Она впервые услышала это имя, к тому же уловила в голосе Рэма явный интерес. Ехидным голосом интуиция сообщила, что эта ночь с Рэмом была последней. Сегодня все закончится, вдруг поняла Лана, горько улыбнувшись. Она схватила с маленького диванчика, стоявшего в углу комнаты, свои вещи и принялась торопливо одеваться.
– Так чем я могу тебе помочь? – спросил Рэм, выйдя на небольшую террасу, с которой открывался вид на Патриаршие пруды, и, услышав ответ, засмеялся: – Ты только неделю в Москве, а уже влипла в очередную историю! Ладно, оставайся на месте и ничего не предпринимай. Я отправлю к тебе людей.
На этом он закончил разговор, затем быстро набрал номер Яна Малиновского, без всяких предисловий обрисовал ему ситуацию, в которой оказалась Вероника, не называя при этом имен и не вдаваясь в подробности. Ян, как всегда, отреагировал мгновенно и отчеканил, что он все уладит.
– Потом привезешь эту курицу ко мне, – сказал Рэм. – Вышибу из нее весь дух за тупость!
Вернувшись в комнату, он увидел, что уже одетая Лана тихо сидит на диване, поджав под себя ноги.
– Кофе? – предложил он, радуясь, что она все поняла без слов.
– Не откажусь.
Женщина улыбнулась, но в глазах ее сверкали слезинки. Рэм присел рядом и одной рукой обхватил ее за плечи, а другой несколько виновато погладил ее по коленке. Он молчал, да и она не знала, что сказать, просто наслаждалась последними секундами их близости, стараясь запомнить каждое мгновение.
– Уверен? – наконец спросила Лана, повернувшись к нему.
Убрав с его лба темную прядь волос, она провела пальцами по его щеке и подбородку, прикоснулась к груди, но Рэм перехватил ее руку, не дав ей двинуться дальше. Поцеловав ее в тыльную сторону ладони, он поднялся и заставил Лану тоже встать. Она посмотрела в глаза своему любовнику – и отшатнулась, увидев его полный безразличия взгляд. Еще несколько минут тому назад Рэм поразил ее своей нежностью, а теперь он вновь превратился в равнодушного истукана, не интересующегося ничем, кроме проблемы, «поселившейся» в его жизни.
– Рэм, – синие глаза Ланы мягко светились в лучах солнца, – я тебя люблю.
– Это лишнее.
– Знаю, что лишнее, но ничего не могу с собой поделать.
– Солнышко, прекрати, – посоветовал Рэм, отойдя от нее. – Мы ничего не обещали друг другу…
– Это мне тоже известно, – перебила Лана и с тоской оглядела его фигуру. – Мне будет тебя не хватать.
– Я иду варить кофе, – сказал он, не прокомментировав последнюю фразу Ланы и даже не попытавшись смягчить момент, солгав, что и он будет вспоминать о ней.
– Галеев, какой же ты злой, – со вздохом произнесла Лана. – Хорошо, что не выгоняешь меня сразу, а милостиво угощаешь кофе. Сама любезность, черт тебя побери!
– Именно из-за этого ты мне и понравилась. – Рэм резко подошел к ней и, схватив за талию, высоко приподнял над собой.
– Из-за чего? – Она крепко обхватила его шею.
– Из-за этой язвительности, – ответил Рэм и опустил женщину на пол.
– Лжешь!
В кухне он молча сварил кофе, достал чашки и передвинул в центр стола сахарницу. Лана сидела на стуле и наблюдала за его действиями. Создавалось впечатление, будто он не замечает ее присутствия, задумавшись о чем-то очень важном и интимном. Сейчас Рэм выглядел очень спокойным, таким же, как и в первую их встречу. Впрочем, внешне он абсолютно не изменился за те два года, которые они провели вместе. Хотя правильнее будет сказать, за те два года, которые она провела рядом с ним, потому что Рэм всегда оставался недосягаемым: он не подпускал ее к себе и позволял женщине находиться в его обществе, только когда хотел этого сам. Незаметно она разглядывала Рэма и улыбалась. Что ни говори, но она еще не была знакома с женщиной, у которой получилось бы завладеть его вниманием на целых два года. Но также она догадывалась, что в жизни Рэма присутствовала та – его роковая женщина, которая сделала его настолько закрытым и осторожным. Одновременно она радовалась, что ничего не знает о ней. Лане не хотелось сравнивать себя с той единственной, которую он любил, и окончательно лишиться уверенности в себе, поняв, что она не дотягивает до планки, установленной Рэмом для всех остальных женщин, стремившихся войти в его жизнь.
Несмотря на то что Лана и сама отличалась яркой внешностью, она всегда ощущала себя неловко в присутствии Рэма, считая его слишком красивым и оттого избирательным по отношению к партнершам. Он, безусловно, был очень хорош собой, причем выглядел одинаково потрясающе как в костюмах, которые он часто носил, так и в домашнем шелковом халате. Высокий, отлично сложенный, он плавно и мягко двигался. Грация его тела завораживала и не позволяла отвести от него взгляд. А еще у Рэма были идеальные руки: с длинными пальцами, гладкой кожей и блестящими ногтями. Лана любила прикасаться к ним, но еще больше она обожала наблюдать за игрой мышц на его предплечьях, когда он дотрагивался до нее.
Она отпила последний глоток кофе и посмотрела ему в лицо. В зеленых глазах играл веселый блеск, делая Рэма похожим на лукавого мальчишку. Лана пробежалась взглядом по аккуратному носу, посмотрела на его небольшие, четко очерченные губы и на тонкий подбородок, изящный, как у юной барышни, только вступающей в пору расцвета. Лицо Рэма было ярким и запоминающимся, наверное, потому, что в нем смешались две далекие друг от друга крови: татарская – отца и русская – матери. «Полукровки, – подумала Лана, – очень отличаются от остальных людей. И в первую очередь это проявляется во внешности, сочетающей в себе лучшее из того, что имели родители». Люди-полукровки часто являются обладателями красивых лиц, но также они имеют непредсказуемые характеры, и Рэм не был исключением. Он был и жестоким, и мягким, что порою сбивало с толку, но чаще отталкивало. Проявлял нежные чувства, но тут же грубил. Бывал язвительным и злым, иногда даже слишком, однако Лана не раз видела, как он излучает чуткость и внимательность. Но самое главное, Рэм был особенным, не похожим ни на кого, что возбуждало и вызывало желание приблизиться к этому странному, колючему и закрытому человеку. К сожалению, Лане не позволили переступить черту, за которой находился настоящий, незнакомый ей Рэм. И именно о том, что не смогла стать другом такому интересному мужчине, она сокрушалась больше всего.
Рэм провел Лану до двери и остановил, вдруг испытав желание поцеловать ее. Она с нежностью откликнулась на его объятия, но не стала затягивать момент прощания. Позволив ему коснуться своих губ, она быстро сделала шаг назад и сказала:
– Не забывай обо мне.
Уже закрыв дверь, Лана поняла, почему она вела себя столь мягко и без истерик. Рэм не был первым мужчиной, который оставил ее, но единственным, кому она хотела запомниться с лучшей стороны. Лана была ему благодарна за все дни, проведенные рядом с ним, но все же чувствовала закипавший внутри гнев, оттого что он так и остался безразличным, не дав ей ни одной возможности перейти ту невидимую черту, которую провел перед собой. Чтобы хоть как-то удержать зарождавшуюся в ее душе бурю, Лана сердито плюнула в лифте, как раз на кнопку этажа, где находилась квартира Рэма, и с удовлетворением посмотрела на стекавший по табло сгусток слюны. Детская, глупая месть, о которой никто не узнает, но тем не менее она заставила ее улыбнуться, принеся женщине частичное облегчение.
