— Знаешь, я не против что-нибудь сломать… — прошептал смущенно Тео.
Они поднимались по лестнице в полной тишине. Каждый осознавал, что последует за визитом Тео в квартиру Лиама. И самое невероятное и нормальное, это понимание правильности происходящего. Данбар замялся всего лишь на секунду, когда ключ с щелчком открыл замок в квартиру, и дверь медленно открывалась, впуская парней. И, пусть Лиам до сих пор не вспомнил прошлого Рейкена, он испытал всепоглощающее чувство дежавю. Словно тысячу раз он открывал эту чёртову дверь, обходил небольшой мешок мусора, слышал выдох Тео за спиной, искал выключатель рукой и чувствовал, как чужая ладонь отводила его собственную в сторону. Он развернулся, чтобы остатками волчьего зрения разглядеть сосредоточенное лицо Рейкена в темноте. По всей видимости тому не хотелось опорочить их ночь блеклым светом лампочки. Пусть внутри Тео и не затаился волк, он готов на ощупь искать чужие губы, изгиб шеи, мочку уха. Отстранившись, гость положил руку на живот Лиама, посылая пламя вниз к ногам.
— Я пойду схожу в душ, потому что после сумасшедших танцев со Стайлзом меня и мой костюм можно выжимать, — Рейкен аккуратно подцепил вправленную в брюки рубашку Лиама и провел по оголенной коже пальцем, вынуждая того сдерживать не то рык, не то стон. — Можешь поделиться полотенцем?
— Конечно, — ему пришилось приложить недюжие усилия, чтобы сдвинуться с места и пойти на поиски гостевого полотенца. Наконец-то настала и его минута славы. Он протянул фиолетовое полотенце Тео, позволяя ему коснуться руки, словно не специально, опалить ладонь жаром. — Тебе сменную одежду дать? Не думаю, что мои шорты налезут на твою задницу, но все же… Как-то странно надевать свой грязный костюм обратно.
Тео выгнул бровь в самом возмущенном способе.
— Ой, иди-ка ты реально в баню! — Лиам толкнул его в грудь и попытался дать пинка, но ловкий и смеющийся Тео рванул в душ. Слишком уж просто парень думал и говорил о сексе. Шея Лиама сразу покрывалась красными пятнами при одном лишь упоминании, а Тео все нипочем! Фыркнув, он развернулся и пошел в сторону окна.
Он не решался трогать цветок, боясь навредить лепесткам. Он пока не получил инструктаж по уходу от Тео и даже не заглядывал в интернет. Маленькие волоски на листочках манили погладить их, но Данбар как-то чересчур трепетно относился к растению. Закатив глаза и зевнув, он решил не отставать от Тео и переоделся в домашнюю одежду, не надевая привычную растянутую футболку с символикой супермена. Он тоже немного пошлый, предлагая Рейкену не связываться с верхней одеждой и сразу приступать к шортам. Он улыбнулся, понимая, насколько сильно миру угодно подтолкнуть их друг к другу. Теперь понятно, кому предназначались эта вторая кружка, ложка, стул, подушка. Даже его комната в Бруклине знала, что им суждено жить вместе, здесь и в другой вселенной. Как бы сильно не штормило душу и тело Лиама, он всегда желал вернуться в эту маленькую комнату, предназначенную только для них двоих. Широко улыбаясь, он и не заметил, как за ним наблюдают.
— Ты такой красивый… — Лиам повернулся на родной голос. — Ты такой красивый, когда улыбаешься и смеешься. — Глаза Тео блестели в неприкрытом восхищении. Парню явно стало лучше после душа.
— А ты, — Данбар сделал неожиданный резкий вздох, — А ты решил, что полотенце нужно накинуть на плечи, а не обвязать бедра. Не холодно?
— Не стесняйся, — Тео закатил глаза и подошел практически вплотную к Лиаму. — Ты же знаешь, что можешь трогать и смотреть всё? — Тео выгнул бровь и положил руку на плечо парня. — Нет, не так. Я прошу, воспользуйся этой возможностью.
— Ты до сих пор пьян, — усмехнулся Лиам.
— Я и не мог протрезветь, когда ты рядом, — на выдохе бросил Рейкен. — Как в вечном празднике и пире, все для тебя и о тебе.
— Шекспир?
— Нет, Тео Рейкен.
— Позер.
Ладно, Лиам готов согласиться, что идея Тео выйти из душа с полотенцем не на том месте неплоха. Ему открылась прекрасная картина, которую он, если честно, ждал с самого первого взгляда. Тогда, в раздевалке, его голову занимали совсем другие мысли, или свет падал под другим углом, а может и времени тогда у парня было побольше, чтобы заметить это. Тео не был классическим качком, у которого вместо черепа тыква на Хэллоуин, только история портила средний балл Рейкена, однако тело только и делало, что разжигало похоть и жадность внутри Лиама. Специально, точно специально оставленные после душа капельки воды, словно река в горной местности, огибали рельеф его мышц. Они начинали свой путь с влажных волос, огибали накаченную грудь и градом сыпались по прессу, кто-то наоборот срывался в сторону косых мышц, но все так или иначе собирались к паху. И стоило Лиаму только посмотреть на член Тео без стеснения и страха, как оторвать взгляд стало практически невозможным. И как он оставался в спокойном состоянии? Когда уже последняя капля крови ушла из головы Данбара вниз?
— Лиам?
— Я в процессе.
И, слава волчьему богу, что у Тео были его прекрасные и чистые в ночном свете глаза, иначе поднять голову стало бы невозможно. Он потянулся к резинке своих шорт. К чему он вообще надел их? Только когда рука Рейкена перехватила его и пресекла вполне логичные действия, до него дошло. Тео хочет сделать все сам. Он ухватил Данбара за подбородок и потянул вверх, заставляя слегка запрокинуть голову, обнажить кожу. Знал бы он, насколько это интимный и доверительный жест среди волков. Ведь показать шею, живот — знак уважения и трепета перед вожаком. Тео, с вероятностью в сто процентов, пара Лиама. Пусть волк в нем дремлет под сделкой Минотавра, а его собственный может в скором времени исчезнуть, желания полностью открыться и довериться захлестнули мозги Данбара. Комнату разорвал первый тихий стон от прикосновение горячих, слегка влажных губ Тео. Он невесомо поцеловал тонкую кожу, потом еще раз, и еще, срываясь и одаривая каждый миллиметр лаской. Больше Лиама этого ждал только Тео.
Рейкен, используя последнюю выдержку, максимально аккуратно толкнул парня к стене и укусил за шею. На мгновение Лиама озарил испуг, вдруг он заметит его регенерацию от засосов, царапин и покраснений, однако по всей видимости того не волновал результат действий. Только они сами. Необходимость попробовать все, каждую задумку и сверкнувшую на мгновение мысль. Тео, словно вампир, предавая род оборотеней, присосался к его пульсирующей от возбуждения венке, ощущая, насколько сильно сердцу Лиама сорвало тормоза. Рейкену хотелось намного больше, чем страстные поцелуи у стены, вылизывания кожи и томное дыхание под ухо, однако это их первая ночь, и торопиться — значит показаться еще большим подростком, чем он есть.
А у Лиама в этот момент случился ступор. В первые свои в жизни ему было настолько хорошо и приятно, что он не знал, как быть. Тело мелко дрожало, изнывало и кипело, словно кровь в нем — бензин, и неаккуратный Тео со своими поцелуями обронил спичку около бензоколонки. Полчаса назад он замерзал и трясся от предвкушения, сейчас, словно готовый взорваться в каждую секунду, требовал больше. Сердце угрожало остановиться от эйфории и эмоций. Тем времени Тео запустил в его волосы руку и несильно сжал, оттягивая в сторону. Ему тоже было жизненно необходимо поцеловать нежную кожу за ухом Лиама, вдохнуть естественный запах и окончательно вырвать поводок из рук рассудка. Он прикусил мочку уха парня и положил руку тому на грудь, испытывая почти противоестественную радость, повел ладонь вниз до шорт, оставляя красные полосы. Ловкие пальцы остановились и не дошли какой-то жалкий миллиметр до заветной цели. И наглый Тео хмыкнул, воруя у Лиама еще один стон.
— Потерпи, еще чуть-чуть…
А потом он опустился ртом на соски Данбара. Парню стоило многих сил не лягнуть Рейкена от неожиданности и легкой щекотки, однако сильная рука, опустившаяся на бедро, сильно сжала, фиксируя. Тео требовал от него открыться, полностью показать себя, даже не смотря на шорты. Он повел свою руку в сторону, вынуждая развести ноги чуть в сторону, показать внутреннюю сторону бедра. И вновь, словно случайно, ладонь поползла вверх, касаясь спрятанных тазовых косточек. Наконец-то Рейкену дали свободу и доступ к животу Лиама. Он растопырил пальцы, пытаясь захватить как можно больше пространства, покрыть собой каждый миллиметр, почувствовать максимум. Данбар, не в силах ждать, выгнулся дугой, подставляясь под мучительную ласку. Он имеет право получить от этой ночи все, без смущения и недоговорок, он скажет все и пропустит через тело каждую эмоцию. Лиам будет плакать от счастья, стонать от удовольствия, парень покажет, насколько отчаянно его последняя ночь в этом мире. Тяжелее всего было сдерживать в себе непрошенные слезы, стоило лишь вообразить, чего он лишится.
