– А почему она у вас?
– А что, было бы лучше, если б шлялась по улицам? – Следователь даже покраснел от раздражения. – Ее патрульные привезли, Люська-Автомат – известная рецидивистка. Двадцать семь лет, а видала, на кого похожа? Год назад откинулась из тюрьмы с туберкулезом, на воле заразилась сифилисом, так что теперь венерический и туберкулезный диспансеры ведут переговоры насчет того, кому из них выпадет честь принять сию даму. А пока она сидит у нас, чему мы ох как не рады.
– Господи…
– А то! Ее же кормить надо и все такое, а кто на это добровольно подпишется? Но пусть лучше здесь сидит, чем по городу заразу разносит. Хотя что из нее могло выйти? Бывшая интернатовка, детдомовские часто так заканчивают. Одно хорошо, жить ей осталось считаные месяцы. Для нее, наверное, самый удачный выход.
– Да уж.
Маринка молчит, наморщив лоб от какого-то невероятного умственного усилия. Я и раньше замечала, что мыслительный процесс дается ей с трудом, но теперь, очевидно, она будет упражняться чаще, что пойдет ей на пользу. Что ж, дорогая, на сегодня с тебя хватит впечатлений… Пожалуй, отвезу ее к себе домой. Пусть сидит там, а я поработаю.
– Так я сегодня забегу, – повторяет Игорь Васильевич и пожимает мне руку. – Рита, очень прошу, будь осторожна. Только что-то покажется подозрительным, не занимайся самодеятельностью, а сразу звони мне.
Ника и Петька ждут нас в машине. Ника сердито косится на Маринку, но той, кажется, на все сейчас плевать. Надеюсь, она размышляет сейчас о чем-нибудь продуктивном.
– Ух, голоден, как зверь. – Петр заводит машину. – Куда поедем, девочки?
– Ко мне домой, здесь рядом, – командую я. Мне же надо там Маринку оставить. – Что-нибудь быстренько приготовим и поедим.
– Тоже вариант. – Ника достает кошелек. – Только сначала надо в супермаркет зарулить. Вадика нет, а значит, у тебя мыши вешаются вокруг холодильника.
Замок в моей квартире стоит такой же, как был. Если б не знала, что его заменили, то и не заметила бы ничего. Начинает пищать сигнализация, я достаю бумажку с кодом и выключаю ее. Игорь Васильевич хорошо потрудился в моей квартире, даже кран в ванной починил, теперь не капает. Надо же, прямо золото, а не мужчина!
– Не стой столбом, иди в ту дверь, налево, там кабинет, – подталкиваю я застывшую Маринку.
Ника с Петькой шелестят пакетами на кухне, а я иду в ванную. Воспоминание о КПЗ настолько неприятно, что делаю очень горячую воду, какую только могу выдержать, и ныряю в облако пара. Господи, как же у меня все хорошо в жизни! И родители меня всегда любили, изо всех сил тянулись, лишь бы мы, их дети, были накормлены, одеты не хуже других и счастливы. И подарки под елку, и на день рождения, и просто так – все у меня было и есть до сих пор, хотя я уже давно взрослая тетка. Мне хочется, чтобы и у Вадика тоже все было вот так, поэтому из кожи вон вылезу, но обеспечу его. Чтобы у него тоже на всю жизнь остались и елки, и подарки, и ощущение праздника. А я еще порой гневлю бога – мол, то не так, другое, не понимая, что у меня все хорошо.
– Рита, ты там что, пошла ко дну?
Это Петька шумит под дверью. Вот черт, не дают подумать о приятном!
– Уже выхожу.
Завернувшись в халат, выплываю из ванной. В квартире собачий холод, даже мороз по коже. А за отопление такие деньги дерут, что темно в глазах от счетов.
– Ты спятила? – Ника всплескивает руками. – Петь, ты глянь на нее… Немедленно сядь и выпей воды!
Я смотрю на себя в зеркало – да, лицо красное, кожа на руках тоже.
– Ты могла там свариться. – Петька дотрагивается до моей руки ледяными пальцами. – Разве можно так? Сердце же может не выдержать.
Может, и так, но пока я не выдерживаю того, что сегодня увидела.
– Маринка, ступай мыться!
Она же в клетке сидела какое-то время рядом с той жуткой бомжихой, так что ей нужна санобработка.
– Но…
– Я дам тебе халат. Вымойся получше! Свою одежду запихни в стиральную машинку. Всю. Давай, шевелись. Я с тобой что, до ночи должна возиться?
Девушка молча идет в ванную.
– Рита, что случилось? – Петька смотрит на меня с сочувствием. – Ты сама не своя.
– Кроме того, что ужеслучилось?
– Да брось. – Ника что-то помешивает в кастрюле. – То, что произошло в Маринкиной квартире, тебя не особо испугало, скорее даже заинтересовало. Видимо, что-то еще было в полиции. Давай расскажи нам.
Я рассказываю. Петька перестает резать салат. Ника выпила воды и глубоко вдохнула. Ну да, в нашем агентстве собрались патологические чистюли. Приятного нам всем аппетита.
– Если б я увидела такое, то содрала бы себе кожу, отмываясь. – Ника снова отпивает из стакана. – Ужас! Лучше не знать.
– Рита себя прокипятила. Тоже вариант. – Петр отмирает и заправляет салат майонезом. – Рита, тебе надо выпить. Есть водка или коньяк?
– Водка на полке, добавляю ее в медовое тесто.
– Зачем? – Ника, стоящая у плиты, заинтересованно оборачивается. – Впервые слышу такое.
– Чтоб медовик не был жестким, надо добавить в тесто водки или коньяка, пару ложек.
– Водка и сейчас в самый раз будет. – Петька ставит бутылку в холодильник. – Жаль, я за рулем. Все готово, зови Марину.
Мы усаживаемся за стол в кухне. Мою квартиру проектировал сумасшедший архитектор, которого сейчас, наверное, черти поджаривают в аду. И правильно делают! А что он хотел? Представляете, огромная полнометражная квартира – и при этом крохотная семиметровая кухонька. Мы вчетвером заняли все ее пространство. Но есть в этом и позитив: если что-то нужно, можно просто протянуть руку и взять.
Петька наливает нам с Никой по стопке водки. Маринка вопросительно смотрит на него, но он словно не видит ее взгляда. Правильно, годами не вышла – водку пить.
– Давайте, девочки, залпом.
Мы с Никой молча поднимаем свои рюмки. Я терпеть не могу спиртное, мне оно вредит, но сегодня все же выпью. Так что вдыхаю воздух, вливаю в себя содержимое стопки, запиваю томатным соком – и уж тогда делаю выдох. Боже, какая гадость!
Ника тоже кривится. Петька сочувственно смотрит на нас. В нашем офисе собрались люди совершенно непьющие – кроме Сашки. На праздники у нас литрами улетают шипучие напитки и соки, а спиртное всегда остается. Но мне сейчас так страшно от того, что я увидела, так ужасно, неприятно и неуютно… Да еще история в Маринкиной квартире…
– Так, что будем делать дальше? – Петька добавляет всем салата. – У кого какие идеи?
