мне из Милана, и сверток положила в пакет. Потом вышла во двор, на всякий случай оглядевшись. Стояла непроглядная ночь и тишина. Я содрогнулась от холода, до конца не осознавая, на улице так холодно или внутри меня. Подняла валяющуюся в саду лопату (очевидно, садовник тоже сбежал) и подошла к воротам. Выглянув в щелку между досками, я вдруг увидела машину. Незнакомая, отметила я, точно не соседская.
Руднев приставил кого-то меня сторожить, чтобы я ничего не вывезла из дома. Вот мерзавец! Пришлось вернуться. Я покрутилась, потом прошла в дальний угол сада и закопала пакет у самого забора, прикрыв сверху куском дерна.
Вернувшись домой, пошла в кабинет и уничтожила все записи с камер наблюдения, чтобы у Руднева не возникло вопросов.
Ну что ж, за драгоценностями придется вернуться позже. Понятия не имею, как я это сделаю, но больше на ум ничего не пришло.
После душа мне немного полегчало, и я пошла спать. Уснуть мне не удавалось, я все пыталась придумать, что буду делать дальше, и где взять средства для жизни? Остается надеяться только на подруг. Решив завтра же позвонить Наталье Зиминой, своей лучшей подруге, я наконец уснула.
Глава 3
Вечером следующего дня я сидела в кафе на Невском и ждала, когда придет Зимина. Дружили мы со студенческих времен, вместе выходили в свет и почти одновременно вышли замуж.
Наташа показалась в дверях, и я с завистью оглядела ее: как всегда, одета с иголочки, светлые гладкие волосы распущены по плечам, алые губы растянулись в улыбке.
Она подошла, символически чмокнула в щеку и потрепала по плечу.
— Привет, подруга. Как ты?
— Привет. Плохо. — Губы задрожали, но я взяла себя в руки, хватит слез, надо решать проблемы.
— Что, совсем плохо? Я понимаю. Такая потеря.
— Да. Но ко всем моим бедам прибавилась еще одна. Руднев отобрал у меня дом. Оказывается, мой Влад проиграл все состояние и должен ему огромную сумму.
— Ах! — ужаснулась Ната и сделала круглые глаза. — Неужели это правда?
— Увы, да. Я видела документы, он все отписал Рудневу и еще остался должен. Это просто непомерные долги! Теперь Юра требует погашения. В общем, через три дня мне надо освободить дом. Представляешь? Только одежду разрешил взять. Вот ищу, куда съехать.
— Бедная моя. Но только чем я-то смогу помочь? — Она сделала жалостливое лицо. — Ты же знаешь, я сама на птичьих правах. Сергей подал на развод, я сама скоро по миру пойду.
— Я думала, может, поживу у тебя в квартире, в той, старой, на Садовой, где ты до замужества жила. — Меня ужасала эта мысль, но это же на время, я была уверена, что найду выход.
— Так я ее сдала, мне теперь тоже приходится экономить. Этот скупердяй не дает мне ни копейки. Если бы ты хоть раньше сказала, я бы тебе сдала.
Я закатила глаза:
— Сдала? А чем платить? Мне бы перекантоваться месяц-другой, а там, может, все как-то образуется.
— А чего? Может, и образуется, — засмеялась она. — Мы ж теперь с тобой холостые, снова пойдем мужиков кадрить.
— Шутишь? Какие мужики? Ты на меня посмотри. Да и не до мужиков мне сейчас. — Я все-таки смахнула предательскую слезу. — Не представляю, как я буду жить без сына.
— Ну-ну, хватит. Так жизнь сложилась, ничего не поделаешь. Вот увидишь, все наладится.
У меня началась истерика:
— Наташа, что наладится?! Я себе жизни не представляю без Мишки… и без Влада.
— Вот по Владу не стоит убиваться. — Она посмотрела на меня серьезно.
— Что? Почему ты так говоришь?
— Да не, это я так, успокаиваю, — махнула рукой Наталья и отвернулась к окну. — Слушай, тебе надо работу, наверное, искать.
Я уставилась на нее, как на умалишенную:
— Ты что? Как ты себе это представляешь? Где я, а где работа? Ничего лучше не могла придумать?
— Ну, как хочешь. А то я могла бы Кире позвонить, он бы тебя в какое-нибудь агентство пропихнул, глядишь, еще и звездой бы стала.
Кирилл Шубин был fashion-фотографом и в прошлом любовником Натки, хотя не знаю, может, эти отношения продолжаются до сих пор. Никак не могу понять, как можно изменять мужу? Мы с Владом жили душа в душу. И он исполнял каждый мой каприз. Вот опять я!
— Нет, что ты. Какая теперь из меня модель? — Я поправила волосы, по-простому убранные в хвост. — Я в салоне последний раз знаешь, когда была?
— М-да… — Наташа с ужасом глянула на мой маникюр и кивнула в окно, где на парковке стоял мой (пока еще мой) «Пежо». — Машина-то у тебя осталась, можешь таксовать.
Я посмотрела на нее с укоризной:
— Издеваешься?
— Шучу, конечно. Но ты могла бы его в аренду сдавать, знаешь, есть такие агентства.
— Нет, Наташа, идея, конечно, хорошая. Но не получится. Руднев машину заберет в первую очередь. Но работать я не пойду!
— Ну а как ты без работы? Как жить-то будешь без денег?
— Да проживу, как-нибудь. Думаю, на пару месяцев хватит, а там… Слушай, а как ты думаешь, если я в суд на Руднева подам, у меня есть шансы?
— Ой, я в этом не разбираюсь. Но у своего могу спросить, пока он еще со мной разговаривает, — скривила она пухлые губки. — Представляешь, этот гад хочет после развода купить мне однокомнатную квартиру и все!
Я кивнула соглашаясь, хотя разве это проблемы?
— Так спросишь?
— Спрошу, только знаешь, я думаю, что с Рудневым судиться, все равно, что против ветра…
Тут ей позвонили.
— Ой, это из салона. Я же к косметичке записана. Не хочешь со мной?
Я только глянула на нее со злостью.
— Ну ладно, я побежала. — Она снова клюнула меня в щеку и пошла на выход.
Вот тебе и подруга, просидела со мной целый час и ничем не помогла. А ведь когда-то мы с ней друг за
