Мэгги и Гедеон отыскали небольшой столик в самом углу зала и заказали подошедшей официантке: Гедеон — бренди, а Мэгги — просто томатный сок.
— Я становлюсь странной, когда выпью, — пояснила она.
Гедеон подождал, пока отойдет официантка.
— Ты становишься странной, только когда выпьешь?
— Ну, хорошо, я становлюсь тогда еще более странной. А что случилось, Гедеон?
Как всегда в ее присутствии, Гедеону не хватило силы духа, чтобы прямо сказать ей то, что он думает.
— Ты сама должна мне рассказать, что происходит.
Ее искристые зеленые глаза несколько мгновений внимательно изучали его, а затем она опять удивила его.
— А, ты видел рядом со мной дядю Сайруса.
Противоречивые мысли проносились в голове Гедеона, он подумал, что сейчас ей бы следовало немного уклониться от истины. Он чувствовал, как потихоньку сходит с ума, и ему нужно дать выход накопившемуся напряжению. Несмотря на свои, более ранние, заверения, его хваленое терпение уже истощилось и висело на волоске. Теперь ему очень хотелось понять Мэгги, уверенность в том, что она от него что-то скрывает, сводила его с ума.
— Я видел тебя с кем-то, — ответил он, наконец.
— Это был мой дядя Сайрус, он интересно выглядит, правда?
Гедеон не высказал своего мнения на этот счет.
— Так как ты не упоминала о родственниках, живущих поблизости, то я заинтересовался, что он здесь делает?
— Я тоже спросила у него об этом. Он сказал, что они с тетей Джулией ездили в Орегон и теперь возвращаются назад. Они очень много путешествуют.
— Но что они делают здесь?
— Он не сказал.
Гедеон уставился на Мэгги.
— Я думал, ты спросила его.
— О да, я спросила, но он не ответил. Думаю, ему нравится так поступать. У него уши летучей мыши, несмотря на то, что он стар, как этот мир. Но он отвечает лишь на те вопросы, на которые хочет ответить.
— Стар, как мир? — осмелился спросить Гедеон.
— Просто такое выражение, но он, действительно, очень стар, я думаю. Я исследовала свою родословную до начала века и все еще его не нашла.
— А ты уверена, что он твой дядя?
— Вообще-то нет, но я уверена, что мы родственники. Я просто точно не знаю, в каком колене. Каждый в нашей семье моложе тети Джулии и дяди Сайруса, по крайней мере, я так думаю. И все мы зовем их дядей и тетей. В любом случае — мы родственники, они возглавляют нашу семью, и мы все согласны с этим.
Принесли напитки, и Гедеон сделал большой глоток из своего стакана. Подкрепившись, он осторожно вымолвил:
— Есть какая-то причина, что ты меня не представила?
— Тебя же там не было.
— Мэгги, почему у меня такое ощущение, что тебе хочется переменить тему разговора?
— Почему ты такой восприимчивый?
Гедеону трудно было сердиться, глядя на вопросительное выражение ее лица, на самом деле ему хотелось рассмеяться. Но постоянные неудачи подмывают даже самые благие намерения, а его намерения были далеко не из их числа.
— Я так же упрям, как и ты. Если ты расскажешь, что происходит, это только сбережет время.
— Я не думаю, что хочу это сделать. Кстати, ты заметил, мы одними и теми же словами говорим и о времени, и о деньгах. Мы бережем время и тратим
его. Мы бережем деньги и тратим их.
— Ты что-то хочешь этим сказать?
— Вообще-то нет, думаю, это просто подходящая мысль.
Гедеон допил содержимое стакана и пожалел, что сразу не заказал двойную порцию бренди.
— Ты, очевидно, не хочешь ничего рассказать о происходящем. Ну, хорошо. Посмотрим, смогу ли я узнать это самостоятельно, — он нахмурился на мгновение, затем тряхнул головой. — Черт возьми, дай мне хоть какой-нибудь ключ.
— Я думаю, это сделает дворецкий.
— Мэгги!
Она потихоньку отпивала свой сок, задумчиво наблюдая за Гедеоном.
— Что заставило тебя думать, будто что-то происходит?
— Напряжение среди кэрни, которое можно резать ножом. Пропавший кэрни, а я проверил фургон Джаспера, Мэгги. Все его вещи на месте, почему же он оставил их, если ушел подобру-поздорову. Тот факт, что ты явно от меня что-то скрываешь. А также зуд на моем затылке, который говорит, что за мной наблюдают каждую минуту с тех пор, как я появился в лагере.
Ее глаза слегка расширились, затем стали задумчивыми.
— За тобой наблюдают? За это время ты уже должен был привыкнуть к этому. Я думаю, они все наблюдают за тобой.
— Я не это имел в виду. За мной кто-то следит тайно, кто, черт возьми, сильно озабочен тем, чтобы его не застали за этим занятием.
— Даже сегодня, после того как ты сделал объявление.
— Да.
Мэгги это не понравилось. Ей это совсем не понравилось. Беззаботное выражение на ее лице начало исчезать. Если только Гедеон был прав, а он не казался ей параноиком, тогда, видимо, ему угрожает нечто, не зависящее от того, кому принадлежит цирк. Но почему? Она не могла дать однозначного ответа на этот вопрос. Но в одном была совершенно уверена — если Гедеону что-то угрожает, он должен знать об этом, чтобы суметь защититься.
— Мэгги? — Хамелеон снова поменял цвет, понял Гедеон. Ее взгляд был прямым и ясным, черты лица незаметно заострились. Такое лицо, отметил он про себя, способно скрыть все, что происходит внутри. Подвижное, серьезное и очень рассудительное.
Мэгги собралась с мыслями и начала говорить тихим голосом.
— Я не собиралась тебе этого сообщать, потому что предполагала, как ты на это отреагируешь. Но, кажется, ты должен знать некоторые вещи.
— Какие такие вещи?
— Несколько недель тому назад член труппы, отсутствующий некоторое время, был найден мертвым… на дне старого, заброшенного колодца. Полиция решила, что эта смерть случайна, что он упал туда, возможно, оступившись в темноте. Они были удовлетворены своим заключением.
— Но ты — нет? — Гедеон внимательно наблюдал за ней.
— Меня тогда не было в цирке, но погибший — мой кузен Мерлин.
— Мерлин Шона?
Что-то промелькнуло в глубине сознания Мэгги, но оно пронеслось так быстро, что она не смогла ухватить. Но это должно проясниться рано или поздно.
— Да, — сказала она. — Моя тетя Джулия решила, что он был убит.
— Она его мать?
— Нет, или, вернее, я так не думаю. Она никогда не говорила этого.
Гедеон моргнул.
— Еще одна сомнительная родственная связь?
— Думаю, да.
Гедеон тяжело вздохнул.
— Но она решила, что его убили. Она была в труппе?
— Нет, она была в Орегоне, — выражение лица Мэгги и тон голоса оставались серьезными, хотя смысл сказанного граничил с безумием. Гедеон заглянул на дно своего пустого стакана, снова жалея, что не заказал двойную порцию. Некоторое время он молчал, пытаясь найти логическую связь, и оказался не в состоянии сделать это.
