— Меня тоже держат в этом доме.
Я попыталась втереться в доверие к трясущемуся от страха существу, которое было одето в какие-то лохмотья и весило, вероятно, не больше сорока килограммов. Я даже не сомневалась, что если бы это существо исследовали ученые, то они обнаружили бы тяжелую форму дистрофии. Ну прямо ходячий скелет, честное слово.
Посмотрев на забрызганные кровью стены, я почувствовала, как ужас охватил меня, и продолжила:
— Знаешь, я хочу отсюда сбежать. Это только поначалу кажется, что бежать невозможно. Но ведь из любой, даже самой, казалось бы, безвыходной ситуации есть выход. Хочешь, я возьму тебя с собой? Вдвоем нам будет легче. Ты только представь, что где-то там огромный мир и в нем так много интересного. А ты сидишь и умираешь здесь, в подвале.
Посмотрев на избитое жалкое существо, на котором практически не было живого места, я увидела висящую на стене плетку.
— Боже, тебя этим били?!
Шрамы, кровоподтеки, рубцы — им не было числа. Сплошное жуткое месиво. Несчастное создание было слишком ослаблено, и, если честно, я вообще недоумевала, как у него хватило сил выбраться из этого погреба.
Немного подумав, я решила, что было бы глупо тащить сейчас существо следом за собой наверх, потому что я еще сама толком не знаю, как можно сбежать из этого дома, да и в пристройке сидит охранник. Если я буду вести себя неразумно, то меня бросят в этот же подвал, по ночам начнут избивать, и через какое-то время я не буду отличаться от этого существа, которое боится даже встретиться со мной взглядом. Нет, мне совсем не хочется составить ему компанию. Нужно дождаться того момента, когда Борис проводит свою новую пассию, отпустит охранника и останется в доме совершенно один. И пусть он сейчас опасен и непредсказуем, зато слаб и беззащитен, когда спит.
— Послушай, ты лучше больше отсюда не выбирайся, а то Борис не в себе. Он и убить может. Сиди и жди. Я за тобой позже приду. Ночью в доме нет никого, Борис всех отпускает. Можно спокойно сбежать, когда он уснет. Короче, жди, пока я за тобой приду Ты женского пола?
В этот момент существо убрало руки от лица и едва заметно кивнуло.
— Я так и подумала. Ты давно здесь сидишь?
Девушка вновь прикрыла лицо руками и не ответила на мой вопрос.
— Судя по тому, как ты выглядишь, очень давно. Ты есть хочешь?
Посмотрев на пустую алюминиевую кружку, по которой ползали мокрицы, я поморщилась и почувствовала, что меня сейчас стошнит. Девушка снова кивнула.
Недолго думая, я бросилась на кухню, нарезала колбасы, хлеба, огурцов, помидоров и положила все в глубокую тарелку. Вернувшись в сарай, я протянула еду девушке:
— Ешь.
Девушка тут же встала с пола, взяла протянутую тарелку и принялась жадно есть.
— Только смотри, много не ешь, а то тебе совсем худо будет. Заворот кишок можешь заработать. И тарелку куда-нибудь спрячь, а то вдруг Борис придет. Нельзя допустить, чтобы он догадался, что я знаю о твоем существовании. Как тебя зовут?
Девушка подняла голову и что-то промычала. Чувствовалось, что за время, проведенное в погребе, она просто разучилась разговаривать.
— Я не поняла. Скажи еще раз.
Девушка вновь что-то промычала, и я с большим трудом смогла все же разобрать ее имя.
— Ася? Тебя зовут Ася?
Девушка кивнула в ответ. Мое сердце екнуло, потому что я вспомнила, что, со слов домработницы, бывшую жену Бориса звали Асей. Ощутив, как по моей спине стекает холодный пот, я легла на пол и снова заглянула в погреб. Перепуганная девушка вновь принялась есть.
— Скажи, а ты бывшая жена Бориса? — задала я вопрос, затаив дыхание.
Девушка отвлеклась от еды и кивнула.
— Как же так… Почему тебя никто не ищет? У тебя же родственники должны быть, друзья… Как же так?? В наше-то время. У тебя же была какая-то жизнь до того, как ты встретилась с Борисом, да и после Бориса тоже.
Сказать, что девушка плохо говорила, — значит ничего не сказать. Она была похожа на Маугли, который полностью потерял человеческий облик и отвык от человеческой речи. С трудом я поняла, что она из Запорожья, что у нее есть старенькая мама и что после развода Борис сказал всем, что бывшая жена вернулась к себе в Украину.
— Я все понимаю, — заговорила я дрогнувшим голосом. — Пусть Борису все поверили. Это я могу предположить. Но почему тебя мать не ищет? Почему никто из твоей родни в Запорожье до сих пор не забил тревогу? Ведь твоя мать знает, где живет Борис, почему никто не сообщил милиции о твоем исчезновении?
Но я не получила ответа на свой вопрос. Девушка пожала плечами и жадно сунула в рот кусок колбасы.
— Не ешь много, плохо будет. Лучше припрячь, чуть позже еще поешь. Послушай, а как долго тебя здесь держат?
Девушка не смогла ответить на этот вопрос. Видимо, она потеряла счет времени. Подумав о том, что мне слишком рискованно здесь находиться и будет лучше, если я вернусь в гостевой дом, я с жалостью и состраданием посмотрела на жующую хлеб девушку и произнесла:
— Жди меня. Я приду за тобой ночью. Только сама ничего не предпринимай. Обещаешь?
Девушка кивнула, на моих глазах появились слезы. Видимо, то, что я принесла ей еду, вызвало доверие ко мне.
— Ты хочешь в Запорожье? Хочешь увидеть маму?
Девушка моментально отвлеклась от еды и судорожно закивала. По ее щекам потекли слезы.
— Скоро увидишь, я тебе обещаю. Только не плачь. Слышишь, не плачь. Скоро твои мучения закончатся. Потерпи немного.
Сев на корточки, я посмотрела на крышку погреба и на лежащий рядом замок. Девушка была настолько истощена и слаба, что вряд ли бы смогла самостоятельно открыть тяжеленную крышку погреба и уж тем более взломать такой тяжелый замок. Скорее всего, этой ночью Борис услышал, как я зову его из распахнутого окна спальни, напрягся, заметно разнервничался и, выскочив из погреба, быстро направился в дом, позабыв при этом закрыть крышку подвала.
Вернувшись в дом, я сразу решила, что первым делом мне предстоит усыпить бдительность Бориса. А это значит, что я должна быть покладистой и даже покорной. Иначе мне никогда не выбраться из этого злосчастного дома.
Взяв кисть, я принялась писать море. Я чувствовала, как дрожит моя рука. Писать без вдохновения очень тяжко, поэтому море получалось каким-то неестественным. Я могла изобразить его намного лучше, но только не сейчас и не в этой ситуации.
Я понимала все, кроме одного. Я понимала, ЧТО ТАК НЕ БЫВАЕТ и я попала в ситуацию, которая выходит за обычные рамки. Все, что творилось за высоким глухим забором этого дома, было для меня абсолютно неприемлемым и непонятным.
