Что говорил Рейес? Что он злится не потому, что не хочет приходить, а потому, что хочет? Представления не имею, как это понимать. В голове все смешалось, но я все же склонялась к радости, несмотря на то, какими отчаянными и жалкими были мои мысли. В основном из-за того, что творил со мной Рейес. Нечто восхитительное, дьявольское, роскошно-умопомрачительное. Черт.
Пока не довела себя до оргазма, я открыла телефон и позвонила Куки.
– Привет, шеф. Ты где? – спросила она.
– Взяла кое-чего перекусить. Что думаешь насчет исполнительниц танца живота?
– Разве что под щедрым слоем хрена.
– Да нет же, я о нашей новой профессии. Нам нужно задуматься о будущем прямо сейчас. Мне всегда хотелось научиться делать волны животом. Я уже молчу о том, что мой пупок можно выставлять в музее. Почти никто этого не знает.
– И то правда, – подыграла Куки. – Я даже не в курсе, как его зовут.
Я ахнула и посмотрела вниз.
– Не думаю, что Стелла тебя слышит, но выбирай выражения. Кстати, все забываю тебе сказать: мне кажется, что официантка из «Мачо Тако» с короткой стрижкой и странными бровями на самом деле Бэтмен.
– Я тоже о ней думала. Не хочешь обсудить что-нибудь связанное с делом?
– Кроме того, что доктор Йост был женат до Терезы?
– Не поверишь, я собиралась тебе позвонить и рассказать то же самое. Такое чувство, что между нами какая-то особая связь. Или на худой конец ЭСВ.
– То бишь экстрасенсорное восприятие?
– В яблочко. Я нашла номер Иоланды Поуп и оставила сообщение на ее сотовом.
– Потрясающе. До смерти хочу узнать, что стоит за обвинениями, которые она выдвинула в адрес некоего мистера Нейтана Йоста. А тем временем выясни все, что сможешь, о его первой жене.
– Будет сделано. Все, что успею накопать, оставлю у тебя на барной стойке. Ты же домой едешь?
– Так точно, – ответила я, сворачивая на Сентрал.
– Вот видишь? Я могла и не спрашивать.
– Ага. Даже как-то жутковато.
– Сколько чашек кофе ты за сегодня выпила?
Я посчитала на пальцах, пока не вспомнила, что руки должны держать руль во время движения.
– Семь, – сказала я, вильнув в сторону перед самым носом пришедшего в ужас пешехода.
– Всего семь?
– И двенадцать половинок.
– Ага, ну, все не так плохо. Для тебя. Может быть, после разговора с Рейесом ты сможешь немного поспать. Я имею в виду… вдруг он перестанет.
– Может быть. Поспать кажется сейчас очень заманчивой идеей. – От одной мысли об этом голова начала опускаться, а глаза закрываться, пока я не вспомнила, что они должны оставаться открытыми во время движения. Кто придумал все эти правила? – И все же я не уверена. Похоже, во всей этой белиберде у него не больше выбора, чем у меня.
– Есть здесь нечто космическое, – мечтательно вздохнула Куки.
– Ну, что-то определенно есть. Ладно, я почти дома. Одна нога здесь, другая там.
* * *
Ровно в 20:23 я вошла в свою квартиру с едой, кофе и DVD в руках, попутно пытаясь отыскать в сумке сотовый. Пришла эсэмэска от Гаррета. Наверняка он хотел отомстить мне за то, что разбудила его ни свет ни заря. Я открыла телефон и прочла:
«Номер четыре: “Ты меня убиваешь”».
Я ответила:
«Мне явно надо приложить побольше усилий».
– Привет, мистер Вонг, – поздоровалась я, сваливая ношу на стойку в кухне.
Хотя список Гаррета из пяти фраз, которые нельзя говорить ангелу смерти, вызывал во мне любопытство, у меня для него был список поинтереснее. Под заголовком «Срочно нужно». Пропылесосить. Помыть мне холодильник. И посуду в одних трусах. Почему он должен мыть мою посуду в одних трусах, понятия не имею.
Как только я взялась просматривать информацию, оставленную Куки возле мистера Кофе (как же хорошо она меня знает!), кто-то постучал в дверь. Я решила удариться в оптимизм. А вдруг я выиграла миллион долларов? Или мне попытаются продать пылесос? Тогда я потребую продемонстрировать товар. Это бесплатно, так что все равно останусь в выигрыше.
Отложив буррито, я открыла дверь самой удаче, понимая, что сделаю что угодно, лишь бы не спать.
По ту сторону стояла Эмбер, дочь Куки. Ну, не по ту самую сторону, а по ту сторону двери. Она казалась бы высокой, даже будь ей двадцать. Поэтому для двенадцати лет она была просто высоченная. Но я могла поклясться, что в последнюю нашу встречу она была намного ниже. Эмбер явно только что вышла из душа, потому что ее длинные почти черные волосы пахли земляничным шампунем и свисали по спине влажными прядями. На ней была пижама в виде короткой розовой маечки и штанов-капри, обтягивающих самые длинные и тощие ноги, какие я когда-либо видела. Таким ногам позавидует любая танцовщица. Эмбер напоминала бабочку, готовую вот-вот вылететь из кокона.
– Ты собираешься смотреть телик по телику? – спросила она, абсолютно серьезно глядя на меня огромными голубыми глазами.
– Ну не по тостеру же. – Поджав губы, Эмбер моргнула в ожидании ответа, и я сломалась: – Нет, я не собираюсь смотреть телик по телику.
– Отлично, – улыбнулась она и проскочила мимо меня.
– Но я собираюсь принять душ в душе.
– О’кей. – Она взяла пульт и прыгнула на диван, подобрав босые ноги. – Мама отключила кабельное.
– Не может быть, – отозвалась я, давясь смехом.
В этот самый миг Куки выскочила из своей квартиры и ворвалась в мою. Тоже в пижаме. Я в ужасе уставилась на нее.
Куки закатила глаза:
– Она еще не убедила тебя позвонить в органы опеки и попечительства?
– Мам, – Эмбер перевернулась на живот, – это в корне неправильно. Почему я должна расплачиваться за то, что ты решила вести здоровый образ жизни?
Я наградила Куки своим самым лучшим убийственным взглядом и вылила в голос все свое презрение:
– Не может быть.
Со вздохом она вручила мне еще одну распечатку и закрыла дверь.
– Врач сказал, что мне нужно похудеть.
– Кто сказал? – переспросила я. – Доктор Йост?
На бумажке, которую она мне всучила, было имя нашего несостоявшегося клиента. Зачем отоларингологу советовать ей сбросить вес? Тем более если она у него не наблюдается?
– Нет, не доктор Йост. – Куки подошла к стойке и взобралась на табурет. – С чего бы вдруг я пошла к доктору Йосту?
– А-а, так это запись о его аресте. – Я просмотрела распечатку, откусила кусок буррито и поинтересовалась: – А какое отношение имеет твое похудение к кабельному?
– Никакого, если не считать, что здоровая пища намного дороже нездоровой.
– Вот поэтому я и не ем здоровую пищу. – Я сунула буррито ей под нос. – Впредь тебе наука.
