«Ну же давай. Давай».
Защелка выскользнула с громким щелчком. Вэл с силой повернула дверную ручку и выскочила наружу. Она схватилась за ручку с другой стороны и потянула, пытаясь закрыть перед Гэвином входную дверь. За дубовой панелью она услышала смешок — он смеялся над ней, даже сейчас, как будто ее попытки убежать были не более чем забавными выходками ребенка.
Вэл понимала, что проигрывает их перетягивание двери, поэтому сдалась и ударилась о нее плечом. Ее удар, в сочетании с силой его собственной инерции, отбросил Гэвина назад с глухим стуком, от которого задрожали стекла в окнах.
Вэл повернулась и побежала к первому попавшемуся дому с включенным светом на крыльце, не решаясь оглянуться. «Пожалуйста, будьте дома». Она постучала в дверь, пытаясь сдержаться, потому что знала, если будет выглядеть слишком сумасшедшей, никто не отзовется. «Пожалуйста, пожалуйста, ответьте».
Сквозь окна Вэл видела голубоватые мерцания телевизора из глубины дома. В дверях появилась пожилая женщина. Она держала в руке радиотелефон и выглядела довольно сердитой, хотя это быстро изменилось, когда она увидела растрепанную Вэл.
— О боже, — проговорила женщина, быстро моргая. — Элинор, мне придется тебе перезвонить. Тут молодая девушка и… С тобой все в порядке? — Во время всего этого разговора женщина сжимала телефон, держа пальцы на самой нижней цифре, готовая использовать ее для вызова службы спасения, как того требовала ситуация.
«Мудро, — подумала Вэл в порыве жалости к себе, на которую у нее не было времени. — Мудрее меня».
Она открыла рот, чтобы ответить — что именно, она не была уверена. Но это не имело значения. Какие бы слова она ни собиралась произнести, они тут же потонули в потоке слез.
Ее слезы, казалось, решили все для женщины, и она немного поколебалась, прежде чем отступить в сторону, чтобы позволить Вэл войти. Комната была освещена мягким оранжевым светом и украшена кружевной отделкой. Она провела Вэл в гостиную, где сильно пахло мятой и нафталином.
По спине Вэл пробежала дрожь, когда она увидела, как женщина запирает все три замка.
— Дорогая? — спросила женщина, оборачиваясь. — Что случилось? Ты ранена? На тебя кто-то напал? — Ее лицо нахмурилось, придавая ей вид увядшего персика. — Ты ведь не замешана ни в каких преступлениях? Потому что, если это так, мне придется упомянуть об этом, когда я позвоню в полицию.
Вэл издала очень тихий звук, который и сама не смогла распознать.
— Что случилось? Говори громче, дорогая, у меня плохо со слухом. Может, мне сейчас позвонить в полицию?
— Пожалуйста… — Вэл облизнула потрескавшиеся губы, потрескавшиеся от липких поцелуев, украденных в темноте… — Я хочу к маме.
«Бедняжка», — подумала женщина и замолчала. Эти слова действительно звучали страшно, как будто трагедия сделала кого-то неживым и беспомощным, достойным жалости только в самом абстрактном и безличном смысле. Она положила руку на дрожащую спину девушки, и та вздрогнула.
— Хочешь мятную конфетку?
Вэл покачала головой, глядя на застывшую массу конфет в стеклянной банке, которую протягивала женщина. Ее чуть не стошнило. «О боже, — думала она, — о боже, о боже, о боже».
Женщина поставила банку обратно на покрытый салфетками стол.
— Когда сможешь, — сказала она, четко выговаривая каждое слово, — можешь воспользоваться радиотелефоном. Я положу его прямо здесь.
Она положила телефон на подушку рядом с Вэл, которая уставилась на него так, словно никогда раньше не видела.
— Как только приедет твоя мать… Ну, тогда мы все и выясним? — Вэл не ответила, и женщина решительно кивнула сама себе. — Хорошо. Пожалуй, я поставлю чай. Хочешь чаю, дорогая? Он может помочь.
«Чай не спасет от того, что он сделал со мной».
Женщина представилась матери Вэл как Беатрис Купер.
— Вот мой номер, — сказала она, протягивая пожелтевшую визитную карточку, — На случай, если вам понадобятся мои показания или что-нибудь в этом роде. Ваша дочь убегала от кого-то, кто явно хотел причинить ей боль. Я бы с удовольствием поместил его туда, где подобает находится таким, как он.
— Не знаю, как вас благодарить, — сказала миссис Кимбл. — Это было так мило с вашей стороны… То есть, слава богу…
— Я просто выполняю свой гражданский долг, — самодовольно ответила миссис Купер.
Мать Вэл пыталась выписать ей чек, но миссис Купер и слышать об этом не хотела.
— Убедиться, что его поймают, будет достаточной наградой.
«Его не поймают, — подумала Вэл. - Я постараюсь».
***
Миссис Кимбл приехала в дом мисс Купер с намерением пригрозить дочери всеми возможными карами, а потом и вовсе наказать. Но увидев заплаканный, дрожащий комочек, в который свернулась ее дочь на кушетке этой женщины, она быстро передумала. Вместо этого она купила Вэл неаполитанский молочный коктейль. Это всегда срабатывало, когда Вэл была ребенком, и это единственное, что пришло ей на ум сейчас. Вэл отпила глоток и шмыгнула носом, но ничего не сказала.
В голове миссис Кимбл пронеслись наихудшие сценарии. Ей самой хотелось плакать, но она завернула Вэл в одеяло и уложила на диван. Затем намочила бумажное полотенце и начала вытирать лицо дочери, ее сердце разрывалось, когда Вэл вздрогнула от прикосновения.
— Малышка, — прошептала она. — Пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне, что случилось.
Вэл словно разлетелась на тысячи слов — всего несколько мгновений назад она была нема, а теперь не могла остановиться. Даже если бы захотела. Особенно если бы сама этого захотела.
— Мне страшно, — проговорила Вэл, когда закончила.
— Мы должны позвонить в полицию.
Быстрое движение с дивана.
— Нет! — Вэл мгновенно преградила матери путь к телефону. Ее глаза были широко раскрыты, все еще дикие от ужаса. — Ты не можешь. Никакой полиции!
— Но, Вэл, дорогая, мы должны…
— Нет, не должны!
— Вэл, не будь смешной. Конечно, должны. То, что этот парень сделал с тобой… он заслуживает того, чтобы быть арестованным. А теперь уйди с дороги…
— Нет!
Миссис Кимбл уставилась на дикое создание, в которое превратилась ее дочь.
— Вэл, ты не можешь защищать его, — мягко сказала она, — то, что он сделал с тобой, было…
— Я его не защищаю. Но не звони в полицию.
Мать Вэл взорвалась.
— Какого черта нет?
— Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, — прошептала она.
«Нет», - осознала миссис Кимбл с замиранием сердца. Они захотят взять у Вэл показания, и этот ужасный мальчишка и его адвокаты набросятся на нее, как стая волков, не говоря уже о новостях, статьях, сплетнях. А что, если, несмотря на ее показания, он выйдет на свободу? Вся эта боль и унижение окажутся напрасны.
Внезапно она все поняла.
— Никакой полиции, — тихо согласилась она, и Вэл расслабилась в объятиях матери. — Почему бы тебе не принять горячую ванну? Потом переоденься в пижаму и попробуй поспать.
Вэл кивнула и тихо поднялась наверх.
«Моя бедная милая малышка. Кто в здравом уме захочет причинить ей боль?»
И тут миссис Кимбл поняла, что сама ответила на свой вопрос.
Глава 14
«Дорогая Валериэн, твоя мама позвонила и написала мне по электронной почте, что ты пропустишь мои занятия до конца года из-за каких-то очень трагических личных обстоятельств. Я хочу, чтобы ты знала, что мне очень жаль это слышать; ты одна из моих любимых учениц, и я с нетерпением ждала встречи с тобой, чтобы обсудить твой последний проект (ты получила пятерку, если тебе интересно).
Пожалуйста, приходи в последний день занятий. Перед каникулами я буду прибираться в классе. С радостью встретилась бы с тобой чтобы попрощаться.
С наилучшими пожеланиями, Барбара Уилкокс».
***
Кому: Валериэн Кимбл
От кого: Лиза Джеффрис
Тема: ОМГ
«Ты в порядке? Моя мама сказала, что твоя мама сказала ей, что ты не придешь в школу до конца года!!! Я знаю, что это всего лишь неделя, но ВСЕ ЖЕ. Что случилось? Ты попала в аварию? Мне очень жаль, что я высмеяла твоего парня(?)! Я больше не буду этого делать, если ТЫ ПРОСТО ПОГОВОРИШЬ СО МНОЙ. Я скучаю по тебе. Пожалуйста, скажи мне, что с тобой все в порядке. Пожалуйста?? Лиза».
