Меня ждёт любимая девочка, и кто его знает, какие спецэффекты от нервов ее там уже успели накрыть.
К Матвею решаю больше не заходить. Просто пишу сообщение, что завтра мне нужен полноценный выходной и сваливаю из здания спортивного центра.
По дороге домой заезжаю в супермаркет. Покупаю вино и кучу разных вкусностей.
Телефон требовательно обрывает звонками тётка. О, это Матвей домой доехал и меня сдал.
Сбрасываю. Не готов сейчас с ней говорить. Она начнёт читать морали о порядочности и семейных ценностях.
После тетки к звонкам присоединяется сестра.
– Привет, предательница… – ей я отвечаю.
– Илюш, ну прости меня. – Мурчит виновато. – Мы просто волнуемся все…
– Тоху дашь? – Обрываю ее стенания.
– Дам, только ты нас познакомишь.
– Познакомлю, – соглашаюсь. Просто не уточняю когда. – Заеду к вам в двенадцать.
Паркуюсь во дворе и смотрю на окна Таи. Свет горит только на кухне.
Набираю ее номер.
– Алло… – отвечает тихо с налетом паники.
– Уснул?
– Да, – так же шепотом.
– Выходи на площадку…
Тая
– Мам, – Лешка заглядывает в комнату, – а что ты делаешь?
Я замираю в обнимку со стопкой вещей, словно меня застукали на месте преступления.
– Вещи перебираю, порядок навожу, – нахожу в себе силы улыбнуться сыну, как можно беспечнее. – Ты котлету всю съел?
– Да… – забирается на кровать. – А зачем ты вещи в пакеты складываешь?
– Чтобы место не занимали, – нахожусь, что ответить. – Кое-что нужно постирать, что-то погладить.
– Ясно, – кивает сын, теряя к моим действиям интерес. – Можно я планшет возьму?
– Можно, да, – киваю, потому что сейчас мои мысли целиком и полностью занимает предстоящий нелегальный переезд. Попросту говоря, побег.
«Ты готова Тая?» – оглядываю свою супружескую спальню. – «Особенно к тому, что будет, если ничего не получится? Ты уверена, что в праве перекладывать свои проблемы на Илью?»
Но я ведь его не заставляла! Он сам захотел! И я, как полная дура, растаяла от его признаний в любви. Тело то давно уже меня предало, желая быть обласканым наглыми руками Витязева.
Я понимаю, что если Илья выйдет из игры раньше, чем все получится, то проиграю. Сколько мы знакомы, Господи, три-четыре дня?
Останавливаться надо сейчас. Забывать Витязевава, наладить свою жизнь и, может быть, у меня появится второй шанс… Я запуталась. Даже Дашка слилась с совета, сказав, что от себя она мне гарантирует любую помощь, а вот решения – это не к ней.
Кидаю стопку вещей на кровать и ухожу на кухню. Занимаюсь на ней всем подряд, пытаясь отвлечь себя от тяжёлых мыслей и решений.
В восемь звонит Игорь. Мне кажется, что я несу совершённую чушь, разговаривая с ним. Моя маска спокойствия слетела, и я больше не могу притворяться.
– Ты точно хорошо чувствуешь себя, Тая? – Строго спрашивает муж. Я хватаюсь за это предположение, как спасательный круг.
– Не очень, – отвечаю хрипло. – Голова болит и слабость…
– Хм, мне попросить приехать маму?
Я едва сдерживаю истеричный смешок. Нет, это сейчас была не забота. Это был тест. Если бы я действительно чувствовала себя плохо, то от безысходности согласилась бы на свекровь. Так было всего пару раз.
– Нет, не нужно, – отзываюсь. – Выпила таблетку, должно все пройти. К тому же нам уже скоро ложиться спать… – я осекаюсь, понимая, что слишком активно закидываю мужа доводами «против».
– Ладно… – говорит Игорь. – Позови Алексея к телефону.
– Сейчас… – иду в комнату сына, а сама паникую, гоняя у себя в голове то, что как-то слишком спокойно прозвучало это «ладно». Или я уже совсем превратилась в параноика?
– Сыночек, папа звонит! – Я приоткрываю дверь.
Лешка поднимает глаза от планшета и делает умоляющий взгляд о том, что говорить не хочет.
– Он уснул, представляешь, – говорю мужу в трубку. Мне сейчас даже на руку то, они не поговорят. Пора заканчивать эту игру в «отцовство».
– Что-то рано, – отзывается Игорь. – Он не приболел тоже? Давай я вызову врача…
– Температуры нет, – перебиваю быстро Игоря, почему-то испытывая в этот раз настоящий стыд за своё враньё. Мне кажется, что я слышу в голосе мужа искреннее беспокойство.
– Тогда отдыхайте, – завершает разговор муж. – Ты меня любишь, малышка? Ждёшь?
– Очень… – шепчу и зажмуриваю глаза.
Следующие два часа я полностью посвящаю сыну.
Разрешаю поиграть в ванне, читаю сказку и долго чешу спинку, пока он не заснёт.
В без пятнадцати десять я просто не нахожу себе места. Мысли путаются. Желание снова оказаться в объятиях Ильи сбивает дыхание, страх последствий неправильного выбора дорисовывает ужасные картинки, где я вижу сына только по выходным в детском кафе или где у Ильи находят дома наркотики. Муж в первые же десять минут, как я выйду за порог, узнаёт к кому я ушла.
Мамочки! Падаю за стол на кухне и закрываю лицо ладонями. Но сил терпеть больше нет…
Вздрагиваю от вибрации телефона и тут же отвечаю:
– Алло…
– Уснул? – от возбужденного, полного ожиданием голоса Ильи меня трясёт.
– Да…
– Выходи на площадку, – многообещающе хрипнет тон Ильи и отзывается сладкой волной внизу живота от которой я сжимаю бёдра.
– Я не могу оставить Лешку. Он может проснуться, – пытаюсь я возразить.
– Зайди к нему в спальню и оставь телефон, – решает вопрос Илья. – Мой поставим на громкую связь и все будем слышать.
– Ладно… – соглашаюсь и иду в детскую.
Это ведь бессмысленно препираться по телефону. Я выйду к нему и все скажу.
В коридоре торможу, разглядывая себя в зеркале. Поправляю волосы, платье, размазанный макияж…
Открываю дверь и дальше не успеваю сообразить, потому что меня дёргают на себя сильные руки и также властно, даже немного грубо переносят меня через лестничную площадку и ставят на ноги уже в соседней прихожей.
– Илья, я подумала и решила… – начинаю я почти уверенно. Сжимая руки в кулаки, впиваюсь ноготками в ладони, что бы уж совсем не млеть, как овца рядом с Витязевым.
Но он сметает все мои хлипкие защитные сооружения тем, что прижимает меня к себе и впивается поцелуем в губы.
– Не думай больше женщина. – Гладит лицо костяшками пальцев. – Я теперь за всех подумаю и уж тем более решу. Все будет хорошо.
– Нет, – мотаю головой, но ничего не могу с собой поделать и сдаюсь Витязеву в сладкий плен.
Поцелуи… их так много. От них жарко. Они везде…
Я ведь могу сегодня насладиться этим мужчиной ещё раз, а потом уйти?
Губы Витязева шалят в районе выреза моего платья.
– Я так соскучился. Хочу тебя… – рычит мне в ушко, и я утекаю, малодушно решая подумать о серьезном завтра.
