— Давай возьмем по бокалу и сядем на ступеньках крыльца, — предложил Сергей. — Мне не терпится с тобой поболтать, хочу узнать о тебе побольше.
— Давай, — улыбнулась я. — С удовольствием.
Мы примостились прямо перед пансионатом и взглянули на только-только занимающийся закат.
— Расскажи о себе, — попросил Сергей. — Мы уже целый день вместе, а я так ничего о тебе и не знаю.
— Если честно, — созналась я, — даже не знаю, что именно о себе рассказать. Если бы мне было лет двадцать, то я бы сказала, что закончила спецшколу, в связи с чем владею английским и французским языками. Также я неоднократный призер олимпиад по английскому, литературе и золотая медалистка.
— О! — Цокнул языком Сергей. — Это много и для тридцатилетней барышни.
— Но сейчас пиар — моя профессия, — продолжила я и улыбнулась. — Поэтому эти знания ровным счетом ничегошеньки не значат, они всего лишь обязательное условие профпригодности. Что до профессиональных достижений, то особых медалей на эту тему у меня не имеется. Но заказчики у меня достаточно известные. «Техникс ЛТД», например, — кокетливо посмотрела я на своего кавалера.
— Понимаю, — одобрительно кивнул Сергей. — Ты умница. Поэтому и понравилась мне.
— А ты? — Попросила я. — Что ты можешь о себе рассказать?
— А я физик, — доложил Сергей. — Окончил МИФИ опять же с красным дипломом. С тех пор работаю в крупных компаниях, последняя из которых «Техникс ЛТД».
— Здорово! — Порадовалась я. — А частная жизнь? Кто твои родители, чем занимаются?
— Отец у меня врач, доктор медицинских наук, хирург Владимир Леонов, персона достаточно известная в медицинских кругах, — продолжил Сергей.
— Серьезно? — Воскликнула я. — А я ведь читала его интервью недавно в журнале… кажется…
«Медицина и здоровье».
— Да, там, — подтвердил Сергей. — Ну вот. А мама социальный работник у меня. Работает в «Росздравнадзоре».
— Ясно. А моя мама раньше преподавала в Ростовском Педагогическом Университете историю искусств. Сейчас на пенсии…
— А отец?
— Отца нет. Он умер, когда я была еще совсем маленькой, — тихо сказала я.
— Извини…
Сергей взял мою руку. Его рука была сухой, мягкой и теплой, очень приятной на ощупь. Он сжал мою ладонь в своей руке и задумчиво промолвил:
— Знаешь. Мне так комфортно и просто с тобой. Словно всю жизнь знакомы…
Это было сказано так искренне, что я, давно не слышавшая искренних слов, была очень растрогана.
Мне вдруг очень захотелось его обнять. Отставив бокал с вином, я подалась вперед и немного неловко обхватила его за шею. В ответ он прижал меня к себе обеими руками. Я почувствовала его прерывистое дыхание.
— Нет, пить мы, пожалуй, не будем, — шепнул Сергей мне на ухо. — Иначе я не смогу похвастаться потом друзьям, что лично сам тебя соблазнил. По-честному, — шутливо добавил он.
— О, как! — Поперхнулась я от смеха, вспомнив наше первое знакомство, и тотчас же оттолкнула его. — Ты еще не наигрался в эти детские игры — хвастаться друзьям про каждую женщину в твоей постели?
— Наигрался, — ответил он, снова притянул меня к себе и поцеловал.
Глава 9
Выборы Президента и неожиданный результат, который никого, кроме Ларисы, не потряс
С утра я попросила Сергея, чтобы он отвез меня все-таки домой, откуда я, немного опаздывая, могла поехать в Центризбирком.
— Мне нужно переодеться и привести себя в порядок, — пояснила я. — К тому же у меня перед домом машина стоит, хотелось бы поехать за рулем, а не на метро.
— Понятно, — согласился Сергей и исполнил мою просьбу.
Большую часть пути мы ехали молча. Но километров за двадцать не доезжая МКАД, Сергей вдруг констатировал:
— Ты очень грустная, Лариса. Я наблюдаю за тобой и вижу, что тебя что-то сильно тревожит. Что-то случилось?
— Да… — Эхом отозвалась я, погруженная в свои мысли.
— Не хочу настаивать, но… — намекнул он, и его серые внимательные глаза отразились в моих.
— На дорогу смотри, — буркнула я.
«Сказать или не сказать? Он посторонний человек. Я ничего о нем толком не знаю…»
Сергей отвернулся и вдавил педаль газа в пол.
— Я хочу сказать тебе спасибо, — поблагодарила я. — Мне было хорошо с тобой сегодня. Правда.
— Спасибо тебе тоже, — ответил Сергей.
— Еще я хочу сказать тебе одну вещь, — сообщила я. — Но прошу пообещать, что это останется строго между нами.
— Думаю, что могу дать такое обещание, — серьезно заверил меня Сергей.
— Я еще раз повторяю свою просьбу сохранить всё в тайне, — настоятельно напомнила я. — Потому что этот секрет может стоит тебе жизни…
Сергей молчал.
— Я узнала некую информацию, касающуюся одного известного политика, — сказала я, стараясь говорить как можно более ровным голосом.
— Это важно? — Тихо спросил Сергей.
— Да. Очень. — Пояснила я. — Дело в том, что этот политик не тот человек, за кого себя выдает. Я когда-то давно знала его — он настоящий уголовник. Жестокий, подлый. А сейчас он баллотируется в Президенты.
— Но как такое возможно? — Изумился Сергей.
— Я и сама не понимаю, как такое возможно, — задумчиво ответила я. — Но дело в том… Дело в том, что… кажется, зреет государственный переворот. И я одна из немногих, кто знает об этом.
Сергей хмыкнул. Он был явно обескуражен. Ничего не ответил, только сосредоточенно смотрел на дорогу. А я — в окно, где мимо нас пролетали осенние деревья, обряженные в красно-желтые кроны.
— Кто этот человек? — Наконец, спросил Сергей.
— Иван Дерябенко, — глухо ответила я.
— И что ты собираешься делать? — Так же глухо переспросил у меня Сергей.
— Я пока не знаю. Кажется, ничего, — ответила я. — Но как только я узнала об этом, мне позвонили с угрозами. Сережа, меня убьют, если кто-то узнает о том, что я только что рассказала. И тебя заодно.
— Мнда, ситуация, — напрягся Сергей. — Я не знаю, что сказать.
— Я просто очень хочу попросить тебя, — тихонько прошептала я, но так, чтобы он услышал. — Не бросай меня, пожалуйста. Просто будь рядом.
— Хорошо, — ответил Сергей и снова тронул мою руку. — Я постараюсь…
* * *
Приехав домой, я быстренько переоделась в заранее приготовленный костюм — серого цвета юбку в клеточку, мышиного цвета атласную блузку, серые в тон туфли. Гладко зачесала волосы в пучок, повесила на шею длинные красные бусы. Посмотрела на себя в зеркало. Хорошенькая.
День прошел суматошно. Работа координатора заключалась в том, чтобы каждый журналист, каждый теле- и радиоканал — все могли бы спокойно занять свое место в зале и получить нужный материал для публикации. Центральные каналы расставили телекамеры заблаговременно и теперь включались в те минуты, когда представитель Центризбиркома — миловидная женщина лет пятидесяти — объявляла промежуточные результаты. Остальные же снимали на профессиональные камеры уже в рабочем порядке.
