Глава 21
В тот вечер обед прошел в приятной обстановке, поскольку мальчики хорошо усвоили преподанный мною на примере Джека урок. Когда я вошла, они мгновенно подобрались, поприветствовав меня вежливыми кивками, и я поняла, что снова контролирую ситуацию.
Сейчас папа выглядел уже не таким взвинченным, хотя я видела, что на душе у него по-прежнему неспокойно. Арен, судя по всему, тоже пребывал в отличном расположении духа. Одним словом, жизнь после той ужасной истории постепенно налаживалась.
Папа предложил мне попробовать поболтать с мальчиками за обедом, но кричать через весь стол было, по-моему, не слишком прилично. Да и выглядело бы это не слишком естественно. Хотя я отлично понимала, что, нравится мне это или не нравится, общение придется продолжить. И я решила рассмотреть имеющиеся варианты.
Из оставшихся парней меня почему-то больше всех интриговал Ин с его олимпийским спокойствием. Казалось, случись сейчас землетрясение или потоп, он даже глазом не моргнет и не сдвинется с места.
А что, если свидание с Ином поможет мне преодолеть внезапно возникшую фобию? Наверняка он не такой непрошибаемый, каким кажется. Можно устроить свидание на пленэре и проследить за тем, чтобы фотографы не дремали.
И, словно прочитав мои мысли, Ин посмотрел в мою сторону. Пришлось притвориться, будто я увлечена беседой с Ареном.
И тут я заметила, что Кейден читает под столом газету, и, естественно, не могла не заинтересоваться.
– О чем статья?
Не отрывая глаз от газетного листа, он сказал:
– В Мидстоне проводится сбор частных пожертвований. Собирают деньги на обучение одной девочки в художественной школе. Девочка очень талантливая, но не может позволить себе учебу без спонсорской поддержки. Она говорит… Вот, послушай: «Я из рода Троек. И мои родители считают, что учиться живописи – ниже моего достоинства, хотя касты уже упразднены. Это очень тяжело. Я напомнила им, что наша королева происходит из семьи Пятерок и она блестящая женщина. Но они все равно отказываются платить за учебу, и поэтому я прошу помочь мне осуществить свою заветную мечту». Посмотри на фото ее картин. Весьма недурно.
У меня с детства было трепетное отношение к искусству, и хотя работы юной художницы не вполне соответствовали моим эстетическим представлениям, я не могла не заметить, что девочка безусловно талантливая.
– Хорошие работы. Надо же, как глупо! Ведь касты именно затем и отменили, чтобы люди были свободны в выборе профессии, а они отказываются пользоваться дарованной им свободой. Они закостенели в своих предрассудках.
– Создание системы более широких прав отнюдь не означает, что население захочет воспользоваться своими правами.
– Несомненно, – холодно заметила я.
– Вся трудность в том, чтобы заставить их проникнуться нашей идеей. Помнишь, мама когда-то показывала нам древние книжки по истории, в которых было написано, как Соединенные Штаты приняли этот документ… – Название документа явно вылетело у Кейдена из головы. – Ага, «Декларацию независимости»! И там говорилось, что люди вправе бороться за счастливую жизнь.
– Тоже мне, умник выискался! – улыбнулась я.
– Ладно, будем считать это комплиментом. Хотя чья бы корова мычала. Не тебя ли на прошлой неделе застукали в темном углу с Кайлом?
– Ха-ха-ха! – Я с трудом удержалась, чтобы не показать брату язык. – Можно подумать, будто мое мнение имеет значение!
– Ты собираешься выйти замуж за Кайла?
Я едва не подавилась.
– Нет! – (Кейден до неприличия громко расхохотался, что сразу привлекло к нам нежелательное внимание.) – Беру свои слова обратно, – шлепнула я себя по губам. – Ты просто клинический идиот! – Я резко поднялась, дернув Кейдена за ухо.
– Эй! Ты чего?!
– Спасибо тебе, Кейден, что ты стоишь за меня горой. Ты замечательный брат.
Он ухмыльнулся, потирая ухо:
– Я стараюсь.
Нет, надо же было такое сказать! Выйти замуж за Кайла! Конечно, если он сможет сохранить благоразумие, шансы, что мы снова поцелуемся, будут очень и очень велики… но выйти за него замуж – это уже чересчур! Такое даже представить трудно.
Правда, мне точно так же было трудно представить, что я могу выйти замуж за любого из этих парней.
Мне вообще было трудно представить, что я когда-нибудь выйду замуж…
Я замедлила шаг, исподтишка рассматривая лица Избранных. Интересно, каково – это засыпать рядом с Хейлом? Или видеть, как Бейден надевает мне кольцо на палец?
На этом мое воображение иссякло. Я вспомнила, как Арен упоминал, что Избранные спрашивали, не интересуюсь ли я, случайно, девушками. Вот умора! Я понимала, что по-настоящему увлечься мальчиками мне мешает что угодно, но только не это… Хотя что именно, я не знала. И дело было не только в желании сохранить независимость. Нет, меня окружала толстая стена, а вот откуда она взялась, я понятия не имела.
Ну да бог с ней! Стена там или что другое, но я дала обещание.
Поравнявшись с Ином, я остановилась:
– Мистер Кейбл?
Он поспешно вскочил и поклонился:
– Слушаю вас, ваше высочество.
– Вы ездите верхом?
– Да.
– Не хотите ли составить мне завтра компанию?
– С превеликим удовольствием, ваше высочество. – Он окинул меня горящим взглядом.
– Отлично. Тогда до скорого.
Я решила надеть амазонку и выбрать женское седло. Не самый мой любимый способ верховой езды, но я посчитала, что некий налет женственности мне сейчас явно не повредит.
Когда я подошла к конюшням, Ин уже седлал свою лошадь.
– Ин! – окликнула его я.
Он поднял голову и помахал мне рукой. Да, красивый парень. Именно такого люди ожидают увидеть рядом со мной. Каждое его движение, казалось, было точно выверено; я решила вести себя соответственно и хотя бы на время отбросить сомнения.
– Вы готовы? – спросил он.
– Почти. Осталось только взять седло. – И я прошла мимо него в конюшню.
– А вы что, собираетесь ехать верхом в таком виде?
Я стремительно обернулась:
– В этом платье я за десять минут смогу сделать то, чего большинству мужчин, которые носят штаны, и за целый день не успеть.
– Кто бы сомневался, – рассмеялся Ин.
Мою любимую кобылу Баттерскотч содержали в более просторном стойле, нежели других лошадей. Оно и понятно. К лошади принцессы и отношение особое.
Я отвязала Баттерскотч и подошла к Ину:
– Если не возражаете, для начала мы сделаем несколько фото в саду.
– Не вопрос. Как вам будет угодно.
Мы взяли наших лошадей под уздцы и повели вокруг сада, где нас уже ждал фотограф, от нечего делать снимавший небо и деревья.
– Ваше высочество, – поздоровался он. – Меня зовут Питер. Мне хотелось бы запечатлеть вас вместе с вашим кавалером.
– Благодарю, – ответила я, ласково погладив свою лошадку. – А на каком фоне?
Питер огляделся вокруг:
– А нельзя оставить лошадей у дерева? Думаю, пара снимков у фонтана – именно то, что нужно.
Я спокойно отпустила Баттерскотч, зная, что та никуда не убежит.
– Пошли, – тронув Ина за рукав, сказала я.
Он привязал лошадь к дереву и последовал за мной. Надо отдать должное Питеру, он работал оперативно, не теряя времени даром. Мы с Ином и улыбались, и застенчиво отворачивались друг от друга, причем каждый наш шаг был документально подтвержден снимками. Мы стояли у фонтана и сидели возле куста, а затем нас сняли на фоне лошадей.
Когда Питер объявил, что материала более чем достаточно, я была на седьмом небе от счастья. Эх, жаль, что нельзя крикнуть «ура!» и вскинуть сжатую в кулак руку! Питер собрал аппаратуру и, в очередной раз проверив камеру, моментально испарился. Я огляделась вокруг и поняла, что, как и было обещано, мы тут не одни. Вдоль стен дворца выстроились гвардейцы, садовники стригли траву и приводили в порядок дорожки.
– Ну, вот и я, Баттерскотч! – Я подошла к лошади, и она взмахнула хвостом.
Ин уверенно оседлал коня. Я была рада, что не обманулась в своих ожиданиях.
– Прошу прощения, но все это смахивает на инсценировку, – заметил Ин, когда мы потрусили к краю лужайки.
– Знаю. Но, соглашаясь на постановочные кадры, я таким образом в каком-то смысле оберегаю от любопытных взоров нечто более личное.
– Интересная мысль. Ну а сцена с Кайлом была постановкой или чем-то более личным?
Я усмехнулась. А он, оказывается, шустрый!
– Во время последней нашей беседы вы явно собирались о чем-то поговорить, – напомнила я.
– Да, действительно. Я хочу быть с вами предельно честным. Но тогда откровенность за откровенность. Вы согласны на мои условия?
Ну, это вряд ли. По крайней мере, не сегодня.
– Все зависит от обстоятельств.
– Каких именно?
– Самых разных. Я не привыкла открывать душу людям после двух недель знакомства.
Несколько минут мы ехали в напряженной тишине.
– Любимая еда? – внезапно спросил Ин. На его губах играла довольная улыбка.
