я напрягся, Ева еще сильнее прижалась ко мне.
— Мне так хорошо с тобой, — сказала она еле слышно.
— Девочка моя, — прошептал я ей в ушко.
Она поежилась и тихонько засмеялась.
— Поедем ко мне, мне надо переодеться и взять с собой кое-какие вещи.
* * *
Как только я повернул к ее дому, она выпорхнула из машины.
— Заходи, — крикнула она уже скрывшись за дверью.
Я прошел в дом. Снаружи он казался не большим, а внутри оказался еще меньше. Небольшая гостиная, с диванчиком на пару мест, рядом стоял стеклянный журнальный столик, на котором лежала стопка книг, напротив стоял старенький телевизор. Всю гостиную, окружали висящие на стенах фотографии. Я подошел ближе и улыбнулся. Почти на всех была Ева, маленькая девочка с каштановыми волосами. На одной фотографии она стояла в парке, рядом с колесом обозрения. На ней было короткое желтое платье, а ее длинные каштановые волосы развиваются на ветру. Ее широкая улыбка, не скрывает ее выпавшие передние зубы. Из меня вырвался смешок. Она такая милая. На другой фотографии, они с мамой, обнимаются на фоне озера. Даже не вооруженным глазом, видно счастье в их глазах. У меня никогда такого не было. Мои родители никогда не водили меня в парки, у них не было на меня времени. Я никогда не был настолько счастлив как Ева на этих фотографиях.
За гостиной находилась кухня. Я заглянув в нее, она была окрашена в нежно зеленый цвет. В середине стоял белый островок, над которым висели сковородки и прочие кухонные принадлежности. Места было слишком мало для одного меня. Вернувшись в гостиную, я упал на диван.
— Если хочешь там содовая в холодильнике, — крикнула Ева с верхнего этажа. — Я сейчас спущусь.
— Хорошо, — крикнул я.
Я устроился поудобнее, осматривая гостиную. Здесь было так уютно. Представив, что мы сидим вместе на этом диванчике, тесно прижаты друг к другу и внутри меня, начала зарождаться надежа на нас, на наше будущее. Такой могла бы быть наша жизнь, сложившись все иначе. Я знал, что уеду и это разбивало мне сердце. Я хотел быть здесь. Я хотел быть рядом.
— Поможешь мне сделать сэндвичи?
Ева положила стопку одеял на диван и обняла меня сзади за шею. Я облокотил голову на спинку дивана, так что бы видеть ее лицо. Она улыбнулась мне и начала осыпать мое лицо маленькими, едва касающимися поцелуями. Ее волосы щекотали мою кожу, от чего моя спина покрылась мурашками. Я схватил Еву и перекинул через спинку дивана, уложив себе на колени и начал щекотать. Она извивалась на мне и звонко хохотала.
— Х-хватит, — сквозь смех сказала она, — Перестань, пожалуйста.
С глаз у нее текли слезы. Большим пальцем я стер с щеки слезу. Она замерла в моих руках. Ее глаза блестели от нежности, с которой она смотрела на меня. Я провел пальцами по ее губам и почувствовал, как она задержала дыхания. Она молча наблюдала за мной, давая возможность рассмотреть ее прекрасное лицо, ее пухлые губы, ее яркие светящиеся глаза и ее маленький носик. Ее прямые каштановые волосы водопадом спадали у меня с колен, доставая до пола. Я провел рукой по ее щеке, чувствую нежную как шелк кожу. Опустив руку к ее шее, едва касаясь пальцами, я провел вдоль ключицы и услышал, как она вдохнула. Этот звук больше походил на глухой стон. Она закрыла глаза, наслаждаясь моими прикосновениями. Ее губы слегка приоткрылись, ее дыхание стала более глубоким. Она была так же возбуждена как и я. Я как чертов мазохист продолжал водить пальцами по ее бархатной кожи, вызывая из нее легких тихие стоны. Это еще больше меня возбуждало, но я не мог прекратить. Мне была приятно, что именно я, являюсь тем, кто заставляет ее стонать от легких прикосновений. Что именно я тот, кто впервые слышит от нее эти прекрасные звуки. И я единственный, кто услышит их в будущем. Я понял, что никогда не отпущу ее. Она моя. Она поймет меня, когда я расскажу ей правду. Надеюсь, что она поймет.
Я наклонился к ней и легонько поцеловал в уголок ее губ. Она запустила пальцы мне в волосы и крепче прижалась своими губами к моим. Ее язык проник в мой рот. Она с такой страстью, с таким напором терзала мои губы. Как будто это последнее что она делает в жизни. Она забралась на мои колени, углубляя наш поцелуй. Я схватил ее за попку, крепче прижимая ее к своему уже твердому члену.
— О боже, — простонала она меня в губы.
Я оторвался от ее губ, тяжело дыша.
— Ева, — прорычал я
— Да?
— Мне все труднее себя сдерживать.
— Ох.
Она чуть покраснела и слезла с моих колен. Она провела взглядом по мне, остановив свои глаза в район паха она покраснела еще больше и улыбнувшись, пошла на кухню.
Черт.
Я снял свою бейсболку и запустил пальцы в волосы. Она моей смерти хочет? Я так хочу ее, что это причиняет мне боль.
Я поднял, голову проводя взглядом стены комнаты, по фотографиям. Мне нужно было отвлечься.
— Так значит, вы с мамой вдвоем?
Я развернулся на диване, так что бы видеть ее. Она стояла ко мне лицом собирала сэндвичи в корзину для пикника.
— Да, остались мы с мамой. Была еще бабушка, но она умерла, когда мне была три. Я ее совсем не помню.
Я не знал спрашивать мне о ее отце. Может эта больная тема для нее, но как будто читая мои мысли, она продолжила.
— Моя мама забеременела, когда училась в университете. Там она и познакомилась с моим отцом. Я…в общем, его никогда не видела. Мама говорила, что так получилась, что он не смог присутствовать в нашей жизни. — она грустно усмехнулась, — Не знаю, что это значит, но склоняюсь к тому, что он просто сбежал, когда узнал что она беременна.
— Мне жаль…
— А мне нет, Я бы не хотела даже знать его. Моя мама даже не закончила университет. Ей пришлось бросить все, что бы меня воспитать. Она была на последнем курсе, у нее было столько планов. Он возможно добился всего чего хотел, а ей пришлось нелегко. Он просто трус.
Ее лицо никак не отражало злости или обиды. Ее лицо вообще ничего не отражало. В ее взгляде была просто пустота. Это намного сильнее меня напугало, если бы я увидел в них злость. Даже мои родители вызывали во мне эмоции, пусть не положительные, но они были.
