Она взяла лупу и стала рассматривать странный камень. На взгляд трудно определить, однако она чувствовала, что это не рубин. Так полно отражать свет может лишь бриллиант. Неужели это красный бриллиант, редчайший камень на земле? Всего в мире известно около шести таких камней, а этот крупнее всех известных ей ранее. В нем примерно десять каратов.
Мег закрыла последнюю коробку, благодаря Провидение за порыв открыть сейф вечером. Какой сюрприз ожидал бы ее утром, когда она открыла бы сейф и впервые увидела эти вещи в присутствии кузена! Он быстро делал выводы, а его цинизм тяжело было вынести.
Мег попыталась убедить себя, что она тоже слишком быстро обвинила деда. Может быть, он лишь недавно приобрел эти вещи и зарегистрировал их где-то в другом месте. Но почему Дэн воспользовался ее маленьким сейфом? Единственная причина – он хотел сохранить в тайне наличие этих украшений. От кого: от бабушки, Джорджа, налоговой инспекции? Или от их законных владельцев? Такие ценные украшения невозможно скрыть, равно как любовь и насморк. У этих драгоценностей есть своя история. Историю каждого камня можно проследить в веках от владельца к владельцу. Если этот красный камень – бриллиант, а Мег была почти уверена в этом, он абсолютно уникален, и она знала, что о нем нет упоминаний в литературе.
Все украшения были индийского или восточного дизайна. Воображение Мег быстро заработало: священники, преследующие неверных, осквернивших богов, умирающие потомки императорских домов в погоне за грабителями, укравшими их сокровища. Диадема наверняка принадлежала королеве. Но как эти предметы попали к Дэну?
Вздохнув, она задумалась о более практических делах. Ищущие справедливого возмездия священники и принцы – герои художественных произведений, в отличие от налоговых инспекторов. Она не собиралась играть с ними в опасные игры. Но прежде чем делать какие-либо признания, необходимо убедиться в виновности Дэна. Внизу, в библиотеке, находились справочные книги, которые Дэн собирал всю жизнь – все, что было напечатано о ювелирном искусстве и драгоценных камнях. Может, в каком-нибудь каталоге она найдет упоминание или даже фотографию украшений, обнаруженных ею в сейфе.
Она открыла дверь и пошла вниз. Хотя ее мысли были далеко отсюда, она все же почувствовала разницу в температуре. На первом этаже ее обдало холодным воздухом, невидимые пальцы ухватились за ее платье. Задрожав, она запахнулась плотнее. Наверное, кто-то открыл окно. Но почему так резко упала температура? Ведь день был солнечный, летний.
Держась за перила одной рукой и придерживая юбку второй, она посмотрела в холл. Там не было зловещих теней, огни притушены, но светили повсюду. Никакого движения. Дверь не закрыта на цепочку: один или оба мужчины еще отсутствуют. Но замок на двери очень надежный, его невозможно открыть без ключа.
В горле пересохло, и очень хотелось убежать в свою комнату. Смешно, укорила она себя. Если окно открыто, то надо найти его и закрыть. Через окно нельзя попасть в дом, не включив сигнала тревоги. А вот дождь может попортить занавески.
Когда она спустилась вниз, ветер прекратился, но воздух оставался холодным. Она проверила окна в гостиной, столовой, библиотеке – все они были закрыты, и ничего подозрительного она не заметила.
Решив, что проявила достаточно мужества для одной ночи, выбрав несколько толстых иллюстрированных книг по истории драгоценных камней, она направилась в свою комнату. Книги были тяжелые, она несла их двумя руками. Наверху стало не так холодно, и она почувствовала себя глупо. Дом старый, должно быть, в нем есть щели, сквозь которые мог проникнуть холодный воздух. Разве она не читала о странных ветрах, дующих внутри одной египетской пирамиды, природу которых никто не смог определить? Нужно было посидеть в библиотеке, а не тащить тяжелый груз наверх.
Прижав книги к груди, она собралась идти дальше, как вдруг услышала звук. Едва слышный нежный, счастливый смех.
Медленно, с неохотой Мег отвернулась от своей комнаты. Сквозь открытую дверь из нее просачивался яркий свет в коридор. Рядом находилась дверь в бабушкину комнату. Мег остановилась возле нее и прислушалась.
Сначала она ничего не услышала. Ни под дверью, ни из замочной скважины не видно было света. Потом опять послышался музыкальный приглушенный звук, напоминающий шум воды. Задрожав, Мег прижала ухо к двери и услышала, как бабушка счастливо смеется одна в темной комнате.
– Трубочист сказал, что не придет до обеда, – мрачно оповестила Фрэнсис. Она швырнула тарелку с беконом и яичницей на стол перед Джорджем. – Я сказала, если он не придет до часа дня, мы пригласим другого.
– Что за спешка! Еще только июнь, – Джордж говорил, не опуская газеты, но его жалкая попытка избежать разговора с Фрэнсис провалилась: она не понимала тонких намеков.
– Вам хорошо, мистер Джордж, на втором этаже отопительная система работает исправно, а в моей комнате холодно. Сообщают, что приближается холодный фронт, но не предупредили, что он с Северного полюса. Как будто ураган дул в мое окно.
– Почему же ты не закрыла его? – спросил Клиф.
Фрэнсис удостоила его лишь взглядом, но не ответом.
Сегодня она переключилась на роль номер два – преданной слуги семьи, внешняя грубость которой скрывает сердце из чистого золота. В этой роли она позволяла себе бубнить сколько угодно.
– Как себя чувствует бабушка? – спросила Мег.
– Она не очень хорошо спала. – Длинное лицо Фрэнсис еще больше вытянулось. – Я сказала, что принесу ей завтрак на подносе. Если вы не станете меня задерживать, то я пойду выполнять свои обязанности.
– Иди, Фрэнсис, – искренне и с чувством сказал Клиф.
– Лучше бы она продолжала быть миссис Дэнверс, – сказал Клиф, когда за Фрэнсис закрылась дверь. – Терпеть не могу веселую толстую экономку с сердцем из чистого золота, даже больше, чем грубоватую прислугу с сердцем из золота. Помнишь, Мег, как она щипала нас за щеки и прижимала к материнской груди, пока мы едва не задохнулись?
– Ну, Клиф, – пробормотал Джордж. Не отрывая глаз от «Финансовых новостей», он предложил кусок бекона Генриетте, которая уселась на стул рядом с ним, как только ушла Фрэнсис. Генриетта тоже знала, что Фрэнсис во второй роли не одобряет присутствия кошек за завтраком, поэтому до определенного момента она скрывалась под столом (веселая толстая экономка обожала кошечек).
Мег улыбнулась Клифу. Она была в хорошем настроении: новости о неисправностях в отопительной системе лишний раз подтвердили, что нельзя полагаться на свое слишком богатое воображение. Генриетта мяукнула, и Джордж дал ей еще кусок бекона. Видимо, смех, доносившийся из комнаты бабушки, тоже можно как-то просто объяснить. Может быть, она в темноте беседовала с Генриеттой.
