— И что дальше?
— Кира привезла меня в Москву и напомнила о том, что я должна выполнить её поручение. Рассказала об очень нехорошем человеке, который якобы надругался, а проще говоря, изнасиловал её племянницу. Мол, этот человек откупился от правосудия, и в благодарность за всё, что Кира для меня сделала, я должна оказать небольшую услугу — убрать его. Помню, как вечером я сидела на полу, закрыв лицо руками, плакала и убеждала Киру, что не смогу убить человека. Тогда она напомнила о людях, которые ищут меня, чтобы расправиться. А ещё она так театрально, с болью в голосе, рассказывала о своей племяннице, которая потеряла смысл жизни, что я, дура, поверила.
— Ты убила. — Слова Тима прозвучали не как вопрос, а как утверждение.
— Да. Я научилась молниеносно и даже профессионально делать быстрый укол в шею. Первой жертвой оказался симпатичный мужчина, абсолютно не похожий на насильника. Но у меня было чёткое задание его убрать. Я столкнулась с ним, когда он выходил из лифта, где я его поджидала. Я сделала так, что мы слегка столкнулись плечами, выронила сумочку и закричала. Он остановился, сел на корточки, чтобы помочь мне собрать всё, что я растеряла. После этого мы познакомились, выпили вместе кофе, он расслабился и получил свою порцию яда. — Я помолчала, пытаясь собраться с мыслями. — Я думала, мне придётся убить всего один раз, и когда Кира заявила о второй жертве, наотрез отказалась это делать. Тогда она приехала в квартиру с двумя амбалами, которые чуть не отправили меня на тот свет и заявили, что теперь я буду работать на их хозяина. И только тогда я поняла, что меня просто подставили, а человек, которого я убила, никакой не насильник.
— А ты когда-нибудь видела своего хозяина?
— Нет. Только разговаривала по телефону. Кира показала мне снимки, на которых были изображены я и моя первая жертва. В общем, меня пообещали засадить далеко и надолго, стоит снимкам попасть в правоохранительные органы. Фактически, мне не оставили выбора. С тех пор меня превратили в машину для убийства. Я охочусь за определёнными людьми и безжалостно их убиваю. Правда, сейчас я уже поняла, что история о том, что в прошлой жизни я была сиротой-наркоманкой, придумана Кирой и её отцом. Сфабрикована от начала до конца. Я прекрасно вожу машину, на «ты» с компьютером, знаю правила светского этикета, разбираюсь в спиртных напитках, могу рассказать о многих странах, хотя совершенно не помню, когда там была, и владею двумя языками. Не слишком ли много для безродной девушки, которая жила в заброшенном доме и торговала наркотиками?!
— Тебе беззастенчиво врали.
— Когда я это поняла, было слишком поздно. Теперь ты меня точно презираешь. — Я вздохнула, встала с лавочки и пошла прочь.
— Рада, стой! Ты куда?
Я остановилась и в упор посмотрела на приближающегося ко мне Тима.
— Куда ты собралась?
— А что, разве нам по пути?
— Конечно. Ты подумала — после того, что мне рассказала, я тебя оставлю одну?
— А ты хочешь сказать — после того, что я тебе рассказала, ты по-прежнему мой друг?
— Я не просто твой друг. Я достаточно близкий тебе человек. Ты должна это понять.
— Неужели ты и в самом деле думаешь, что у наших отношений есть хоть какая перспектива?
— Конечно есть. Надежда умирает последней.
— Завтра ко мне нагрянет на квартиру Кира с амбалами, тебя выкинут, мне дадут хорошую взбучку и пошлют в Питер, чтобы убрать следующую жертву.
— Именно об этом я и хотел поговорить.
Эту ночь мы провели, сидя при ночнике среди множества роз. Тим держал меня за руку, и его тепло и какое-то внутреннее спокойствие передавалось мне. Я знала этого мужчину не так давно, но мне почему-то верилось, что за ним как за каменной стеной. Верилось, что он не предаст, будет всегда рядом — и в горе, и в радости, и в «межсезонье» между ними. Когда он признался, что родился в год Собаки, я улыбнулась и подумала, что он у меня ассоциируется именно с собакой. Такой же преданный... Каждая женщина вкладывает в понятие «надёжный» свой смысл. Кому-то важнее ощущать финансовую защищённость, а кому-то — чтобы в случае проблем выслушал, обнял, помог советом... Кому-то необходимо, просто чтобы всегда любимый был рядом и на других женщин не смотрел... Тим вёл себя исключительно надёжно. Его даже не испугала страшная правда, которую я ему рассказала. Глядя на него, я начинала думать, что надёжных мужчин на самом деле много, просто надо дать им возможность проявить её — эту самую надёжность.
Я смотрела в глаза Тима и боялась думать, что наши отношения могут прерваться. Закончатся навсегда, едва начавшись... Я опять останусь одна. Только огни ночного Кутузовского, вино, шоколад и досье на следующую жертву... Мне так хотелось сказать, как он мне дорог, как нужен... Но я понимала, что не имею на ЧУВСТВА никакого права... Завтра мы расстанемся, и у меня опять возникнет апатия ко всему... Ко всем... Ко всей жизни... А ведь все могло быть иначе... Но только не в этой жизни и не у нас...
В той, другой, нереальной жизни, которую мне хочется нафантазировать, мы могли быть более чуткими, нежными, любящими. Не жили бы абы как, а старались проживать каждый день так, будто он последний, чтобы в отношениях не было ни капли подлости и вранья. Как много хочется сказать... Как много надо сделать. Но всё это не имеет перспективы и смысла. Наш корабль потонет, и наши чувства будут загнаны в тупик. Любовью не играют, и мы не можем быть вместе, ведь я иду по краю огромной пропасти... И чтобы грохнуться вниз, осталось совсем немного...
Я всегда буду благодарна Тиму за то, что он меня отогрел и растопил в моей душе лед. Я навсегда останусь для него красивой, роковой, жёсткой и беспощадной. А ещё очень одинокой и очень несчастной... Совсем недавно я не признавала любви. В моём чёрном сердце не было для неё места. Тот, кто хотел меня, был обречён. Я убивала всякого, кто начинал говорить мне ласковые слова... Иногда убивала взглядом, а иногда по-настоящему. Я не жалела никого. Мне никто не был нужен. И вот я встретила Тима... Две жизни. Две судьбы. Такие разные... Две противоположности. Романтик и палач. Это же как белое и чёрное... Кто бы мог подумать, что наши судьбы пересекутся. И сплетутся. Мы соединимся в одно целое и не захотим, чтобы нас разлучали...
Я сижу среди сумасшедшего количества роз. У моих ног не только розы. У моих ног лежит Тим. Сердце бьётся в страшном порыве, горит огнём и хочет выпрыгнуть из груди. Я призналась этому человеку в своей страшной тайне, но всё равно осталась для него самой прекрасной в мире.
— Я люблю тебя, — прошептал Тим. — Несмотря ни на что, я люблю тебя...
Его слова опалили мою душу. Холодную и тёмную душу палача. Он словно зажёг огонь, а я боялась тепла и света... Мне хотелось слиться с ним в поцелуе. Хотелось раствориться в бесконечной любви, лёгком ветре, начинающемся дожде...
