«Вот вам! Вот вам всем, гадам!»
Только до чего же глаза щиплет, если улыбаться сквозь слезы…
«Да. Становится все горячее и горячей, – Настя сама удивилась, как спокойно она рассуждает об опасных и совсем непривычных ей вещах. – Наш с Никитичем план нужно срочно менять. И я, кажется, уже знаю, что нужно делать… И делать – быстро».
…Настя вышла из дома в начале пятого. Одета по-походному: джинсы, кроссовки, куртка. На спине – рюкзак. Драгоценная тетрадка – на теле, засунута под пояс джинсов.
По логике – в покое ее не оставят. Одна надежда – у нее есть выигрыш во времени. Пока сволочь на мотоцикле доберется до заказчика… Пока они скумекают… Пока решат, что делать дальше…
Но в любом случае – ехать в больницу ей нельзя. И Никитича туда пускать – тоже. Значит, у нее остается единственный выход.
И Настя подняла руку, подзывая такси.
Первый водитель оказался парнем рэкетирского вида.
– Куда, красавица? – хищно улыбнулся он ей.
«Спасибо, никуда».
– На вокзал, но денег у меня – только рубль… Нет, даже меньше – копеек семьдесят.
– Дура, что ли? – рявкнул шофер и рванул с места с яростным визгом покрышек.
«Пронесло. Значит, парень – не из этих»…
Второй водитель выглядел приличней: мужчина средних лет. И, главное, – машина не частная, а настоящее такси с шашечками.
– К больнице подвезете? – склонилась к окошку такси Настя.
Только бы согласился! Потому что боковым зрением она видит: за спиной у нее опять маячат какие-то мужики. Очередные наблюдатели. Кажется, весь Южнороссийск за ней ходит, сменяя друг друга.
– К больнице, пожалуйста! – повторила она как можно громче.
– Да садись, садись, – разрешил шофер. – Чего кричишь-то?
Настя облегченно плюхнулась на сиденье. Машина тронулась. Она обернулась – да, нет сомнения: ее снова ведут. На тротуаре стоят двое мужчин – незнакомых – и провожают такси внимательными взглядами.
«Ну и попала же я! Идиотизм, бред, кто бы подумать мог! Ведь дедова тетрадка полтора года валялась в нашей московской квартире, и никто, ровным счетом никто, не проявлял к ней никакого интереса! Только Николенька пытался ее на кораблики пустить… А тут вдруг – прорвало. Прямо кино какое-то… только в реальной жизни».
И Настя вдруг с удивлением поняла, что ей это кино нравится.
Она даже рот разинула. Вот это да! Ведь и правда – нравится!
«Интересно, почему же я не боюсь? Точнее, боюсь – но не смертельно? Ведь по характеру-то – я трусиха! Трусиха из трусих!»
– У вас случилось что-то? – сочувственно спросил шофер.
– А? Что? – вырвалась из своих мыслей Настя.
– Кто-то заболел, спрашиваю? – терпеливо повторил водитель.
– Н-нет… Никто. У меня к вам вот какая просьба… Вы меня не в больницу отвезите, а на причал. Знаете, там, где частные лодки стоят?
Водитель сразу насупился: видно, уже приготовился ей сочувствовать и выспрашивать подробности о заболевших близких. А тут вдруг – причал. Туда и ехать-то ближе, чем в больницу, – значит, выгодная сделка срывается.
Настя поспешно сказала:
– Я вам по двойному счетчику заплачу. Только, пожалуйста, езжайте быстрее.
– Ограничение по городу – сорок километров, – буркнул водитель.
– Тройной счетчик. И езжайте – хотя бы шестьдесят.
Настя на себя надивиться не могла – надо же, каким тоном она разговаривает! Какие разговоры ведет! Словно частный детектив из романов Чейза…
Водитель ей не ответил – но скорости прибавил. А Настя снова вернулась к своим мыслям: «Так что же все-таки со мной происходит? Где дрожащие коленки, где рыдания, где крики: „Сеня, спаси! Я не знаю, что делать?!“»
Да и не хочется ей никого просить о спасении! Азарт ее охватил. Ей интересно – самой справиться. Полностью – самой. «Так почему ж я всегда раньше считала, – удивлялась Настя, – что ни на что не способна? Что мне рулевой нужен?»
Она снова оглянулась – проверить, не едет ли за ними какая-нибудь подозрительная машина. И снова поразилась – тому, каким естественным получился у нее этот жест. Будто она ежедневно проверяет, нет ли за ней «хвоста»…
«Впрочем, ничего ты, Настя, еще пока не сделала, – охолонила она себя. – Только заварила какую-то неслыханную кашу. Вот расхлебаешь ее – тогда и будешь собой гордиться».
Машина остановилась у причала.
– Пятнадцать рублей. – Нагло заявил водитель. И продемонстрировал счетчик, на котором светилось: «5-00». – Тройной, как договаривались.
«Вот негодяй! Сюда по счетчику – максимум рубля полтора. Видно, он его не сбросил – а я не заметила».
Но спорить было некогда. Настя швырнула хаму три синие пятерки и, не прощаясь, вышла из машины.
«Только бы сторожа на причале не оказалось! Сенька, помнится, говорил, что тот себя работой не утруждает… Только бы он и сегодня… не утруждал!»
Она толкнула скрипучую калитку, воровато оглянулась на будку, где должен был находиться сторож. Кажется, ей повезло: он себя не утруждает. Отсутствует. И вообще на причале – тишина. Почти все лодки – у пирсов, и в будках, где рыбаки хранят снасти и выпивку, похоже, тоже никого нет. «Рыбацкий сезон, наверно, еще не начался, – поняла Настя. – К счастью для меня. Или день сегодня не рыбный».
Она взглянула на часы: без двадцати пяти пять, таксист не подвел, довез ее быстро. Никитич, Никитич, где ты?
Чтобы не маячить, она укрылась за чьей-то огромной лодкой. Достала из рюкзака бинокль – из хозяйства Николая Арсеньевича. Навела окуляры на бухту. Лодок в море было немного, всего три. Одна – совсем далеко, кто в ней сидит – не разберешь. Вторая – стоит на рейде. Или – на дрейфе… Черт его знает, как называется, когда лодка не плывет… А третье суденышко на всех парах несется к причалу. И управляет им, хвала небесам, Никитич.
Сначала Настя думала, что она встретит старика на берегу. Тем более, что по пути на причал за ней, похоже, никто не следил. Тут же ему все расскажет – и они вместе решат, что им делать.
Но сейчас этот план стал казаться ей не лучшим. Во-первых, за разговорами они потеряют драгоценное время. А во-вторых, вдруг за ней все же следили, но она этого не заметила? Нет, есть лучшая мысль: нужно встретить Никитича. Встретить в море.
Настя бросилась к Сениной моторке. Управлять лодкой – ничего сложного, они прошлым летом даже Николеньку научили…
Настя уже и два шага-прыжка сделала – да потом опомнилась. Моторка-то прикована к столбу цепью… И солярки в ней наверняка нет. Вот дубина! Могла бы додуматься – взять из квартиры ключи от цепи и от сарая, где хранится топливо…
Так что же, ее суперплан отменяется? Нет. Ничего подобного.
Настин взгляд упал на примитив. («Примитивом» Сеня называл весельные, без мотора, лодки.)
