останавливается кровотечение.
Но он собрал раненого! Всего, целиком!
Он понимал, что просто так капитан не вытянет, хотя у них и были все необходимые препараты, но требовалось еще что-то в сочетании с чудом! Транспортировать его в стационарный госпиталь никак нельзя, в себя он не приходил от огромной потери крови и непереносимой боли, которую не могли заглушить даже наркотики.
Егор обзвонил знакомых, друзей, орал охрипшим голосом в трубку, матерился, но добился того, что через сутки получил посылку, в которой было мумие, настоящее, налипшее на кусочки камней, и еще целая куча почти не известных тогда в России препаратов.
Он сам вливал в бесчувственного капитана лекарства литрами, не доверяя их никому, и боролся со смертью как с личным врагом, кричал пациенту в ухо, что если он, хрен последний, вздумает умереть, то Егор его сам, лично, придушит.
И Денис пришел в сознание, открыл глаза, попытался улыбнуться и еле слышно прохрипел:
– Док, ты что, офигел, чего ты так орешь?
Егор готов был его расцеловать, но вместо этого дернул пятьдесят граммов спирта и пошел оперировать. Если бы не дернул, то, скорее всего, сдох бы от усталости прямо там, возле койки пришедшего в себя Дениса.
Денис пошел на поправку, и через пару дней его отправляли вместе с другими ранеными в госпиталь. Когда его уносили на носилках, Денис улыбался и прижимал к груди пакет с лекарствами и подробной инструкцией, как и что принимать.
Через пять месяцев Денис ворвался в полевой госпиталь, неся на руках парня и громко требуя Князева. Услышав знакомый голос, Егор вышел из операционной, предоставив накладывать верхние швы ассистенту.
– Чего ты орешь как оглашенный? – снимая халат, спросил он.
– Егор, спаси мальчишку! – прохрипел Денис.
Осмотрев молодого лейтенанта, Егор устало потер лицо и сказал:
– Денис, я не Господь Бог.
– Меня же ты собрал! – возразил посетитель.
– У тебя был хотя бы один шанс из ста, а у него и этого нет, – устало пояснил Егор.
– Попробуй, Князев, прошу тебя! – взмолился Денис.
И Егор попробовал.
Когда он вышел из операционной, главный приказал:
– Все, Егор, отдыхать! Сутки я тебе не дам, но двенадцать часов, чтобы я тебя здесь не видел!
– И на том спасибо! – еле ворочая языком, поблагодарил Егор.
