него и взяла бумагу.
— Являться на работу вовремя и без опозданий. Выполнять все требования начальства беспрекословно, — я прочитала ещё несколько строчек и остановилась. Последнее повергло меня в шок. Заметив это, Станислав Владимирович забрал лист из моих рук и прочитал сам.
— Ублажать начальника, выполняя все его прихоти, — он поднял голову на меня, — Что-то не так?
— Но я не могу… Я… Я…
— У тебя кто-то есть?
— Что?
— Я про мужа, парня.
— Нет. Нету.
— Ну тогда это не должно составлять для тебя проблему.
— Я не могу вот так вот.
— Как «так»?
— Ну я же вас совершенно не знаю.
— Так вот в чём проблема. Ясно. Тогда твоя зарплата существенно уменьшится, — с печалью в голосе заявил мужчина и поджал нижнюю губу.
— Уменьшится? Из-за того, что я не буду спать с вами?
— Ну да. Ты же моя личная помощница. А значит должна выполнять все мои прихоти. Какими бы неприятными они не были.
Я обомлела от его слов и не знала, что и сказать.
«Сейчас моя тётя лежит в больнице и может вот-вот умереть, а я не могу выполнить ничтожные прихоти начальника ради неё. Какая же я после этого племянница? Думаю только о себе».
— Я согласна, — выдавила я из себя. На лице Станислава Владимировича появилась чуть заметная улыбка. Вернее ухмылка.
— Тогда подпиши вот здесь и можешь приступать уже сегодня, — он положил ручку рядом с листом бумаги. Не долго думая, я оставила свою подпись на бумаге.
— Это всё? — я отложила ручку и посмотрела на своего нового босса, удивляясь такой скорости.
— Нет ещё, — Станислав Владимирович протянул мне карточку.
— Что это?
— Ну, вроде, не в каменном веке живёшь. Это называется банковская карта. Сейчас ты берёшь её и едешь в Торговый центр покупать себе одежду и обувь.
— Но у меня есть.
— Это? — мужчина с пренебрежением осмотрел мой внешний вид, — Это даже одеждой сложно назвать. И ещё… Сделай что-нибудь с прической.
— А что с ней не так?
— Ты, словно пугало.
Эти слова сильно обидели меня, но я промолчала, не желая остаться без работы и подпортить и без того отвратительные отношения с начальником.
— Сейчас ты берешь эту карту и идёшь в салон красоты, потом в Торговый центр, и наконец приводишь себя в порядок, — повторил мужчина, — В моей фирме не работает, кто попало.
И я снова промолчала, хотя внутри меня всё дико бушевало, желая ответить этому самодовольному болвану. Уж больно он зазнался.
— Я поняла вас, — я покорно взяла карту из его рук и вышла из кабинета в ужасно подавленном настрое. Внутри всё ужасно болело и стонало. Я вот-вот разрыдаюсь посреди офиса из-за сложившихся обстоятельств и того, на что я иду ради них.
Вернувшись домой уже с покупками, я с облегчением вздохнула с плюхнувшись на кровать. Я уж было хотела окликнуть тётю, чтобы мы вместе с ней рассмотрели мои «новинки», но далеко не самые приятные моменты сегодняшнего дня снова накрыли меня с головой. Я печально вздохнула и кинула взгляд на десяток пакетов, что валялись в пороге. Да, я действительно накупила себе вещей, как того и требовал мой новый начальник. Возможно, это совсем не то, чего он ожидал, но я весь остаток дня провела в магазинах, так что пусть довольствуется и этим.
Несколько роскошных платьев, туфли, прическа, макияж и маникюр — всё это далось не непросто. До сего дня я ни разу не сделала себе ни маникюр, ни укладку, ни тем более макияж у визажиста. Всё это безумно дорого для меня. Но это в прошлом. Новая Козлова Алиса обязана выглядеть шикарно, чтобы нравится своему боссу. Гордее Станислав очень своеволен и самолюбив. Видеть рядом с собой простушку он явно не захочет, а значит я должна буду лезть из кожи вон, чтобы понравиться ему.
Осторожно, стараясь не испортить мои новые локоны, я легла спать.
«Завтра меня ждёт ещё один не менее сложный день, который я проведу в компании Гордеева, что не может не радовать. Шучу, конечно. Как компания этого нахала может нравиться?»
На следующее утро я проснулась около семи. Вспомнив, а вернее не забывая о договоре с начальником, я поспешила явиться на работу раньше его, чтобы вникнуть в трудовой процесс. Я надела новое платье с открытой спиной и не менее широким декольте. Разумеется, такие платья я раньше не носила, но теперь я буду в совершенно другом обществе, с совершенно другими людьми. Люди с круга Станислава явно не ходят в серой юбке-карандаш и блузке с распродажи. Хотя раньше всё это казалось мне приемлемым.
Нюдовая помада, тени, тушь — и вот я впопыхах уже выбегаю в прихожую. Обув новые туфли и захватив сумочку от «Louis Vuitton», я покинула дом.
У офиса я заметила знакомую машину, владельцем которой, судя по всему, был Станислав. Только владелец шести крупнейших компаний Москвы мог позволить себе такую дорогущую иномарку. Я немного покривлялась, представляя самодовольное лицо Гордеева, и показала средний палец в сторону его автомобиля.
— С какой же радостью меня встречают! — воскликнул знакомый мужской голос за моей спиной.
По позвоночнику пробежал холод. Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. На меня смотрел никто иной, как мой новый начальник. Он всё это время наблюдал за моими выходками и был явно не в восторге.
— Простите… Я… — заикаясь, я начала оправдываться перед ним, как школьница, не выучившая урок. Гордее смотрел на меня, скрестив руки на груди и ухмылялся.
— В офис, — скомандовал он, и развернувшись, вошёл в стеклянные двери офиса в сопровождении двух мужчин.
Мне было безумно стыдно, и я уже ожидала, что, войдя в кабинет начальника, я получу известие о том, что испытательный срок я провалила и могу смело идти домой без работы и денег. Но всё вышло иначе…
— Можно? — я вновь переступила порог кабинета Станислава Владимировича и почувствовала, как начинают краснеть мои уши и щёки.
— Конечно, можно. Только тебя и ждал, — Станислав откинул красную папку в сторону и устремил взгляд на меня. С его лица не сползала довольная ухмылка.
— Станислав Владимирович, простите. Я не хотела вас…
— Ну всё, хватит оправдываться, — он поднял руку вверх, — Я уже понял, какая ты мстительная. Дала мне вчера пощёчину, облила грязью и сегодня показала средний палец. И всё из-за того, что я, якобы, помешал твоему обучению в институте.
— Станислав…
— Я говорю! — он стукнул по столу и нахмурился. В глазах мужчины сверкнул гнев, — Никогда не смей перебивать начальника. Я здесь главный. И только я решаю,
