Сандра Браун - Фактор холода

Уэс перевел изумленный взгляд на Датча. Тот ответил усталым голосом:

– Я не собирался в него стрелять. Я просто хотел его припугнуть, чтобы он не филонил.

С минуту Уэс смотрел на друга в задумчивости, потом тихим, доверительным тоном обратился к Хокинсу:

– Его жена там наверху, в их коттедже, с другим мужчиной.

Хокинс переварил информацию и перевел взгляд на Датча, как будто увидел его в новом свете.

– О черт… Паршиво.

Кэл Хокинс понятия не имел о том, что такое «паршиво». «Паршиво» – это когда тебе сочувствует такой, как Кэл Хокинс.

– Кэл, ты можешь сдать задом обратно на дорогу? – спросил Уэс.

Преисполнившись сочувствия, Хокинс значительно подобрел и сказал, что попробует. Ориентируясь на фары «Бронко», он вывел грузовик с песком обратно на шоссе и развернул его к городу. Датч велел Буллу пересесть в грузовик и приглядывать за Хокинсом, чтобы тот не вздумал как-нибудь повредить грузовик, который городу еще понадобится.

– Не удивлюсь, если он нарочно разобьет грузовик, чтобы увильнуть от второй попытки завтра. – Следуя за грузовиком в «Бронко», Датч скрипнул зубами от злости. – Трусливый, пьяный сукин сын.

– Кончина Кэла Хокинса-младшего не станет невосполнимой утратой, тут я с тобой согласен, – сказал Уэс. – Но, боже милостивый, Датч, каким местом ты думал, когда наставлял на него пистолет?

– А тебе обязательно было ему говорить, что Лилли там с другим мужчиной? К рассвету об этом будет знать весь город. Представляешь, какими красками они распишут, чем Лилли там занимается с Беном Тирни, чтобы согреться и скоротать время? Ты же знаешь, как у этих людей мозги работают!

– Я вижу, в каком направлении работают твои мозги.

Датч бросил на него гневный взгляд.

– И потом, – невозмутимо продолжал Уэс, – я не упоминал Бена Тирни по имени. Откуда Хокинсу знать, может, она там с каким-нибудь старым хрычом.

– Вряд ли он так подумает.

– Слушай, я ж для тебя старался. Знаешь, почему сказал ему? Потому что такую ситуацию он в состоянии просечь. Взбираться на гору в такую погоду, чтобы спасти человека? Хокинсу такого не понять, у него нет чувства долга. Но поехать за твоей женой, которая там с другим мужчиной, – вот это ему понятно. Это может оправдать любые безрассудные действия. Даже угрозу оружием.

Они не обменялись больше ни словом, пока не доехали до гаража. Датч приказал Буллу возвращаться в участок и проверить, не нужна ли его помощь кому-нибудь еще. Если нет, он мог возвращаться домой.

– Есть, сэр. – Глядя в пол, полицейский неуклюже добавил: – Мне очень жаль, сэр. Ну, насчет вашей жены. Ну, что мы не смогли туда подняться.

– Увидимся завтра, – коротко бросил в ответ Датч.

Булл направился к оставленной в гараже патрульной машине. Хокинс уже забирался в свой пикап, когда Датч нагнал его.

– Я за тобой заеду завтра с утра пораньше. Сделай так, чтобы я тебя не искал.

– Я буду дома. Знаешь, где это?

– Заеду на рассвете. И если ты напьешься или будешь маяться с похмелья, пожалеешь, что я тебя не пристрелил.

Они выехали из гаража вслед за пикапом Хокинса. Неудивительно, что один из хвостовых фонарей у него был разбит.

– Надо бы штраф ему влепить, – пробормотал Датч, когда Хокинс свернул на перекрестке.

– Высади меня в конце подъездной аллеи, – сказал Уэс, когда они поравнялись с домом Хеймеров. – Нет смысла подъезжать к дому.

Датч остановил «Бронко». Несколько мгновений мужчины молчали. Уэс мрачно смотрел прямо перед собой сквозь ветровое стекло. Наконец он нарушил молчание:

– Не утихает, а?

Датч проклял снежный вихрь пополам с дождем.

– Я буду там завтра, даже если мне придется отрастить крылья и лететь.

– Боюсь, что именно это тебе и придется сделать, – заметил Уэс. – Ты сейчас куда?

– Поезжу по городу. Посмотрю, что и как.

– А почему бы не подвести черту, Датч? Поспи немного.

– Не могу. Даже пытаться не стоит. Я заряжен адреналином и кофеином.

Уэс окинул его изучающим взглядом.

– Я рекомендовал тебя на эту работу.

Это замечание задело Датча. Он зло покосился на старого друга.

– И что? Уже жалеешь?

– Нисколько. Но, думаю, я вправе напомнить тебе, насколько твое будущее зависит от того, преуспеешь ты здесь или нет.

– Слушай, если ты думаешь, что я плохо делаю свою работу…

– Я этого не говорил.

– Тогда что?

– Я только хочу сказать, что на кону твоя репутация. И моя тоже.

– А ты никогда не забываешь прикрыть свою задницу, верно, Уэс?

– Ты чертовски прав.

– У тебя всегда тылы были прикрыты линией полузащиты, и если парни плохо тебя прикрывали, ты с них шкуру спускал. Я был там, и мне тоже доставалось от твоих быков-полузащитников. Да у них шеи были толще моей талии! Но ты плевать хотел, что меня перемелют в пыль, лишь бы твоя задница была прикрыта.

Датч спохватился, что ведет себя по-детски, вороша обиды прежних дней, когда они вместе играли в американский футбол, и прикусил язык. То, что сказал Уэс, было правдой. Печальной, уродливой, но правдой. Он это знал. Просто ему тошно было это слышать.

– Датч, – заговорил Уэс, тщательно отмеряя и взвешивая каждое слово, – мы тут не в блошки играем. И даже не в футбол. В нашем маленьком городке завелся какой-то псих ненормальный, ворующий женщин. Теперь уже пять. Один бог знает, что он с ними делает. Люди напуганы, нервы у всех на пределе, все гадают, скольких еще он схватит, прежде чем его поймают.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что общее горе тебя и вполовину так не волнует, как твоя Лилли. Подумаешь, заночевала в уютном горном домике в ночь снегопада! Нет, я понимаю, конечно, ты о ней беспокоишься. Ты в своем праве. Но, ради всего святого, сопоставь одно с другим!

– Не надо тут проповедовать, мистер председатель городского совета! – Датч еле сдерживал себя, такая буря бушевала у него в груди, но говорил он тихо. – Не тебе меня судить, Уэс, ты и сам не образец добродетели. – И, чтобы до Уэса лучше дошло, добавил: – Особенно в том, что касается женщин.

– У тебя астма?

– Хроническая. Но это же аллергия. – Лилли ощупала пустую сумку внутри, понимая, что это бесполезно. Бархатного мешочка, в котором она держала лекарства, там не было. Она взволнованно провела рукой по волосам, потом потерла подбородок. – Где же он?

– Но у тебя же нет приступов астмы?

– Потому что я принимаю лекарства, чтобы их предотвратить. Ингаляции и таблетки.

– А без них…

– У меня может начаться приступ. И это очень плохо, потому что у меня нет с собой бронхорасширителя.

– Бронхо…

– Расширителя, расширителя, – нетерпеливо повторила Лилли. – Это ингалятор для использования во время приступа.