Валентина Мельникова - Неоконченный романс

Бледные, измученные лица, темные провалы глазниц, жалкие обрубки ног и рук… В жертву чьим политическим амбициям принесены молодость и красота? Будет ли подсуден когда-нибудь тот, кто послал их в чужую страну на смерть и поругание?

Лена склонилась к молоденькому пареньку с коротко остриженной головой и огромными печальными глазами. Корочка, покрывшая его губы, настолько сковала их, что он с трудом, еле слышно просил пить. Лена метнулась обратно, налила солдатику в кружку минеральной воды. Приподняв его голову, она попыталась его напоить, но капли воды, не попадая в рот, скатились по подбородку. Голова паренька как-то странно откинулась, и с ужасом Лена поняла, что мальчик умер. Осторожно опустив его голову на носилки, она почувствовала, как тепло стремительно покидает его тело. Окликнув одну из медсестер, Лена потрясенно наблюдала, как та молча пощупала пульс, подняла веки и проверила реакцию зрачков. Потом, не глядя на Лену, прикрыла его лицо простыней и так же молча поспешила дальше, к другим, способным еще позвать на помощь.

Лене уже приходилось видеть смерть под пулями, в бою. Раздавленные гусеницами тела, сожженные в БТРах, взорванные в грузовиках. Развороченные животы и оторванные конечности… Она помнила, как ее вырвало, когда она увидела, как солдаты похоронной команды деловито собирали лопатами на брезент обгоревшие останки экипажа одной из БМП. Отец отругал ее последними словами, а потом сказал:

— Смотри и запоминай. Придет время, не я, так ты сможешь рассказать об этой е… бойне.

Лена, никогда не слышавшая мата от отца, про себя повторила грязное слово. Действительно, больше никак эту войну нельзя было назвать.

Сергей вернулся весь какой-то осунувшийся. От него резко пахло табаком и лекарством. Пристроившись рядом с Леной, он притянул девушку к себе:

— Так удобнее, можете поспать немного.

Лена рассказала ему о смерти молодого солдата у нее на руках. Сергей чертыхнулся сквозь зубы.

— Такова проза этой чертовой жизни. Вот я только что от Нашиванова ушел. Ему два месяца до дембеля осталось, а теперь он где-нибудь только через полгода в свою деревню вернется. А у матери, кроме него, еще пятеро да папаша-пьяница. Куда ему, скажите, Лена, деваться в нашем раздолбанном государстве? Что ему останется делать? Пропивать жалкие крохи пенсии, ковылять по деревне на деревянной ноге? Он же умница, но кто его поддержит, кто? — Он с досадой стукнул кулаком по коробкам. Удар отозвался в раненой руке, и Сергей, обхватив плечо, сморщился от боли. — Нас в одном бою ранило. Вообще-то я и здесь, в Афгане, мог бы перекантоваться. Ранение не слишком тяжелое, кость слегка задета, но нет, отправили в Ташкент. Говорят, отъешься, с девушками подружишься. — Он внимательно посмотрел на Лену. — Я вам спать не даю своей болтовней?

Девушка доверчиво прижалась к нему, и он, словно поддавшись какому-то необъяснимому порыву, склонился и прижался к ней губами. Потом они долго и неистово целовались. Задыхаясь от недостатка воздуха, на миг отрывались друг от друга и тут же опять смыкали губы в безрассудной, поглощающей без остатка страсти. Прежние студенческие поцелуи не шли ни в какое сравнение. Сергей будто пытался вобрать в себя ее губы. Его язык творил какой-то немыслимый танец, захватив в полон ее рот. Каждый ее нерв отзывался на его прикосновение, кровь стучала в висках. Сергей расстегнул рубашку, нашел застежку бюстгальтера. Лена не сопротивлялась. Все имело логическое продолжение. Она только слегка вздрогнула, когда он сжал ее грудь и, словно поигрывая, стал осторожно ласкать своими теплыми, с шероховатой кожей, ладонями. Лена застонала от наслаждения, но Сергей прикрыл ей рот губами.

— Тише, девочка, я больше не буду.

Быстро застегнул ей рубашку, отодвинулся и, пристроив в изголовье сумку, закрыл глаза. Лена заметила на лбу у него испарину, а губы сжались в одну резко очерченную линию. Она почувствовала обиду. Видно, что-то не так в ней, если этот сильный, мужественный человек, так страстно желавший ее несколько минут назад, внезапно охладев, беззаботно устроился в углу и уже чуть ли не всхрапывает. Но с другой стороны, она ужаснулась: все ее моральные устои вроде: не давай поцелуя без любви, не доверяй безоглядно первому встречному — не выдержали первого же испытания. Конечно, от такого мужчины, как Сергей, и у более опытной дамы голова пошла бы кругом.

Лена и не подозревала, что Сергей не спал и в душе ругал себя последними словами: «Сволочь, скотина. Немного очухался, и на баб потянуло. Пристал к сопливой девчонке, шизоид недоделанный».

Самолет пошел на посадку. Прибежал отец и, не обратив никакого внимания на расстроенные чувства дочери, потащил ее к выходу. С Сергеем они мельком увиделись уже у трапа. Садясь в «рафик» «Скорой помощи», он заметил девушку и, что-то сказав сердито кричавшей на него медсестре, догнал отца и дочь Гангутов. Не обращая на Максима Максимовича никакого внимания, он прижал Лену к груди:

— Девочка, найди меня в Ташкенте, прошу тебя! — и побежал к машине, на ходу обернулся, помахав ей здоровой рукой.

Отец остолбенел.

— У тебя, дочь, оказывается, таланты? Ты, случайно, замуж не вышла по дороге в Ташкент?

Лена счастливо улыбнулась:

— Папка, не преувеличивай. Он мне помог в самолет забраться, тебя же где-то черти с квасом съели.

— Ты его фамилию хотя бы знаешь, чтобы искать?

— А как же. Фамилия у него громкая — Айвазовский. Ни с кем не спутаешь.

— Что же ты мне раньше не сказала, это же Айваз! — Отец с досадой хлопнул себя по лбу. — Помнишь, я тебе рассказывал о рейде наших разведчиков в тыл душманов? Те у нас какие-то секретные документы выкрали и чуть не переправили в Пакистан.

Так этот Айваз им крепко настроение подпортил.

Правда, тогда его ранили, но, оказывается, вот он, жив-здоров и даже дочку мою охмуряет.

В аэропорту их встретила машина корпункта и отвезла в гостиницу. Всю дорогу отец не мог прийти в себя от того, что упустил шанс разговорить легендарного Айваза.

— Ну надо же, я на его рязанскую физиономию даже внимания не обратил, почему-то считал, что Айваз — это какой-то кавказец по фамилии Айвазов, а он, оказывается, наш Иван, русский.

На следующий день они должны были улетать в Москву, но Лена уговорила отца найти Сергея — а вдруг получится взять интервью? Маленькая хитрость удалась, и через полчаса Максим Максимович и Лена ехали на такси в военный госпиталь, расположенный на окраине города в большом яблоневом саду. По дорожкам бродили выздоравливающие и посетители.

Медсестры вывезли на колясках неходячих раненых.

Было очень жарко, и, скинув надоевшие джинсы, Лена надела легкое шелковое, цвета молодой листвы платьице на тоненьких бретельках с пышной, открывающей при каждом шаге колени юбкой.