Миранда кивнула, но тут же с сомнением покачала головой.
– Папа очень грустный… – пробормотала она.
Софи вздохнула.
– Да, знаю, Миранда, знаю…
Тристан сунул памфлет Гриффитсу.
– Ложь, – обронил он. – Все это ложь.
Взяв брошюрку, Гриффитс сунул ее в карман и спросил:
– Вы уверены, милорд?
Тристан заложил руки за спину и оглядел утоптанную дорожку, на которой Гэри гонялся за утками. Солнце все сильнее припекало, и это был явный намек на приближение лета. Да и молодая листва уже зеленела на деревьях, а птицы радостно пели в ветвях.
В памфлете говорилось, что Гарет сошел с ума из-за полученных в голову ран, и поэтому теперь набрасывался на людей, был подвержен неконтролируемым вспышкам гнева и рассказывал об ужасных видениях, преследовавших его.
Тристан задумался. Неужели Гарет посчитает, что именно он, его кузен, повинен в этих абсурдных обвинениях?
Но ведь только враг был способен на подобную клевету, не так ли? У Гарета не было врагов. Если, конечно, не считать его, Тристана…
Отринув невеселые мысли, он пристально взглянул на поверенного.
– Герцог Колтон не более безумен, чем мы с вами. Он много страдал, и ему понадобится время, чтобы освоиться с нынешним положением.
– Не уверен… – в задумчивости пробормотал Гриффитс. – И знаете, если в этом есть хоть доля истины, то его безумие может стать основанием для апелляции.
– Конечно, – кивнул Тристан.
Гэри все-таки поймал утку и теперь, широко улыбаясь, бежал к отцу со своей добычей, отчаянно хлопавшей крыльями.
– Немедленно отпусти бедняжку! – крикнул Тристан.
Гэри насупился, но все же подчинился. Утка с оскорбленным видом взъерошила перья и полетела. Однако почти тотчас же плюхнулась в мутные воды Серпентайна.
«Но кто замыслил это?.. И почему?» – размышлял Тристан. Следовало, наверное, поговорить с Дженнингсом. Может, он сумеет найти источник сплетен? Пусть все это не имело отношения к ним с Софи, все равно подобные вещи омерзительны!
– Говорят также, что герцог не только склонен к насилию, но и дурно обращается с несчастной герцогиней, – шепотом добавил Гриффитс.
Тристан насторожился:
– Где вы слышали это?
– В своем клубе. Мой знакомый услышал, как сплетничали его слуги. И выяснилось, что они слышали это от слуги герцога.
Тристан снова задумался. Вся прислуга в доме Гарета была чрезвычайно осмотрительна, и никто из слуг никогда не сплетничал – Тристан точно это знал, так как сам их нанимал. Покачав головой, он пробормотал:
– Очень интересно…
– Значит, вы не считаете, что в этих историях есть доля истины?
– Разумеется, не считаю, – проворчал Тристан. Но при воспоминании о полных ярости глазах кузена в ту первую ночь ему вдруг стало не по себе.
И если Гарет каким-то образом причинит зло Софи…
Тристан решительно покачал головой. Нет-нет, это невозможно. Он доверял Гарету. Всегда доверял. И он знал, что кузен никогда не поднимет руку на Софи.
Но ведь Гарет изменился, не так ли? Он уже не тот, каким был когда-то. А что, если…
Нет, невозможно поверить, что Гарет бьет ее. Но все же следовало убедиться, что с Софи все в порядке.
Гэри завопил от радости, когда нашел какую-то палку. Малыш швырнул ее в прибрежную грязь точно копье. Один конец глубоко вошел в мягкую землю, и «древко» все еще подрагивало.
– Видел, папа? – закричал мальчик. – Видел, как я воткнул копье в берег озера?
– Прекрасный бросок, – с гордостью за сына заметил Тристан – у Гэри действительно были задатки атлета. Вполне возможно, что со временем он станет прекрасным игроком в крикет.
– Папа, давай пускать кораблики!
– Подожди немного, Гэри. Хорошо?
Мальчик радостно кивнул и убежал. Тристан же снова повернулся к Гриффитсу и проговорил:
– Я постараюсь расследовать эту историю, но думаю, что все это всего лишь грязные сплетни, не более того.
Поверенный пожал плечами.
– Даже если и так, сэр… Полагаю, эти слухи могут оказаться основанием для апелляции.
– А у вас ведь все идет по плану?
– Да, милорд.
– Но тогда как эта гнусная ложь может помочь нашему делу?
– Если зайдет речь о безумии герцога или же в обществе посчитают, что он действительно плохо обращается с герцогиней, его светлость потеряет поддержку суда. И это укрепит наши позиции.
Тристан молча смотрел на Серпентайн, поверхность которого отливала на солнце жемчужным блеском. Да, он хотел вернуть Софи, но хотел получить ее честно и справедливо. А использовать в качестве оружия ни на чем не основанную ложь не только бесчестно, но и отвратительно. И он на такое не пойдет.
– Нет, не согласен! – Тристан покачал головой. – Я не стану порочить кузена ради достижения своих целей.
– Разумеется, – кивнул Гриффитс. – Понимаю, милорд…
Тристан строго взглянул на поверенного.
– Уж постарайтесь, Гриффитс. А теперь мне пора. Сын ждет. Доброго вам дня.
Гриффитс поклонился и отошел. Тристан же отправился делать для Гэри бумажные кораблики.
– Я бы хотела прочитать свои письма, – объявила Софи, подходя к письменному столу.
Гарет поднял глаза и с подозрением посмотрел на жену. Он почти не помнил, о чем они говорили прошедшей ночью перед тем, как он заснул, и не знал, когда она покинула его. Должно быть, ее уход не потревожил его.
Оказалось, что куда легче откровенно говорить с ней под покровом ночи. А вот днем все было куда труднее…
– Какие письма?
Софи вздохнула.
– Я уже две недели не получаю писем. К тому же ты не пускаешь в дом визитеров. Думаю, ты скрываешь от меня всю корреспонденцию.
Гарет указал на кипу бумаг, высившуюся в углу стола:
– Возможно, твои письма здесь.
С самого его появления письма шли потоком. В основном его поздравляли с возвращением домой, но были и очень важные письма, касающиеся юридических и финансовых проблем. Некоторые из них – от управляющего Колтон-Хауса. Управляющий сообщал о делах поместья, которое, судя по всему, находилось в ужасающем состоянии. Что же касается корреспонденции Софи, то, наверное, и она была в этой кипе.
– Почему ты скрываешь письма от меня, Гарет?
Он нахмурился и проворчал:
– Светские дамы приходят в восторг от любого скандала, и наверняка они станут подбивать тебя предать меня. Я не желаю, чтобы ты это читала.
