Я улыбнулась. Мне было восемь, когда родился Остен, и я до сих пор помню радостное возбуждение толпы при объявлении об этом событии. Тогда на улице до зари не смолкала музыка.
– Это было грандиозно.
– Вот именно. А теперь все взгляды обращены на тебя. Ведь в недалеком будущем ты станешь королевой. – Папа запнулся. – И мы тут подумали, что, возможно, лишняя публичность тебе не помешает. Тебе стоит совершить нечто такое, что вызовет эмоциональный отклик у публики и одновременно пойдет на пользу тебе.
Я прищурилась, не совсем понимая, куда это он клонит.
Мама откашлялась и сказала:
– Как ты, должно быть, знаешь, в прежние времена принцесс выдавали замуж за иностранных принцев с целью укрепления международных связей.
– Надеюсь, я не ослышалась и ты действительно использовала прошедшее время?
Она рассмеялась, но мне сейчас было не до смеха.
– Да.
– Отлично. Потому что принц Натаниэль похож на зомби, принц Гектор танцует, как зомби, и если принц из Немецкой Федерации не научится до рождественского вечера соблюдать правила личной гигиены, то не получит приглашения на праздник.
Мама разочарованно потерла лоб:
– Идлин, ты всегда была слишком разборчивой.
Папа пожал плечами.
– Возможно, это не самый большой недостаток, – сказал он и тут же получил от мамы сердитый взгляд.
– О чем, ради всего святого, вы тут толкуете? – нахмурилась я.
– Ты же знаешь, как я познакомился с твоей мамой, – начал папа.
Я сделала круглые глаза:
– Все знают. Ваша история стала чуть ли не волшебной сказкой.
При этих словах взгляд их смягчился, а на лице появилась улыбка. Они едва заметно склонили друг к другу головы, а папа, посмотрев на маму, слегка прикусил губу.
– Прошу прощения. Но ваш первенец все еще здесь, если не возражаете.
Мама покраснела, а папа, прочистив горло, продолжил:
– Процесс Отбора оказался весьма удачным для нас. И хотя у моих родителей были свои проблемы, это пошло на пользу и им тоже. Поэтому… мы взяли на себя смелость надеяться… – Он запнулся, и наши глаза встретились.
Я не сразу поняла их намеки. Да, я знала об Отборе, но данный вариант нами, уж не говоря обо мне, никогда, то есть вообще ни разу, не рассматривался.
– Нет!
Мама предостерегающе вскинула руки:
– Просто послушай…
– Отбор?! – возмутилась я. – Форменное безумие!
– Идлин, ты ведешь себя неразумно.
Я сверкнула на маму глазами:
– Ты обещала, обещала, что никогда не заставишь меня выйти замуж ради заключения брачного союза. А Отбор немногим лучше!
– Хотя бы выслушай нас, – настаивала мама.
– Нет! – отрезала я. – Я не буду этого делать!
– Успокойся, моя милая.
– Не надо со мной так разговаривать. Я уже не ребенок!
– Но ведешь себя именно так, – вздохнула мама.
– Вы разрушаете мою жизнь! – Я взъерошила волосы и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прочистить мозги. Нет, этого не должно случиться. Только не со мной.
– Но грех упускать такую возможность, – не сдавался папа.
– Вы пытаетесь связать меня брачными узами с незнакомцем!
– Я ведь говорила тебе, что она упрется, – прошептала мама папе.
– Сам удивляюсь, и в кого она у нас пошла? – с улыбкой парировал папа.
– Не смейте говорить обо мне так, будто меня здесь нет!
– Прости, – сказал папа. – Мы только хотим, чтобы ты обдумала наше предложение.
– А как насчет Арена? Почему бы ему этого не сделать?
– Арен не собирается стать королем. К тому же у него есть Камилла.
Принцесса Камилла была наследницей французского трона, и пару лет назад она поразила Арена в самое сердце.
– Тогда пожените их скорее! – взмолилась я.
– Камилла в свое время станет королевой, и ей, так же как и тебе, придется попросить своего партнера жениться на ней. Если бы это зависело только от Арена, мы с удовольствием рассмотрели бы данный вариант, но, к сожалению, все не так просто.
– А Кейден? Неужели нельзя заставить жениться его?
Мама невесело рассмеялась:
– Ему еще только четырнадцать! И мы не можем ждать. Люди прямо сейчас требуют хлеба и зрелищ. – Мама сузила глаза. – И, положа руку на сердце, разве тебе не пора присмотреть кого-нибудь, кто мог бы помочь править страной?
– Все верно, – кивнул папа. – Одной такую ношу не потянуть.
– Но я не хочу замуж, – взмолилась я. – Пожалуйста, не заставляйте меня этого делать. Мне ведь всего лишь восемнадцать.
– В твоем возрасте я уже вышла за папу, – заметила мама.
– Я еще не готова, – уперлась я. – Мне не нужен муж. Не надо так со мной поступать. Ну пожалуйста!
Мама перегнулась через стол и накрыла мою руку своей:
– Никто и не собирается тебя заставлять. Ты сделаешь это добровольно. Ради своего народа. Преподнесешь им подарок.
– Ты имеешь в виду фальшивую улыбку сквозь невидимые миру слезы?
– Что всегда было частью нашей работы, – нахмурилась мама.
Я уставилась на нее, молча требуя развернутого ответа.
– Идлин, почему бы тебе не взять времени на размышление? – попытался успокоить меня папа. – Я понимаю: мы требуем от тебя огромной жертвы.
– Ты хочешь сказать, что у меня есть выбор?
– Ну, моя девочка, у тебя действительно будет выбор. Выбор из тридцати пяти претендентов, – вздохнул папа.
Я вскочила со стула и указала на дверь:
– Уходите! Уходите прочь!
И они, не говоря ни слова, покинули комнату.
Разве они не знали, кто я такая и какова моя миссия? Я Идлин Шрив. И нет никого могущественнее меня.
И если они надеются, что я сдамся без боя, то жестоко заблуждаются.
Я решила пообедать у себя в комнате. Сейчас мне не слишком хотелось видеть свою семью. В данный момент я на них сердилась. На родителей – за то, что были счастливы, на Арена – за то, что восемнадцать лет назад не мог поторопиться, на Кейдена и Остена – за их молодость.
Крутившаяся возле меня Нина наполнила мою чашку и спросила:
– Мисс, неужели вам действительно придется через это пройти?
– Я усиленно пытаюсь найти способ выпутаться.
– А если сказать, что вы уже влюблены?
Я покачала головой, продолжая лениво ковырять еду:
– Ведь я в их присутствии оскорбила трех наиболее вероятных претендентов на мою руку.
Нина поставила на стол небольшую тарелку с шоколадом, совершенно точно угадав, что сейчас я предпочту шоколадку лососю с гарниром из икры.
– А вдруг это кто-нибудь из гвардейцев? Со служанками, например, такое частенько случается, – хихикнула Нина.
– Ну и флаг им в руки, но я еще не настолько отчаялась, – фыркнула я.
Нина сразу перестала смеяться. Похоже, обиделась. Но я ведь сказала правду. Я не могла выбрать кого-нибудь из своего окружения, не говоря уже о гвардейцах. Тем более что это пустая трата времени. Надо было срочно искать выход из сложившейся ситуации.
– Нина, я совсем не то имела в виду. Просто я не могу позволить себе обманывать ожидания людей.
– Естественно.
– Ладно. Я закончила. Можешь идти спать. Тележку я оставлю в коридоре.
Нина кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Я надкусила шоколадку, но на этом решила закончить с ужином и надеть ночную рубашку. Прямо сейчас я не могла спорить с родителями, а Нина так ничего и не поняла. Нет, мне необходимо поговорить с единственным человеком, способным принять мою сторону. Человеком, считавшим, что мы с ним почти одно целое. Мне нужен был Арен.
– Ты не занят? – спросила я, чуть приоткрыв дверь его комнаты.
Брат сидел за письменным столом и что-то писал. Его белокурые волосы к концу дня уже успели растрепаться, но в глазах не чувствовалось усталости. Арен был до ужаса похож на папу в молодости и словно сошел с папиного портрета.
Арен по-прежнему был одет, как для ужина, разве что успел снять пиджак и развязать галстук.
– Разве нельзя постучать, ради всего святого?
– Извини. Но у меня срочное дело.
– Тогда вызови гвардейца, – огрызнулся он, возвращаясь к своим бумагам.
– Это уже предлагали, – пробормотала я себе под нос. – Я серьезно, Арен. Мне нужна твоя помощь.
Арен осторожно покосился на меня, и я поняла, что он готов уступить. Он небрежно придвинул к себе ногой стул:
– Ладно, входи.
Я села и со вздохом спросила:
– А что ты такое пишешь?
Он поспешно спрятал верхний лист под пачку бумаги:
– Письмо Камилле.
– А почему бы просто не позвонить ей?
– О, позвоню обязательно. Но потом отправлю еще и это.
– А какой смысл? Неужели после телефонного разговора у тебя еще останутся темы для целого письма?
– К твоему сведению, телефонные разговоры и письма служат совершенно разным целям. Письма нужны именно для того, чего нельзя сказать вслух.
– Да неужели? – Я наклонилась вперед, потянувшись за его письмом.
Но Арен ловко перехватил мою руку.
– Я тебя убью! – пригрозил он.
– Отлично, – парировала я. – Тогда тебе придется стать наследником, принять участие в Отборе и сказать своей разлюбезной Камилле последнее прости.
