моих пошлых фантазий, но нет. Синие глаза настолько близко, что я ощущаю дыхание Уэйна на своей коже.
– Жаль, ты не пригласила мне помочь тебе, – ласкает взглядом сумасшедшего маньяка моё лицо, проводит по скуле тыльной стороной ладони. Рука чуть подрагивает, а зрачки расширены до предела. Так понравилось то, что увидел? О, да. Не сомневаюсь даже. – Но я всегда к твоим услугам, – он говорит тихо, голос сухой, возбуждённый. – Вот теперь до вечера, Сандра, – с трудом оторвав от меня руку, быстро покидает салон, а я потерянно взираю ему в спину, пока Диас уверенной походкой шагает к своей машине.
Что это вообще было?
Вечер застаёт меня за чашкой горячего кофе на своей уютной кухоньке. За окном дождь и ветер, и мне почему-то холодно, хотя температура вполне нормальная даже для Даньки, растянувшегося в своей кроватке. Вместе с грустью голову посещают воспоминания. Нехорошие, злые. Обиды, которые до сих пор не покинули душу. Ярость, которая так и не погасла в груди…
И страх. Ну, конечно. Куда же без него. За окном начинается осень, а внутри меня поднимает свою уродливую голову очередная депрессия. Я уже знаю, как она начинается и что будет дальше.
Снова походы к психоаналитикам, возможно даже к психиатрам. Интересно, какими транквилизаторами закидывается Уэйн? Может поделится?
И тут же по телу проходит волна жара, а взгляд падает на лежащий рядом телефон. Облизнув пересохшие губы беру его в руку, ввожу пароль блокировки и застываю взглядом на синем экране. Ничего. Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Обидно даже.
Разозлившись на себя за такую глупую реакцию, отшвыриваю мобильный. Пошёл он нахрен. Тоже мне… Залпом допиваю свой кофе без кофеина и иду кормить сына.
Малыш уже проснулся, улыбается мне беззубым ртом. Беру его на руки, сладко целую в пухлую, пахнущую молоком щечку.
– Какой же ты у меня красивый мальчик, – воркую с ним, усаживаясь в кресло-качалку. – Проголодался, да?
Даня обхватывает губами сосок, с наслаждением причмокивает.
Закрываю глаза, проваливаясь в поверхностную дрёму. Я слышу в такие моменты всё, даже если рядом пролетит муха. Время, когда я засыпала беспробудным сном уже давно кануло в лету.
Но я не слышу, что в квартире уже не одна. Скорее чувствую. Это как невидимое прикосновение, от которого тут же вспыхивает кожа. И я уже знаю, кто находится рядом, ещё даже не открыв глаз. Ощущаю его на ментальном уровне. И запах его туалетной воды действует на меня, как укол адреналина прямо в сердце.
Смотрю на него, а он на меня. Стоит у двери, наблюдает за тем, как Даня сонно посасывает мою грудь и мне кажется, вижу в этот момент Уэйна настоящим. Совершенно сумасшедший взгляд. Удивлённый, поражённый. Словно впервые видит подобную картину.
Я тихонько поднимаюсь, аккуратно кладу сына в кроватку и иду к нему. Уэйн шагает в коридор, а я плотно прикрываю за собой дверь.
– Ты не сказал, что вместе с новой дверью заселил сюда ещё одного жильца, – начинаю наступление. И опять-таки не знаю, что чувствую сейчас. Глухую, по-детски дурацкую радость, что он всё же пришёл, или раздражение от того, что припёрся, несмотря на нашу договорённость.
– Я забыл отдать тебе запасные ключи, – бессовестно врёт, надев на лицо свою привычную улыбку.
– Ну так давай, – протягиваю ладонь, а он, взяв её в свою целует внутреннюю сторону.
– Ты очень красивая, знаешь об этом? – в его глазах вспыхивает искра возбуждения, когда они опускаются на моё декольте. Я в домашней рубашке, расстёгнутой полностью и майке для кормления. Чувствую, как от его взгляда начинает поднывать грудь.
– Ключи, Уэйн, – требую серьёзно, а он, оттянув чашечку майки, освобождает один сосок. Из него, как назло, сочится капелька молока, которую бессовестный маньячила тут же слизывает своим языком. А затем врезается в мой рот грубым, слегка болезненным поцелуем.
– Ты вкусная, знаешь? – отрывается, тяжело и шумно дыша, и эрекция, вжимающаяся мне в живот, говорит о его состоянии не хуже.
– Уэйн, ключи, – на последнем слоге мой голос предательски ломается, а в следующую секунду Диас подхватывает меня на руки, заставляя обвить его талию ногами и куда-то несёт.
Спотыкаемся обо что-то, падаем на диван, где он тут же наваливается сверху. Мои домашние шорты летят куда-то в сторону вместе с трусами, а любимая майка трещит по швам.
Звук расстёгиваемой ширинки на его брюках, и мне приходится голодно елозить под ним задом, пока Уэйн надевает презерватив.
– Красивая и вкусная, – рычит мне в губы, толкаясь сразу на всю глубину, отчего меня изгибает и подбрасывает на диване. Заглушаю собственный стон ладонью, чтобы не разбудить Даньку, но Диас отбрасывает мою руку. – Хочу слышать тебя.
Приходится себя контролировать. Но получается хреново. Пока он втрахивает меня в диван, пытаюсь думать о чём угодно, только не о том, что меня сейчас пялит здоровенный мужик в татуировках. Да так сладко пялит, что хоть кричи.
Кусаю губы, оставляя на них кровавые отметины и точно такие же дарю ему, полосуя ногтями плечи, обтянутые чёрной футболкой. Он приостанавливается, сдирает её с себя, швыряет на пол. И снова толчок, ещё один, ещё… Целая серия сильных, почти яростных движений, от которых мутнеет рассудок и горло превращается в засушенную пустыню, полную песка и жара.
Он, вспотевший, как жеребец, входящий в меня с бешеной скоростью, и я… распластанная под сильным туловищем, не имеющая возможности прекратить эту скачку.
Успеваю схватить воздуха, когда он неожиданно останавливается и, выйдя из меня, берёт за руку. Помогает встать с дивана, давит на плечо, недвусмысленно давая понять, какое именно продолжение видит в своих мыслях. И я, уловив это желание, опускаюсь перед ним на колени. Секунда, и я смотрю на его бритый пах с мощной мошонкой и стоячим колом, увитым толстыми венами, ровным, обрезанным членом, с которого он стаскивает презерватив с моими следами. Сглатываю, поднимаю глаза вверх.
– Открой рот, Сандра, – тембр его голоса теперь не просто знаком. Я его узнаю. Как и это тело. Как и прикосновение большой руки к моей шее. Я уже однажды стояла перед ним на коленях… И помню тот вечер до мельчайших подробностей.
– Хочу, чтобы ты отсосала у меня. Вот этими губами. Чтобы языком мне яйца облизала.
Я с ужасом представляю эту картину и усиленно пытаюсь задавить в себе мандраж от его прикосновений. А он продолжает поглаживать, опускаясь ниже, словно прощупывает границы дозволенного. Чушь, конечно. Ему не нужно разрешение. Он сам возьмёт, что захочет.
– Я пока
