Александра Гейл - Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ]

Глава 5. Счастливый шторм

Настоящее время

Мой папа любил повторять, что люди по натуре существа очень глупые. Он был прав. Он вообще очень мудрый человек. Я вспоминала его слова и ругалась, что была именно такой, как он и считал. Глупой. Всю свою жизнь я была уверена, что я американка, представительница лучшей расы из всех человеческих. И что все будут передо мной за это падать ниц. Я отказывалась признавать, что мне могут встретиться люди, с которыми нас будет разделять языковой барьер. И не учила языки. Это и было глупо. Я должна была догадаться, что все не так просто хотя бы когда встретила Шона. Он явно не восторгался моей национальностью. А теперь я окончательно убедилась, что мир вращается не вокруг Соединенных Штатов, потому что сейчас я сижу в маленькой комнатке и просматриваю видео, деля наушники с Леклером. И его прилизанные волосы слишком близко к моим прелестным белокурым локонам. Так близко, что страшно заразиться. И все дело в том, что эта зараза напоминает мультиязыковой разговорник, а ни один из изучаемых мной персонажей исключительно по-английски не говорит. Леклер уже продублировал мне некоторые записи на несколько языков, но это не то! Я не чувствую интонаций, правдивых ли, ложных ли. Когда я слышу Леклера, я и вижу Леклера. А мне нужно чувствовать, как это говорит тот, кто действительно произнес фразу.

Это странно, но после нашего с Шоном диалога за ужином агент стал серьезнее ко мне относиться. Он еще не отдал мне записи с камер бунгало после того, как мы вернулись, и я подозреваю, что там настоящая бомба. Попыталась выведать у Келлерер, но та всего лишь нахмурилась и покачала головой. Ну и что мне с этими двумя гадами делать? Хакнуть или стырить запись по старинке?

Утро мы с Леклером тратим на пленки, потом он работает, а я обмозговываю информацию на пляже, попивая мохито. Я нашла очаровательное уединенное местечко, где никого не смутят мои шрамы. Точнее, конечно, оно недалеко и найти меня вполне можно, но если уж в мой алтарь кто-нибудь припрется по собственной воле — пусть пеняет на себя, я хочу моря, солнца и отсутствия ФБР на горизонте.

Рядом со мной на песочке мирно покоится незабвенный блокнот — он помогает мне обмозговать ситуацию. Рисую Шона. Он с рогами и хвостом со стрелочкой. На противоположном конце — пиковую дамы из колоды карт моего детства — роковая Карина. Марко я рисую в парике, с моноклем и закрученными усами — представитель Старого Света. И, конечно, Такаши — анимешный персонаж. Они расположены по четыре стороны креста. Мелко-мелко вписываю все, что о них знаю. С Шоном мне очень просто разобраться. С Кариной сложнее, с Такаши еще сложнее, но Марко… про него я вообще ничего не знаю.

Леклер мне подтвердил, что было два имэйла: от Шона и Карины. Также он рассказал мне об отсутствующих алиби: Карина с ее персональной частичной амнезией о той ночи вообще ничего не помнит, Марко напивался дома в компании девицы, которую выгнал за несколько часов до момента икс, Такаши находился в аэропорту, длинная пересадка между рейсами, и хотя на камерах он засветился, сидит этот дружок там за ноутбуком, так что запись вообще ничего не доказывает.

И что мне это дает? А ничего. Рисую графики встреч и совпадений, но номер дохлый. Кому вообще придет в голову сунуть нос в компьютер сидящего на лавочке человека? И при этом каждый из таковых может оказаться злоумышленником, взламывающим министерство обороны США. Какая-то неутешительная у меня выходит картинка. Шон прав, как можно через несколько лет поймать человека, совершившего киберпрестуление? Либо тебя ловят по IP-адресу сразу, либо не ловят вообще. Ну, еще есть вариант с украденными данными, но там история тоже мутная. Видно, у них сперли что-то такое, что ввергает народ в огромный ступор. У Шона что ли спросить?

Гхм, а ведь если этот гад точно знает, кто пощекотал пятки Пентагону, то есть как минимум еще один человек, который тоже в курсе. Человек, который в курсе всегда, который связывает всех воедино — Манфред Монацелли. Кто как не сеньор Хакер осведомлен о каждом шаге своих крылатых подчиненных? Вроде бы, вариант восхитительный, за исключением одного но: я никогда о нем как о программисте ничего не слышала. Да, он глава Бабочек, но взломщик ли он? Если так, то он должен быть самым талантливым, но об этом ни слова. Так кто он, Теневая фигура или вообще не из нашей братии?

Я хватаю блокнот, натягиваю сарафан и иду к фургончику. Энтузиазм — штука прекрасная! Потому что идти туда час как минимум, а на мне высоченные шпильки, и нисколько не напряжно. А все почему? Правильно, потому что каждому хочется побывать в дурацком ФБР-фургончике, напичканном следящей аппаратурой по самую крышу. Агентов, разумеется, моя наглость оскорбляет в лучших чувствах! Меня ж, если вдуматься, никто не приглашал, а тут все сплошь конфиденциально. Но первой в себя приходит Келлерер, у которой вопрос самый что ни на есть дурацкий женский:

— Ты на таких каблучищах со своего пляжа сюда дошла? — удивляется она.

— А что? Тут удобная колодка.

Мужчины начинают хохотать. Им никогда не понять. Кстати, эту парочку вредных представителей сильной половины человечества я не знаю. И никто не торопится меня с ними знакомить. Может быть Леклер прав, чем меньше мне внимания, тем я сосредоточеннее.

— Леклер. — Я картинно падаю на один из стульев. — Расскажите-ка мне о Монацелли.

— Марко? — тут же откликается он.

— Не угадали, агент. Поведайте мне лучше о загадочной личности нашего сеньора Хакера.

Леклер кивает. Он мой вопрос предвидел и отвечает на него так, словно текст заучивал. Чтобы, например, лишнего не сболтнуть. Нет, мне определенно не нравится этот тип.

— Монацелли никакой не хакер. Он вообще не имеет программистского образования. И хотя никто об этом рассказывать не спешит, Бабочки ему достались в наследство. Видите ли, доктор Конелл, у Манфреда был брат, который погиб лет пятнадцать назад. И тот унаследовал его дело. Ему просто крупно подфартило. Да, вероятно в программировании он поднатаскался. Но он не программист, на его счету взломов нет. Но он неплохой историк. Поищите в интернете, у него есть забавные работы.

— Историк? — недоверчиво щурюсь я. Это как далеко его занесло!

— Историк. Он доктор философии. И просто хороший стратег. Его брат Бабочек до таких высот довести не смог. Или не успел.

— А как, говорите, погиб его брат, агент?

— Случайно, доктор Конелл. Сход лавины в сезон горных лыж. Разумеется, он проверен вдоль и поперек. Иными словами, звание сеньора Хакера сильно завышает достоинства Манфреда Монацелли.

— Вы недолюбливаете историков, агент? Экая дискриминация, — хмыкаю я.