Длинноногие хостес были проинструктированы Ольгой по поводу каждого приглашенного. Она лично проверила, чтобы их униформа была безупречной. Все это возбуждение, сопровождаемое непрекращающимся обходом и проверками, придавало дворцу вид гигантского гудящего улья, интерпретирующего прекрасно отработанную хореографию с максимальной эффективностью.
Лоик Леско, устричник, был впечатлен рациональной скупостью слов и жестов, которые царили на финальном этапе подготовки к торжествам. Про себя Лоик пытался подсчитать, во сколько обойдется праздник. Та цифра, что получалась, поражала его бывалое воображение. И он еще был далек от истины.
Лоик с нетерпением ожидал начала грандиозного вечера. Он надеялся увидеть роскошные автомобили, дефилирующие перед въездом во дворец и высаживающие богатейших людей мира. На то, что ему пообещал русский в туалете холодильного склада, он тоже мог бы себе купить подержанный «Porsche». И это было здорово. Какой мошенник этот русский! Он предложил Лоику 20 тысяч евро, чтобы тот подал устрицу, помеченную крестиком, а не кружочком, даме с фотографии. Наверняка это его любовница, и он хочет, чтобы она получила самый большой бриллиант. Спиридон разделил пачку в 20 тысяч надвое и половину сунул Лоику, когда тот застегивал ширинку. Остальное он получит по выполнению миссии. Лоик не смог отказаться. Никогда он не держал в руках столько наличных. И потом, он успокаивал себя тем, что помогает влюбленным. Лоик должен был признать, что у русского неплохой вкус. Девушка с фотографии была красива и… черна, как асфальтовый гудрон! Поэтому он точно не ошибется, когда протянет ей устрицу с крестиком. Лоик заметил, что Спиридон не спускает с него глаз. «Любовь, она как наркотик, — подумал он. — Что с некоторыми мужиками делают женщины…»
Арест шурина способствовал свершению планов Спиридона. Он еще больше обрадовался, когда узнал от Луи, что праздник не будет отменен, что бы ни случилось. Значит, доктор Кама приедет вместе с супругой. И тогда кто надо узнает, что́ смог придумать Спиридон Кузнецов, чтобы правительство Бостваны передало право эксплуатации нового месторождения компании Klug, а он, Спиридон, получит хороший пакет акций новой разработки алмазов.
История с убитой княжной казалась невероятной и интриговала его. Он даже спрашивал себя, нет ли в ней чего-то более сложного, чем кажется на первый взгляд.
Ему приходилось уже избавляться от нежелательных свидетелей, но он никогда не связывался с очень крутыми и людьми из власти. Только с неизвестными посредниками, мелочевкой. Контроль, всегда и везде. Проблемы с девицами он решал мелкими бриллиантами, если же девица становилась жадной, незначительное применение физической силы делало ее послушнее. Но он никогда не заходил дальше. Может, всего пару раз. Нет, три. Тогда он действительно перегнул палку. Слишком много выпил, слишком много нюхнул, и не рассчитал удара. Но с тех пор Спиридон стал осторожнее. Теперь он напивался не чаще, чем раз в месяц, и позволял себе линий не больше, чем вчера вечером. Ольга нашла в портсигаре порошок и выкинула в море. Смешно. Идиотка, неужели она думает, что у него больше нет? Контроль, всегда и везде. У Спиридона было отличное воображение. Он считал себя творческим человеком, поэтому, конечно, ему трудно было сконцентрироваться на одной проблеме. Он мысленно прыгал от одной проблемы к другой. От Виталия к Ольге и обратно. Раз Виталий позволил выставить себя за дверь, сглупив с княжной, то место освободилось. Интересно, удастся ли ему, Спиридону Кузнецову, занять его кресло во главе романовского холдинга? Сегодня по взгляду Александра он понял, что без шансов. Его назначили директором шахты, директором шахты он и останется. Зачем тогда, как говорят французы, разбавлять вино водой? Или как сказал бы он сам, — кокаин кофеином? Он многим рисковал, проворачивая эту операцию, так зачем же обменивать добычу на тень от нее? Этой ночью госпожа Кама умрет в жутких мучениях. Жертва недетектируемого яда. В лучших традициях КГБ. Спиридон никогда не забывал своих корней.
После десяти минут гонок похлеще, чем в игре «Гонки с дяволом», «Laguna» скинула с хвоста преследователей. Им понадобилось секунд двадцать, чтобы броситься в погоню с сиренами. Но этими двадцатью секундами и воспользовались беглецы. Как только мигалки исчезли из зеркала заднего вида, водитель, не произнесший ни слова, сбросил скорость, чтобы затеряться в лазурнобережном мерном движении. Автомобиль выехал на дорогу, ведущую к кварталу Nimiez, и стал подниматься по серпантину мимо роскошных резиденций зажиточных жителей Ниццы. Они ехали, не говоря друг другу ни слова. Указатель на дороге показывал направление Beaulieu-sur-Mer и Saint-Jean-cap-Ferrat, когда они свернули на узкую дорожку и въехали на площадку перед заброшенным гаражом. Водитель вышел, распахнул двери гаража. По его уверенным экономным жестам было заметно, что он проделывал это не раз. «Профессиональные грабители», — подумал Виталий. Два неона освещали гараж, в котором сильно пахло маслом. Фад и Квази вышли из «Laguna» и подождали, когда Виталий последует их примеру, придерживая ему дверцу. Олигарх не заметил в их жесте ничего галантного. Не зная, отчего у него возникла такая ассоциация, ему вдруг показалось, что сегодня он окажется на сцене, где его бросят на растерзание хищникам. У Виталия не было никакой возможности убежать. Он спокойно захлопнул дверцу. «Laguna» была серая от пыли, но Виталий все-таки увидел свое искаженное изгибом крыла изображение. Ему показалось, что на него смотрит фантом. Но тут его внимание привлекла странная деталь: ни одного следа от пуль на поверхности автомобиля не было. И это несмотря на обстрел полчаса назад. Странно, что сознание выхватывает такие детали вместо того, чтобы задуматься над тем ужасом, который наверняка ожидает его в этом гараже. У него самого скоро будет в башке дырка, а он размышляет, почему полицейские очереди не оставили следов на машине.
— Удивительно, как они не задели автомобиль, — сказал он, поворачиваясь.
Бандиты посмотрели друг на друга, ничего не понимая. Они ожидали какой угодно реакции, но не этой. Сбитые с толку, Квази и Фад уставились на кузов машины. Водитель, снимавший с грузовика брезентовый чехол, неожиданно громко расхохотался. Виталий был заинтригован его неожиданной веселостью, хотя и думал при этом, что брезент, скорее всего, предназначен для завертывания в него его же трупа.
— Ну а мы точно не промахнемся, русак!
Снова этот «русак». Откуда у них информация? Виталий чувствовал, что типы расслабились. Этим нужно было воспользоваться. И он спросил:
