Ему ответил ворчливый голос Макса:
– Еще рано, младший, и я лежу в постели с женой. Так что лучше пусть твоя новость будет хорошей.
– Передай Рози мои извинения. Пожалуйста, пробей для меня по базе номер машины.
Голос Макса сразу изменился, и Трент живо представил, как напарник вскакивает с постели.
– Подкрепление не требуется? У тебя все нормально?
– Нет, спасибо. Какой-то тип только что пытался взломать замок в квартире Кейти. Я за ним погнался, но не успел, он уехал.
– Черт, я бы тоже сбежал, если бы за мной гнался бывший блокирующий полузащитник! – пошутил Макс, записывая номер машины, который продиктовал Трент.
– Его приметы совпадают с описанием типа, который был вчера в театре. Хочу выяснить, зачем он здесь оказался.
– Все понял. Побудь с Кейти. Я перезвоню сразу, как только что-нибудь узнаю. – Трент услышал, как Макс поцеловал жену и что-то буркнул ей в виде объяснения. – Что-нибудь еще?
– Ты мне, главное, найди его.
– Сделаю.
– Спасибо, брат.
Кейти сразу открыла, когда он позвонил. Трент вошел в прихожую и запер за собой дверь. Потом стянул перчатки и убрал челку с ее лба. Едва он дотронулся до ее теплой бархатистой щеки, как она отдернулась.
– Ты схватил его? – прошептала она, косясь на Тайлера, который играл с Падре на полу под елкой.
Правила. Тренту очень хотелось схватить ее в объятия и убедиться, что она цела и невредима, но Кейти изображала недотрогу. Он покачал головой, расстегнул куртку и, подойдя к окну кухни, проверил, закрыто ли оно.
– Я записал номер машины, хотя и не целиком, надеюсь, удастся выяснить, кто этот тип.
Он выглянул в окно, потом еще раз прошел по квартире, проверяя, все ли заперто. Кейти, Тайлер и Падре шагали за ним по пятам.
– Как он вошел? – спросила Кейти.
– Все не так трудно, если ты не спешишь и обаятельно улыбаешься.
– Он проник сюда обманом? – Кейти щелкнула пальцами и позвала к себе Тайлера и Падре. – Одеваться! Ну-ка, молодой человек! – Тяжело вздохнув, Тайлер взял Падре за ошейник и отправился в свою комнату. Убедившись, что сын переодевается к школе, Кейти дернула Трента за куртку и затащила в свою спальню. – Ты напугаешь Тайлера, если будешь и дальше так себя вести!
Свежий цветочный аромат, исходивший от Кейти, в спальне был сильнее. Но он преодолел искушение схватить ее и насладиться этим ароматом сполна. Подойдя к окну, он проверил щеколды и осмотрел пожарную лестницу снаружи.
– Сейчас он занят Падре.
– Не важно. Он очень чуткий мальчик. – Трент вздрогнул, когда ее пальцы коснулись его затылка. Обернувшись, понял, что она вовсе не собиралась его приласкать. Просто собрала с его ворота таявший снег и вытерла руку полотенцем. – Господи, какой ты холодный! Ты что, всю ночь просидел на улице?
– Почти.
– То-то мне показалось, что я видела твой пикап! Мне тоже не спалось после нашего с тобой… спора. – Она привстала на цыпочки и тем же полотенцем вытерла его шею и подбородок. Ах, черт! Теперь она точно ласкала его. Мурашки побежали по его коже от этого прикосновения. Она поняла, что сама пересекла границу, которую просила не нарушать, и поспешно отстранилась. Потом решительно расправила плечи и подошла к столу, за которым работала дома. Вынула из принтера стопку бумаги. – Я тоже не сидела без дела. Составила список известных сообщников Лиланда Эшера и проверила их по моей базе данных. Я искала возможные совпадения, потом ввела в систему группу подозреваемых и проверила их в связи с нашими нераскрытыми делами.
– Ты что-нибудь нашла?
Кейти кивнула и протянула ему бумаги:
– Изабель Эшер, сестра Лиланда, была приятельницей Беверли Эйзенбах по женскому студенческому клубу, а учились они обе в Уильямс-колледже.
Он крепко сжал бумаги в руке.
– В том самом, где вы с Тайлером репетируете?
Она указала на зернистую распечатку фотографии: выпуск двадцатипятилетней давности.
– Блондинка в первом ряду – Изабель. Доктор Эйзенбах крайняя слева.
– Эйзенбах – психотерапевт, которая занималась с Мэттом Эшером и Стивеном Марчем, когда они были подростками? – Он узнал обеих женщин, которых они обсуждали на недавнем совещании. – Получается, Эйзенбах познакомилась с Лиландом через Изабель?
– Чтобы все узнать, тебе придется спросить саму Бев Эйзенбах. – Она показала дату внизу снимка. – Но вполне возможно, что она была знакома с семейством Эшер задолго до того, как племянник Лиланда стал ее пациентом! Этот снимок сделан, когда Мэтт еще не родился. Может быть, она не просто последняя подружка Лиланда. Они были давно знакомы; не исключено, что именно поэтому он выбрал ее для занятий с Мэттом. А если они были знакомы смолоду, то и роман у них мог начаться гораздо раньше, чем мы думали! Может быть, она и с самим Лиландом занималась по какой-то причине – горе, стресс, необходимость справиться с наркозависимостью сестры? И тогда она могла узнать о нем нечто такое, что пригодилось бы нам. Что, если Лиланд признался ей в каких-то своих преступлениях или в том, что он был организатором заказных убийств? В числе прочих, я послала запрос и в клинику доктора Эйзенбах. Там подтвердили, что Мэтт Эшер и Стивен Марч проходили у нее курс психотерапии, но списка пациентов, несмотря на мою просьбу, не предоставили.
– Отлично, солнышко! Думаю, того, что ты узнала, вполне достаточно, чтобы попросить у лейтенанта ордер на обыск и просмотреть записи доктора Эйзенбах. – Трент взглянул еще на один снимок: на него смотрел молодой человек с длинными светлыми волосами в костюме шекспировской эпохи. – А это еще кто? – Черные глазки-бусинки актера показались ему знакомыми. – Стой… не он ли изображает в вашей пьесе Смерть?
Кейти обхватила себя руками; видимо, ей стало не по себе.
– Фрэнсис Серджел лет двадцать пять назад. Я нашла его с помощью программы распознавания лиц.
Трент прищурился и нашел имя и фамилию актера под театральной программой.
– Фрэнк Рейнхардт?
– Наверное, Серджел – его сценический псевдоним. Судя по костюму, здесь он в роли Гамлета.
– Он тоже связан с Эшером?
– У меня нет разрешения искать его в наших базах. Но я хочу знать, нужно ли мне беспокоиться из-за него.
– Я пошлю запрос.
– Спасибо. – Кейти слабо улыбнулась.
– Всегда пожалуйста. Мне не понравились ни Серджел, ни этот Дуг Прайс. Надо проверить их. – Он перевернул страницу. – Так-так… Оказывается, у Серджела, то есть у Рейнхардта, были неприятности с законом?
– Незначительное преступление. Ненасильственное. У него нашли наркотики для личного потребления. Управлял автомобилем в состоянии наркотического опьянения. В тюрьме он не сидел. Отделался штрафом и общественными работами. Кроме того, суд обязал его посещать собрания «Анонимных наркоманов».
