ты?
– Буду в порядке, если ты занавесишь эти безвкусные шторы, – пробормотала она, вынуждая сестру слабо улыбнуться.
– Я принесла теплую воду с лимоном. Она должна помочь.
Воду с лимоном? Зачем ей вода с лимоном, она ведь… Эбби попыталась сесть на постели, но виски вдруг сдавила острая боль. Когда вам так хреново, никогда (!) никогда не делайте резких движений!
– Боже, – она застонала, обхватив руками голову, – почему я чувствую, словно внутри меня медленно взрывается атомная бомба?
– Выпей, – Мэнди протянула ей стакан, – тебе сразу же станет легче.
– Как эта дурацкая вода поможет мне? – Эбби сделала вынужденный вдох, пытаясь успокоить «стук молота» в ушах.
– Эта дурацкая вода, как ты её называешь, дорогая сестренка, является самым проверенным и действенным средством от похмелья. Уж поверь моему огр-о-о-мному опыту.
После этих слов перед глазами моментально замелькали цветные, анимационные картинки – не самые прекрасные, и, О, Святые Угодники, кажется, совсем не являющиеся галлюцинацией! Она всё вспомнила. Поняла, почему её голова напоминала большой надувной шар, и чем могла помочь обыкновенная вода с лимоном. Но главное – и самое ужасное, – она осознала, что натворила. Боже правый!
– Выпей, – словно читая её мысли, произнесла Мэнди, – а потом будешь корить себя.
Не став спорить, Эбби взяла стакан из рук сестры и сделала несколько последовательных глотков. Кисловатая жидкость разлилась по «осушенной» гортани, смягчая это до тошноты неприятное ощущение во рту и понемногу возвращая ясность ума – кто бы мог подумать, что на это способна обычная лимонная вода.
– Ты не чувствуешь болей в сердце? Пульс не стучит чаще? Дышать не тяжело? – Осторожно спросила Мэнди, обеспокоенно заглядывая ей в глаза.
– В моей голове вовсю идет Третья мировая, – ответила Эбби, устраиваясь поудобнее, – не считая этой незначительной детали, я в порядке.
Наверное. Если честно, она ещё и сама не была уверена в этом наверняка.
– Отлично, – её сестра забрала стакан и метнула в неё несколько молний, – тогда ты вполне в состоянии рассказать мне, какого черта произошло, где ты была целых два (!) дня, и почему так надралась.
– Я не надралась. – Мэнди сложила на груди руки. Она ничего не ответила, но её взгляд говорил яснее любых слов. Сдаваясь, Эбби на мгновение прикрыла глаза. – Ладно, да. Я немного выпила… случайно.
– Как можно случайно выпить целую бутылку?
Она попыталась было ответить, – возразить, если точнее, – но помедлила.
– Откуда ты знаешь про бутылку?
Конечно, задавать подобный вопрос было, наверное, слишком глупо. Ещё глупее было бы озвучить: «как я здесь оказалась», которое крутилось у неё в голове. Разве ответы были не очевидны?
Её сестра многозначительно промолчала. Ей было, что сказать, она просто не знала – стоит ли.
– Всё в порядке, Мэнди. Мы виделись. И даже говорили.
– Вижу, – просто заключила она, и Эбби даже сразу не нашлась, что ответить. В словах Мэнди между строк ясно читалось: «и разговор вышел неудачным». Имело ли смысл спорить? Ведь это было так. Удачного разговора у них действительно не получилось. И это явилось причиной её теперешнего состояния.
– Он… что-то сказал? – Опустив глаза, она выдавила из себя вопрос. – Или, может, попросил мне что-нибудь передать?
Секунда. Две. Три. Как же давила тишина!
– Ничего.
Сердце пропустило удар.
Он не сказал ничего. После всего, что между ними произошло, после того, как она… Эбби невольно прикрыла глаза. Она не должна была вспоминать. Он прав. Это самое правильное решение – оставить всё, как есть.
– Что между вами произошло? – Голос Мэнди стал тише и ближе. Она осторожно опустилась рядом, бережно коснувшись ладонью её руки. – Тогда… сейчас… почему ты не говоришь?
– Ничего, – машинально ответила Эбигейл, а затем, не сдержавшись, слабо улыбнулась. Это было так парадоксально: из сотен самых разнообразных слов выбрать именно это – ничего. Иногда подсознание играет с нами в слишком жестокие игры. – Адель в порядке?
– А ты? – Внезапно спросила её сестра, в принципе, даже ответив на вопрос, но…
– Я опаздываю на работу, – прошептала Эбби, отбрасывая в сторону покрывало.
– Как долго ты будешь избегать этой темы? – Повысив голос, бросила ей в спину Мэнди. – Неделю? Месяц? Год? – Всю жизнь – хотела ответить она, но не сказала ни слова. Заперев дверь, Эбби повернула краник и уперлась руками в столешницу. – Как ты не понимаешь, что бегство ничего не решит! Рано или поздно тебе придется вновь столкнуться со своим прошлым! И тогда тебе будет еще больнее, чем сейчас!
Еще больнее, чем сейчас… разве может быть ещё больнее?
– Прошу, поговори со мной. – Тишина. – Ты слышишь меня? – Мэнди несколько раз стукнула ладонью по дереву, вынуждая её увеличить струю. Эбби почувствовала, как сестра выдохнула, а затем прислонилась лбом к двери. – Хорошо, если ты хочешь, я уйду. Но прежде кое-что скажу. Сбавь темп. Остановись. Перестань бежать. Потому что, если не перестанешь, боль сломает тебя окончательно.
Зажмурившись, Эбигейл слушала успокаивающие звуки воды и неровное биение сердца. Она пыталась взять контроль над своими эмоциями, с силой сжимая пальцами края столика. Вдох-выдох. Ещё один вдох, а затем ещё один выдох. Ещё и ещё. Еще… после она услышала, как снаружи закрылась дверь.
* * *
Холодный душ, парочка дыхательных упражнений и порция бодрящего латте, купленная в кафетерии за углом – вот, что вернуло ей прежнюю уверенность и стойкость. Любимый белый костюм в полоску и легкий, быстрый макияж, придавали ещё больше смелости.
Где-то в глубине сумки вновь зазвонил мобильный. Брать трубку сейчас, когда она бежит по тротуару на каблуках и с горячим кофе в руках – вряд ли хорошая идея. Через некоторое время включится голосовая почта, и она проверит сообщение сразу же, как только доберется до своего рабочего места.
И, если после опоздания её не уволят.
Эбби вбежала в здание и влетела в почти закрывающиеся двери лифта. Кое-как взглянув на наручные часы, она с ужасом осознала, насколько плохи были её дела. 11:56. Иисусе!
До нужного этажа кабина домчалась намного быстрее обычного – наверное, посочувствовала её безнадежному и чертовски дрянному положению.
В офисе Эбби встретила привычная рабочая суетливость: звонили телефоны, гремели кнопки клавиатуры, стучали степлеры, а в воздухе витал слабый, уже такой привычный запах напечатанной бумаги.
Знакомая фигура в красном платье, словно почувствовав её присутствие, тут же повернулась, а затем на мгновение облегченно прикрыла глаза.
– У себя? – Одними губами спросила Эбби.
Осторожный, почти конспиративный кивок.
– Давно не выходил, – так же одними губами ответила её подруга, мысленно подразумевая следующее: возможно, он не заметит, что ты опоздала на три часа. Чертовых три часа!
Она только и
