– Придумаем что-нибудь. – Растерянно посмотрев на Гарика, я тихо спросила: – Гарик, а как ты думаешь, может, пока «Скорую» вызвать? Вдруг Бульдогу совсем плохо и его жизнь будет зависеть от того, когда ему окажут помощь?
– Не торопись. Может, ему «Скорая» уже и не нужна…
– Это как?! – испугалась я.
– Может, ему уже труповозка понадобится.
– Гарик, побойся бога! Что ты несешь?!
– Я же не специально так говорю. Просто мы должны быть готовыми ко всему.
Я почувствовала, как сдают нервы, но все-таки сдержалась.
– Мы не имеем права потерять Бульдога, несколько раз он спасал мне жизнь.
– Я знаю. Чупа, не злись, я переживаю не меньше твоего.
Когда мои мальчики вернулись, по их удивленным лицам я сразу поняла, что Бульдога не нашли.
– Вы хорошо искали? – строго спросила я.
– Чупа, всю поляну перерыли, ни хрена нет.
– Нужно было перерыть не только поляну, но и лес.
– Чупа, ты за кого нас принимаешь! Мы и лес перерыли. Нет его нигде.
– Что ж он, по-вашему, испарился, что ли?!
– Получается, что так.
– Ищите еще!! – Голос сорвался на крик. – Я кому сказала: искать!!! Что встали как истуканы?!
Все быстренько разбежались, дабы избежать моего гнева. Гарик взял меня за руку и серьезно сказал:
– Чупа, больше молчать нельзя. Необходимо действовать. Тебя кто-то хочет убить, вокруг погибают и пропадают наши люди. Необходимо действовать! Иначе нас всех вырежут поодиночке. Это люди Шаха. Я уже говорил тебе об этом.
– Ты уверен?
– Вполне. Чупа, это Шах.
Когда мои мальчики вернулись во второй раз, я поняла, что Бульдога действительно нигде нет. Сев в машину к Гарику, я молча уставилась в окно.
– Получается, что Бульдога увезли на этом джипе. Ты запомнила номер? – спросил Гарик.
– Еще бы, такой номер грех не запомнить: 666.
– Это точно. Я бы с таким номером не сел за руль.
– Я бы тоже. Но вот видишь, кто-то садится.
– Страха нет. А марка машины?
– «Киа Спартаж».
– Понятно. Получается, что ребята из этого джипа прихватили Бульдога с собой.
– Ты уверен?
– А иначе, сама посуди, куда он мог деться.
– Тогда выходит, что Бульдог жив.
– Почему ты так решила? – удивился Гарик.
– А зачем он им мертвый? Мертвого они бы бросили и уехали. Мы Бульдога не нашли, а это значит, что он жив! – Захлопав в ладоши, я торжествующе посмотрела на Гарика.
– Ты думаешь, нам позвонят и потребуют выкуп?
– Вряд ли. Бульдог – профессиональный телохранитель с отличной репутацией. Скорее всего, его захотят переманить на свою сторону. Только они не учли, что Бульдог не продажная тварь и на деньги не поведется.
– Ты думаешь, мы когда-нибудь еще увидим Бульдога?
– Я надеюсь на это. Мне бы очень хотелось, чтобы он по-прежнему был с нами.
Приехав на дачу, я зашла в свою спальню и налила себе добрую порцию лондонского джина. Сорок семь градусов сделали свое дело. Я почувствовала слабость в ногах и приятное головокружение. Затем вспомнила про Юльку и быстро нашла Гарика.
– С кем осталась Юлька?
– Там с ней дежурят двое наших людей.
– Ее срочно надо перевезти в другую больницу. С Юлькой в любой момент может что-нибудь случиться. Недоглядят ребята, и все.
– Что ты предлагаешь?
– Я бы с удовольствием перевезла ее из больницы сюда, но ее состояние слишком серьезное для того, чтобы находиться дома. Ей необходимо круглосуточное врачебное наблюдение. Попроси кого-нибудь найти хорошую частную клинику, а еще лучше займись этим сам – все-таки Юлька моя подруга, и я могу доверить это поручение только тебе. Только клиника должна быть небольшой.
Это даст нам возможность контролировать все входы и выходы. Пусть будет всего лишь несколько пациентов и с десяток хороших врачей. По деньгам не смотри, сколько бы это ни стоило. Как вернешься – поговорим и разработаем план дальнейших действий.
Гарик кивнул и уехал, а я опять зашла в свою комнату и выпила точно такую же порцию. Затем умылась, почистила зубы и расчесала волосы. Без Бульдога стало как-то пусто и неуютно, словно от меня оторвали что-то дорогое и тем самым сделали совершенно одинокой и глубоко несчастной. Надев джинсы-резинки и тоненькую майку, я подошла к одному из своих мальчиков и спросила:
– Ну, где наш заключенный?
– В подвале.
– Пошли. Я хочу с ним поговорить.
Мы спустились вниз и прошли в «камеру пыток». Я дала знать, чтобы меня оставили одну, и села на стул, стоящий у двери. Передо мной прямо на полу сидел человек в грязной, замусоленной рубашке и ободранных штанах.
Его лицо было бледным, скулы ввалились, а под глазами появились черные круги. На руках были надеты наручники, пристегнутые другим концом к батарее. Цепи были длинными, около метра, вероятно, для того, чтобы он мог самостоятельно ходить в туалет. Рядом стояло ведро и пустая железная тарелка. Мужчина поднял голову и затравленно посмотрел на меня.
– Привет! Как дела? Я смотрю, ты у нас уже прижился… Говорят, ты жаждал меня увидеть.
Мужчина нахмурил брови и дрожащим голосом произнес:
– Я больше не могу…
– Что именно?
– Здесь находиться. Мне кажется, что я нахожусь здесь уже целую вечность. Я потерял счет времени, я даже не знаю, когда наступает день, а когда ночь. У меня нет ни сил, ни здоровья. Наверное, уже вернулась из отпуска моя жена и не находит себе места.
– Ерунда. Все это легко исправить. Давай баксы и продолжай платить как положено. Вот тогда ты и сможешь наблюдать, как день сменяется ночью и наоборот. А насчет своей жены можешь не переживать. По моим сведениям, она еще не вернулась, ведь ты у нас гостишь всего одиннадцать дней. И вообще, о жене ты зря печешься. Когда она узнает о твоей пропаже, то, скорее всего, будет молиться, чтобы тебя грохнули. Ты слишком много имеешь. При таком раскладе врагами становятся даже самые близкие люди. Легче быть обеспеченной вдовой и еще встретить мужчину своей мечты, чем жить со скопидомом, постоянно ожидая его жалких подачек.
– Я больше не могу…
– Я это уже слышала, ну а деньги достать ты уже можешь?
– Могу. Мне нужно позвонить своим людям, и они быстренько наберут нужную сумму.
– С этого и нужно было начинать. Теперь-то ты понял, что деньги – это не главное. Вернее, главное, но человеческая жизнь намного главнее. Заруби себе на носу: когда вопрос касается жизни – любые деньги превращаются в ничто! Они становятся мусором, понимаешь?! Когда человек хочет жить, то он отдает последнее и никогда не жалеет об этих деньгах! Он счастлив только оттого, что он жив!
– Я это понял…
– Это радует. Обычно коммерсанты упорно не хотят этого понимать. У них в голове только деньги, деньги и деньги.
