Джесс и Сандра оставили им лампы, видимо, посчитав, что при свете ругаться интересней. Но у пленников на пикировки уже не осталось сил. Измученные неподвижностью и холодом, психически вымотанные, они молча дожидались утра. А до него было еще далеко. В сарае повисла трагическая тишина. Каждый погрузился в мысли о том, как выжить. Ссоры можно было отложить на потом.
Прошло меньше часа, когда дверь сарая снова распахнулась. В темном проеме двери возникла высокая массивная фигура мужчины. Пленники насторожились.
Глава 19.
В этот раз в сарай пожаловал один из головорезов Шакала. "Этот по мою душу", - возникла догадка у Мариссы. - "Лан и Рен его вряд ли интересуют. Если только он ни какой-нибудь извращенец. Что, конечно, тоже исключать нельзя, учитывая специфику положения".
Мужик, зашедший на огонек, больше смахивал на неандерта́леца, чем на цивилизованного человека. Небритая физиономия, скошенный лоб, говорящий о недалеком уме, маленькие злобные глазки. Мари содрогнулась от отвращения. "И где они", - она вспомнила людей Ника, - "только таких находят? Наверно, где-то специальное такое место есть, в котором такие типы водятся. Все, как на подбор". Мужик ухмыльнулся, обнажив кривые нездоровые зубы, и не удостоив других пленников даже взглядом, направился к Мариссе. По всей вероятности, он для себя решил, что прикованные и беспомощные Алан и Ринар, не заслуживают его внимания, потому что никак не смогут помешать осуществлению его замысла.
Похотливо усмехаясь, он нарочито медленно расстегнул куртку Мариссы и задрал ее свитер вместе с лифчиком и футболкой, обнажая грудь. Он пожирал глазами обнаженное тело девушки с такой жадностью, что ее снова обуял страх. В его глазах она прочла ненасытное вожделение, сообразив, что не сможет даже сопротивляться, и никто не в силах ей будет помочь. Морозный воздух иголками впился в нежную кожу. Мари охватило отчаянье.
- Слыш ты, фраер, лапы от моей жены убери, - тихо, но вибрирующим от ярости голосом, произнес Ринар.
Здоровяк даже ухом не повел, отлично понимая, что все угрозы пустые: освободиться Тайгер не сможет при любом раскладе. Он также знал, что им всем уже давно вынесен смертный приговор, поэтому беспокоиться за свою жизнь в ближайшем будущем не стоит.
Цепной пес Мака грубо сжал рукой грудь девушки и ущипнул за сосок. Мари взвизгнула от боли. Мужик заржал, облизнувшись, не скрывая своего удовлетворения ее реакцией. Своими мокрыми губами он впился в рот девушки. От охватившего ее омерзения к горлу Мариссы подкатила тошнота. Одной рукой тиская ее груди, другой неадерталец стал расстегивать молнию на джинсах девушки, продолжая жадно сосать ее губы.
Мари стала задыхаться от запаха гнили, исходившей от него. Дрожа от бешенства, гадливости и стыда, она ощущала, как чужие грубые руки проникли в ее трусики. Пальцы одной руки сильно сжали ее ягодицу, пальцы второй пытались раздвинуть нежные складочки ее промежности и проникнуть внутрь ее тела. Но тесные узкие джинсы, сидящие на девушке, как вторая кожа, не позволяли осуществить задуманное. Мужик грязно выругался.
Марисса слышала скрип оков: Лан и Рен тщетно пытались освободиться, рыча, сипя и изливая потоки брани на насильника. Мари подумала, что ее беспомощность только провоцирует его. Но как сильно он ошибался. От ее беззащитности, наивной невинности давно не осталось и следа. Во стольких передрягах побывать и не суметь выкрутиться из рядовой банальной ситуации... Гиббон ее явно недооценивал. Она-то уже поняла, что сможет ускользнуть из его лап только хитростью...
Мари расслабилась и издала горловой стон вожделения...
- У нас так ничего не получиться, - с придыханием приторно прошептала она. - Я тоже не против получить удовольствие. Тем более, что Шакал завтра меня, может быть, убьет. Нужно ловить каждый миг... Заодно и разогреюсь. Я так замерзла...
Она поймала его губы, усилием воли подавив тошноту, и часто задышала.
- Сними наручники. Освободи меня. И мы устроимся поудобней.., - продолжила она, почувствовав, что аудитория ей внимает. - Ну, ты же не боишься? Что я смогу тебе сделать, такая слабая, маленькая женщина? А ты такой большой, сильный, - для пущей убедительности Мари замурчала.
Австралопитек согласно хмыкнул и достал из кармана ключи. Ощутив, как застоявшаяся кровь вновь заструилась по венам, девушка вполне искренне блаженно застонала. Мужик, с аппетитом заурчав, ринулся к ней и получил хлесткий удар в область думающего органа. Амбал согнулся пополам, жалобно завыв и схватившись руками за травмированное место. Следующий удар пришелся в его квадратную челюсть. Мари вскрикнула от яростной боли после соприкосновения последней с ее коленом. Но промедление смерти подобно, поэтому подавив боль полным игнором, Марисса, отскочив в сторону, схватила одно из сваленных в углу в куче поленьев и опустила его на голову своего несостоявшегося сексуального партнера со всей, неизвестно откуда появившейся у нее силой. Мужик тяжело рухнул на колени.
Еще и еще раз она повторяла встречу полена с его головой. От дикого страха и отчаянья, от несгибаемого желания выжить. До тех пор, пока не задохнулась от напряжения. Здоровяк дернулся и затих.
Резерв закончился. Марисса, задыхаясь от тошнотворного запаха крови, от охватившей ее поглощающей слабости, от вернувшихся с новой силой, до этого момента подавляемых спазмов желудка содрогалась в углу, корчась и хватая ртом воздух. Пустой желудок выворачивало наизнанку, голова кружилась, сознание мутилось.
- Мари, - хрипло позвал ее Алан, - ключи у него возьми и нас освободи. Могут его дружки нагрянуть...
Мари поднялась, и, пошатываясь, направилась к телу насильника. Тот не шевелился. Она по возможности быстро и аккуратно обшарила его карманы, и, добыв связку ключей, разомкнула наручники на руках Алана. Он, выхватив у нее ключи, освободился окончательно. Девушка без сил осела на холодную землю, уронив голову в ладони.
Никольский тем временем освободил руки Ринара, и, вручив ему ключи, подошел к Мариссе и присел рядом с ней. Рен, отомкнув оковы на ногах, бросился к девушке и, оторвав ее от пола, сжал ее в объятиях с такой силой, что Мари показалось, сейчас ее кости треснут.
- Котен, - шептал он ей на ухо, - я тебя сам в подвал на цепь посажу, но ты больше никогда и ни во что не ввяжешься. Еще не знаю, что я с тобой сделаю, но ты будешь меня слушаться. Это я тебе обещаю.
Лан, добыв их кармана поверженного ПМ, прервал их нежную беседу:
