– Единственная Светлана, которую я знаю, это моя дочь, и она мертва уже более двадцати лет.
Антон заметил Луи и последние слова произнес, глядя в упор на полицейского. Тот был пьян, но очень хорошо держался.
– Я попросил Мсье Чкалова, который очень хорошо говорит по-французски, перевести мне «Я не убивал ее» и поинтересовался, не знает ли он случайно некоей Светланы.
Кровь хлынула от лица Луи. Дурные воспоминания редко красят. Рюфоль продолжал:
– А вам говорит ли что-нибудь имя Светлана?
– Отнюдь. – Луи постарался принять максимально непринужденный вид и поинтересовался:
– А кто вам сказал про Cветлану?
– Никто… Он много говорит, ваш патрон, то есть, я хотел сказать, друг, когда спит…
Антон внимательно посмотрел на Луи. Чутье спезназовца помогло уловить запах страха, когда Француз услышал имя его дочери. Его глаза инстинктивно, на долю секунды, задержались на Антоне, и в них была такая тревога, что, казалось, она длится бесконечно. Антон решил проверить на досуге, была ли это просто тревога в общем, как это часто бывает у французов, или все же она с чем-то связана. Но прежде надо все выяснить у другого француза, у этой пьяной свиньи. Он не знал еще о том, что нашел нужного ему человека, но был уверен, что этот тип знает очень многое. У Антона в арсенале было немало приемов, с помощью которых можно разговорить человека. Он не сомневался, что в рекордно короткое время научит того говорить по-русски. «Я не убивал ее» – прекрасное начало. Без перехода Антон повернулся к Луи:
– Вы уверены в тех двух типах?
– Да.
– Я предупреждал: если хоть малейшая неприятность произойдет с господином Романовым, отвечать будешь лично ты.
Вечно эта дурная манера резко переходить с обращения на «вы» на «ты»…жарко-холодно, я вас уважаю-я тебя презираю… Луи хорошо понимал, что это означает в устах Антона. Его беспокоили намеки Рюфоля, но вопрос Антона о Квази и Фаде встревожил еще больше. Он никому не говорил, но Квази, актер без году неделя, с которым Катрин лишь шапочно знакома, не очень управляем. А Фад – тот вообще конченый наркоман. Рюфоль это сразу заметил, но ничего не сказал, только слегка поморщился, когда тот вошел в камеру Виталия. Откровенно говоря, Луи не был уверен, что те двое окажутся на высоте. А водителя этого трио нанимал не он. Это был человек Антона. Луи умел предчувстовать проблемы.
Перед тем как отбыть в коммиссариат полиции, где держали босса, Антон еще раз проверил со Спиридоном транспортировку и хранение устриц в холодильной камере. Это потребовало присутствия существенного числа охранников, вооруженных до зубов и придававших дворцу вид военного лагеря, что шокировало французских поставщиков всего необходимого для праздника. Ольга с детства жила в окружении военных, ведь она была внучкой Сибиряка, хозяина советской Сибири, и дочкой Профессора, одного из создателей космической станции «Мир», чьи мозги охранялись, как государственная тайна. Постоянное присутствие охранников ее не беспокоило, в отличие от присутствия мужа. Как только устрицы были отгружены, он остался наблюдать, зыркая по сторонам своими маленькими глазками стервятника. Он даже не обращал внимания на девиц из персонала, а ведь их выбирали по внешним данным, что возмутило бы не только феминистское сообщество. У него что-то было на уме. Возможно, та женщина с фотографии. Ольга ненавидела его еще больше, особенно теперь, когда у нее появилось подтверждение его измены.
Народ вокруг шушукался. Шептались о том, что русский, заказавший праздник, сидит в тюрьме, что он убийца, что, по словам некоторых, он то ли сбежал от правосудия, то ли не захотел стать жертвой заказного убийства у себя в России. Многие предприятия, торгующие предметами роскоши, подрядчики праздника, компании по аренде частных самолетов и яхт, французская марка шампанского, новая марка водки, созданная другом Александра, – все они боялись как бы такая великолепная витрина для их товаров не была аннулирована. Но Луи положил конец слухам: что бы ни говорили, о чем бы не шептались, the show must go on.
Звукорежиссеры проверяли оборудование в ожидании мировых знаменитостей, которые будут работать ди-джеями под прицелом фотокамер журналов, которые заплатили за исключительное право присутствовать на празднике. Ожидались David Guetta, Christina Aguiliera и Paris Hilton, подопечные Ольгиного знакомого американского агента по звездам. Всех троих ожидал щедрый гонорар.
Длинноногие хостес были проинструктированы Ольгой по поводу каждого приглашенного. Она лично проверила, чтобы их униформа была безупречной. Все это возбуждение, сопровождаемое непрекращающимся обходом и проверками, придавало дворцу вид гигантского гудящего улья, интерпретирующего прекрасно отработанную хореографию с максимальной эффективностью.
Лоик Леско, устричник, был впечатлен рациональной скупостью слов и жестов, которые царили на финальном этапе подготовки к торжествам. Про себя Лоик пытался подсчитать, во сколько обойдется праздник. Та цифра, что получалась, поражала его бывалое воображение. И он еще был далек от истины.
Лоик с нетерпением ожидал начала грандиозного вечера. Он надеялся увидеть роскошные автомобили, дефилирующие перед въездом во дворец и высаживающие богатейших людей мира. На то, что ему пообещал русский в туалете холодильного склада, он тоже мог бы себе купить подержанный «Porsche». И это было здорово. Какой мошенник этот русский! Он предложил Лоику 20 тысяч евро, чтобы тот подал устрицу, помеченную крестиком, а не кружочком, даме с фотографии. Наверняка это его любовница, и он хочет, чтобы она получила самый большой бриллиант. Спиридон разделил пачку в 20 тысяч надвое и половину сунул Лоику, когда тот застегивал ширинку. Остальное он получит по выполнению миссии. Лоик не смог отказаться. Никогда он не держал в руках столько наличных. И потом, он успокаивал себя тем, что помогает влюбленным. Лоик должен был признать, что у русского неплохой вкус. Девушка с фотографии была красива и… черна, как асфальтовый гудрон! Поэтому он точно не ошибется, когда протянет ей устрицу с крестиком. Лоик заметил, что Спиридон не спускает с него глаз. «Любовь, она как наркотик, – подумал он. – Что с некоторыми мужиками делают женщины…»
Арест шурина способствовал свершению планов Спиридона. Он еще больше обрадовался, когда узнал от Луи, что праздник не будет отменен, что бы ни случилось. Значит, доктор Кама приедет вместе с супругой. И тогда кто надо узнает, что́ смог придумать Спиридон Кузнецов, чтобы правительство Бостваны передало право эксплуатации нового месторождения компании Klug, а он, Спиридон, получит хороший пакет акций новой разработки алмазов.
