Наталия Левитина - Все прелести замужества

Но раз я взялась за это дело, его надо закончить. Поэтому всю ночь не отходила от ноутбука и дубасила клавиши так, что искры летели. К четырём утра статья была написана, и я упала в кровать усталая, но довольная. А где-то в одиннадцать в замочной скважине повернулся ключ…

Что за дела?

Вздрогнув от испуга, я выскочила из кровати и пулей вылетела в прихожую. Там стоял и улыбался, и держал в руках роскошный букет роз… Никита!

Наша квартира огласилась восторженным визгом: это я повисла на шее у любимого и верещала, не переставая. Соседи вполне могли подумать, что в подъезде кто-то занялся выращиванием молочных поросят. Потом визг прекратился: мы начали целоваться. Мы вцепились друг в друга с жадностью истосковавшихся любовников, и за несколько минут, спотыкаясь, не разъединяя объятий, но избавляясь от одежды, проделали путь до кровати…

– Как ты оказался дома? – спросила я спустя минут двадцать. Выбралась из постели и прошла в прихожую – красивый букет так и валялся там на полу. Я зарылась лицом в душистые розы. – О-о, как они пахнут!

– Мне очень не понравился наш вчерашний разговор.

– А разве мы как-то не так поговорили?

– Юля! Но ты же была совершенно невменяема!

– Нет! – испугалась я.

– Серьёзно. Кричала, рыдала в трубку…

– Ты преувеличиваешь. Просто у меня резко испортилось настроение. Пришла домой, а тут… Эти загадочные происшествия в квартире… конечно, всё это вовсе не прибавляет мне невозмутимости. Я испугалась!

– Я так и понял. И вдруг подумал, а почему бы на выходные не рвануть к моей милой крошке, измученной полтергейстом?

– О-о… Это была великолепная идея!

– То есть не на выходные, а только на один выходной. Завтра мне надо вернуться обратно.

– Но завтра воскресенье!

– Точно. И у меня неформальная встреча с очень важными мужиками. Мы договорились. Так что в два часа ночи я уже должен быть в аэропорту. Но целый день – в нашем распоряжении. Мы очень хорошо его начали, – проурчал Никита и потянулся в кровати. – Пожалуй, пойду приму душ. Ты со мной?

– Обязательно!

Потом мы сидели на кухне и пили чай. Я не рискнула при любимом включать кофе-машину, Никита постоянно пилит меня за чрезмерное пристрастие к кофе.

– А что это за конфеты? – удивился он, увидев фиолетово-серебряную коробочку. – Ты полюбила сладкое?

Я развернула фантик и отправила конфету в рот.

– Вовсе нет. Это витаминный комплекс. Мариночка посоветовала принимать. Специально разработанная формула для людей умственного труда.

– Мариночка – это Марина Аркадьевна из «Стильной Леди»?

– Да. Кстати, поискала эти конфеты в Интернете. Одна такая коробочка стоит триста евро!

– Надо же. Главный редактор на тебя денег не жалеет!

– Заботится о моих мозгах.

– Юля, ты сейчас одевайся. Мы с тобой сгоняем в пару-тройку местечек.

– А куда?

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Никита. – Давай, шевели ластами, красавица моя.

Он наклонился и поцеловал меня в голое плечо. После душа я оделась, но не так, чтобы очень основательно. И поэтому сейчас Никита снова смотрел на меня с жадностью. Я чувствовала себя неотразимой.

Ещё последний, пятый, раз?

Прямо на кухонном столе.

– А что надевать? Каков дресс-код? – попыталась я разведать обстановку. Интересно, что придумал мой оголодавший зверь?

– Да что угодно! – разрешил Никита. – Тебе всё идёт… Стоп! Вспомнил. Надень-ка то синее платье, которое тебе привезла мама. А сверху – тренч. Ты в этом наряде незнакомая и торжественная. Настоящая леди.

А я-то планировала влезть в джинсы! Но раз любимому так хочется…

– Не знаю, удастся ли втиснуться в платье, – вздохнула я. – В последнее время я ужасно поправилась. На целых пять килограммов!

– Да, я заметил, что ты постоянно говоришь об этом. Но эти дополнительные килограммы чертовски соблазнительно смотрятся, – горячо заверил Никита. – Иди, втискивайся.

Синее платье-футляр с единственным украшением в виде рельефных строчек от плечевого шва до подола, действительно, производило сильное впечатление. Когда его надеваешь, спина непроизвольно выпрямляется, а подбородок задирается вверх. Ну и, конечно, придётся надеть каблуки…

Сто лет не ездила пассажиром! Занятие, надо сказать, то ещё. Чувствуешь себя обездоленной и не у дел – руль-то недоступен…

Солнце плескалось в голубом небе и ощутимо пригревало, недавние холода вспоминались с трудом, словно их и не было в самом начале месяца. Наверное, природа решила подарить нам ещё один кусочек лета.

Никита остановил машину у ЗАГСа. Моё бедное сердце, измученное приключения последнего месяца, а также предельными порциями кофеина, задрыгалось в груди, попыталось протиснуться между ребёр и выскочить наружу…

Почему мы здесь притормозили?

А-а, поняла я, Никите понадобилась какая-то справка или дубликат какого-то документа.

– Ну что, девочка моя? – загадочно улыбнулся Никита. – Ты готова расстаться с невинно… то есть со свободой?

– В смысле? – подозрительно прищурилась я.

– Если согласна, мы сейчас войдём в этом здание, в кабинет номер одиннадцать, и станем мужем и женой. Хотя, на самом деле, мы ими являемся уже пять лет. Но тут получим ещё и документальное подтверждение. Идём?

– Подадим заявление? – задохнулась я от счастья.

– Я обо всём договорился. Ты согласна?

– Согласна?! – закричала я и набросилась на Никиту с поцелуями. – Согласна?! Да я уже сто лет об этом мечтаю!

– Полегче, полегче, – засмеялся Никита. – Счастливому жениху будет трудновато оставлять автографы в документах, если ты сейчас его придушишь.

В одиннадцатом кабинете нас явно поджидали. Нарядная дама лет под шестьдесят, мягкая и пышная, как сдобная булка, поднялась нам навстречу из-за рабочего стола.

– Заходите, заходите, мои дорогие! – сердечно поприветствовала она. – Что, решились? Никитушка, привет! Юлия, здравствуйте!

Жениха дама наградила нежным поцелуем в щёку, очевидно, они были давно знакомы. Я же подверглась молниеносной ревизии – женщина быстро обшарила меня глазами.

– Юлечка, выглядите изумительно! – заверила она.

– Это Антонина Николаевна, – представил Никита свою знакомую.

– Присаживайтесь. Ну что, детки, какая у нас программа? Минимум или максимум?

Я непонимающе уставилась на Никиту. Мне было как-то не по себе – в физическом плане: сердце прыгало, в глазах мелькали всполохи – жёлтые и розовые, руки тряслись, во рту пересохло – трудно было произнести даже слово.

– Минимум – подаёте сейчас заявление и ждёте очереди в общем порядке, – пояснила Антонина Николаевна.