— Я этого уже не помню, — улыбнулась Нина. — Может, тогда был просто бунт подсознания.
— Бунт? Против чего?
— Против того интереса, который Ярослав невольно во мне вызывал, той зависимости, в которую я могла попасть. И попала в конце концов. И вовсе не потому, что он отца чем-то там держит в руках. Это совсем другая зависимость… Если мы с ним расстанемся, в моей жизни появится пустота, которую нечем будет заполнить.
— Вот так Ярослав! Крутой парень, ничего не скажешь! Такой айсберг сумел растопить.
— Ты во всем видишь только смешную сторону и не замечаешь проблем! — раздраженно воскликнула Нина и, нервно передернув плечами, подошла к окну.
— А в чем проблема, господа? — дурашливо спросила Катя.
— Неужели ты не понимаешь, что Ярослав и отец — в сущности, враги?
— Вот ты их и помири.
— Бывают совершенно непримиримые противоречия…
— Вечно все усложняешь. — Катя подошла к сестре, обняла ее и усадила обратно на диван. — У меня тоже полно проблем, но я же не делаю трагическое лицо. Хотя, между прочим, страдаю не только морально, но и материально.
— Что ты имеешь в виду?
— Из дома-то я ушла, Вадим тоже. У его родителей квартира маленькая, да еще сестра Вадима с семьей. Вот и живем мы с ним на чужой даче, почти за городом, без удобств. А доходы какие? Его зарплата и моя стипендия. Зарабатывает он от случая к случаю. Его предприятие останавливается, работы почти нет. Да и связей у него никаких. Так что, сама понимаешь, после папиной опеки сразу окунуться в бытовую чернуху — акт героизма.
— Да уж, героиня… Слушай, ты же, наверное, есть хочешь, а? Марш на кухню!
Катя сделала это весьма охотно. Нина, наблюдая, с каким аппетитом сестра поглощает ее стряпню, улыбнулась и сказала:
— Наверное, вы с Вадимом питаетесь одним печеньем. Ну, еще фрукты на даче собираете. Учти, милая: любовь плохо сочетается с голодом. Возвращайся-ка лучше к отцу. Он простит, никуда не денется.
— Но ведь отец не признает Вадима. Считает его бездельником, чуть ли не альфонсом… А Вадим, между прочим, способный электронщик. Если б только ему кто-нибудь помог устроиться в хорошую фирму, он бы проявил себя.
— А отца ты не хочешь просить о помощи?
— Пыталась. Он о Вадиме и слышать не хочет. Еще Ильчуки его все время подзуживают… Нет, папа все-таки надеется, что я помыкаюсь немного и уйду от Вадима.
— Если проявишь стойкость, отец, в конце концов, смирится. В любом случае, ты имеешь право жить в своей квартире. Никто тебя оттуда не выгонит.
— Нет, мы не вернемся, пока Вадим не найдет себе хорошую работу. — Катя вздохнула, отодвинула тарелку и лукаво посмотрела на сестру. — Между прочим, Вадим о Ярославе очень даже хорошо отзывается. Он пока не знаком с твоим мужем, но друзья ему рассказывали.
Нина уже поняла, к чему клонит Катя, и прямо спросила:
— Он хочет работать у Ярослава?
— А почему бы и нет? Разве Ярославу не нужны хорошие электронщики?
— Не знаю… — Нина вдруг поняла, что совершенно не имеет представления о работе мужа.
— Не знаешь? Ты совсем не вникаешь в его дела?
— Пока нет.
— Он тебе не доверяет?
— Не знаю… — Об этом Нина тоже не задумывалась последнее время. — А он может доверять дочери Гаевого?
— Но любит тебя.
— Ты это спрашиваешь или утверждаешь?
— Конечно, утверждаю. Я видела, как Ярослав на тебя смотрел. И это не удивительно. Такую, как ты, нетрудно полюбить.
— Что-то ты слишком любезная сегодня, — усмехнулась Нина.
— Да, это я в порядке подхалимажа. Хочу, чтобы ты своему Ярославу замолвила словечко насчет Вадима.
— Замолвить слово за человека, с которым даже не знакома? Приведи его к нам… завтра.
«Завтра… а сегодня — никого. Сегодня вечер — наш. Мой и Ярослава…» — Нина отвернулась от сестры, скрывая таинственную улыбку на своем лице.
Катю это приглашение явно обнадежило, и она тут же принялась составлять оптимистические планы:
— А вот когда отец увидит, что Вадим и без его помощи чего-то стоит, вот тогда он все поймет и нас благословит. А уж я к нему сумею подольститься. Отцовское сердце не камень.
Нина равнодушно слушала Катины речи, думая о своем и не очень удерживая сестру в гостях.
Однако уйти до прихода Ярослава Катя не успела. Он вернулся раньше обычного. «Наверное, тоже предчувствует объяснение», — подумала Нина, ощутив, как быстрее забилось сердце при его появлении.
— Здравствуй, родственник! — крикнула Катя со своей обычной непосредственностью.
— О, какие у нас приятные люди, — улыбнулся Ярослав. — Здравствуй, здравствуй. Поздравляю с законным браком.
Он вытащил из-за спины букет пунцовых роз. Нина поняла, что этот букет предназначался ей, но долг вежливости заставил Ярослава подарить цветы Кате. Катя это тоже поняла и поблагодарила соответственно:
— Спасибо, конечно, хотя цветы покупались не для меня. Ты же не знал, что я сегодня к вам приду. Ну, ничего, жена твоя не обидится.
Нина из-за Катиной спины улыбнулась и подмигнула Ярославу, а потом, приобняв Катю за плечи, сказала:
— Славик, я эту непутевую сестричку с ее новоиспеченным супругом приглашаю к нам в гости. На завтра. Как, поддерживаешь?
— Присоединяюсь, — ответил Ярослав с улыбкой. — Завтра постараюсь прийти домой пораньше. Хотя бы как сегодня.
Катя расцеловала их на прощание и ушла, любуясь своим роскошным букетом.
— Спасибо за цветы. Тор, — сказала Нина, коснувшись его руки. — Я поняла, что ты хотел сделать мне приятное.
— Завтра куплю тебе точно такие.
Нина улыбнулась, кивнула и отошла к окну. Рассеянно наблюдая за Катиными перемещениями по улице, думала об одном: с чего начать? Как повести разговор с Ярославом, чтобы ее признание было естественным, уместным? А, может, подождать, когда он сам заговорит о любви? И вдруг одна мысль обожгла ее: «Если я что-то прикидываю, рассчитываю, значит, еще не люблю по-настоящему. Любовь — всегда импульс. Впрочем, всегда ли? Откуда мне знать, ведь я до сих пор не любила…»
— Проблемы с Катей?
Голос Ярослава оборвал ее размышления, и Нина невольно вздрогнула.
— Проблемы? Да, действительно… Мне нужна твоя помощь в одном деле.
— Да? Это интересно.
Они вместе уселись на диван и Ярослав взял ее руку, перебирая тонкие пальцы.
— Тор, ты, может, обидишься, что я лезу в твои дела, но мне надо выяснить такой вопрос: твоей фирме нужен хороший электронщик?
Ярослав вдруг захохотал, глядя на Нину с великолепной мужской снисходительностью.
— Хороший? Это не задача. Ты бы могла составить протекцию даже плохому.
