Открыв глаза, я понемногу приходила в себя. Рядом, откинувшись на спину, лежал Алексей.
— Ты как? — ласково прошептал он. — Жива?
— Более чем. — Я положила голову Лешке на грудь и замурлыкала, как довольная кошечка, напившаяся свежего молока. — А я и не думала, что ты такой…
— Какой?
— Бесподобный.
— А ты что, ожидала, что я в сексе полный профан?
— Я не думала, что у тебя такой большой опыт общения с женщинами.
— А может, я порнофильмов насмотрелся, — рассмеялся Алексей.
— Не думаю. Мастерство еще оттачивать надо. — Я на минуту задумалась. — Леша, а в какую девушку ты влюбился?
— Она настоящая, — только и смог сказать Лешка.
— Как это — настоящая?
— Просто настоящая, и все. Как хочешь, так и понимай. Она сильная и умная. У нее щедрая душа и роскошное тело. Ей нет равных.
— Неужели? — искренне удивилась я. — Разве такие девушки бывают?
— Конечно.
— А может быть, ты ее выдумал?
— Может быть, — пожал плечами Лешка. — Слушай, давай спать.
— А ты знаешь, я ей по-доброму завидую, — неожиданно вздохнула я.
— В чем?
— Завидую, что ее любит такой человек, как ты.
— А я по-доброму завидую твоему московскому генеральному директору.
— Интересно, почему?
— Потому, что его любит девушка, готовая ради него в огонь и в воду.
— Ты думаешь, для меня не существует преград?
— Ты безбашенная, — улыбнулся Лешка.
Я счастливо улыбнулась, закрыла глаза и незаметно провалилась в глубокий сон. В ту ночь мне почему-то приснился Леонид. Только он не был похож на себя — слишком злой и разгоряченный. Он что-то кричал, прижимал меня к стене и даже хотел задушить. Его глаза были холодными, бесчувственными, взгляд словно острый нож. Он говорил, что я красивая дрянь, что разрушила все планы и нашим мечтам не суждено сбыться. Он называл меня развратной похотливой девкой, скачущей из постели в постель. Я плакала, просила Леонида меня простить и пыталась доказать, что я вовсе не такая. Очень тяжело любить СВОБОДНОЙ женщине ЗАНЯТОГО мужчину. Но Леонид не хотел ничего слушать и пытался ударить меня по лицу, но я все время уворачивалась. Он говорил, что я очень распущенна и не в состоянии дождаться мужчину, который собирается развестись. Я заплакала, слезы душили меня, горе мое было неизбывно, но тут он вновь замахнулся на меня…
Я вскрикнула и проснулась. Меня трясло от страха, сердце колотилось где-то у горла, я не могла понять, где нахожусь. Повернув голову, я увидела рядом с собой мирно посапывающего Лешку. Словно почувствовав, что я уже не сплю, он открыл глаза и притянул меня к себе.
— Доброе утро, солнце.
— Доброе утро.
— Как тебе спалось?
— На таком ложе плоховато. Мне даже кажется, что у меня спина, как у верблюда, — горбами.
Мы еще немного пообнимались и наконец решили вставать. В воздухе возникла какая-то неловкость, мы старались не смотреть друг другу в глаза.
Лешка молча начал одеваться. Заметив, что он натягивает трусы, я не удержалась от замечания:
— Тебе сегодня же надо их отдать. Надень свои.
— Да что ты прицепилась к моим трусам! Позволь, я с этим сам разберусь, — вспылил Лешка и пошел умываться.
Я тоже приняла душ и оделась. Лешка возился на кухне. Я вытащила из холодильника солянку и поставила ее разогреваться на облупленную старую газовую плиту. При дневном свете кухня производила удручающее впечатление — стены облупились, краска облезла, кособокая мебель, щербатая алюминиевая посуда и тяжелый запах коммуналки.
Лешка долго рассматривал солянку, принюхивался и наконец с осторожностью попробовал мою стряпню.
— Ешь, это очень вкусно, — обиженно сказала я.
— Я что-то не понял, что ты туда набросала? Я вижу там и колбасу, и рыбу, и мясо. Никогда не ел солянку из таких несовместимых продуктов.
— А ты попробуй. Это на первый взгляд кажется, что они не сочетаются, а на самом деле получается очень изысканно.
И все же Лешка оценил солянку по достоинству и, съев свою порцию, попросил добавки. Я налила чай. Лешка перехватил мою руку и сказал:
— Мне было хорошо с тобой. Спасибо.
— Мне тоже, — немного смутилась я.
— Не жалеешь, что переспала с другом?
— Нет. — Я отрицательно покачала головой.
— А ты вообще никогда не жалеешь, что переспала с тем или иным?
— А я никогда и ни о чем не жалею.
— А перед своим генеральным совесть не мучает?
— Нет. Ни капельки.
— Странная ты. Значит, для тебя переспать с мужиком — раз плюнуть?
— Леша, а почему меня должна совесть мучить? Мой любимый женат, спокойно спит с женой и его при этом ничто не беспокоит. Что же мне терзаться? Вот когда мы поженимся, тогда другой коленкор…
— Правильный у тебя мужчина. Мудрый, — скривился в усмешке Лешка. — На коротком поводке тебя держит. Хочет — оттолкнет, хочет — притянет, хочет — под конкурента подложит. Да никогда он на тебе не женится, поверь. Пустые надежды…
— Леша, ну что ты от меня хочешь?! — разозлилась я. — Он меня любит, но только по-своему. Да и какая тебе разница?
— Какая разница, говоришь? Ты ворвалась в мою жизнь, перебаламутила все. Сегодня ночью мы были близки, и нам хорошо вместе. Неужели потрясающая близость и доверие — это не повод для продолжения отношений?
— Я даже не знаю… — растерялась я. — С чего ты сейчас бесишься?
— С того, что я свободен и ты свободна, почему бы нам не быть вместе?
— Что ты этим хочешь сказать?
— Не уезжай в Москву. Оставайся со мной, — Лешка притянул меня к себе и заглянул в глаза.
— Где? Здесь? — Я растерянно посмотрела по сторонам. — Леша, ты это серьезно?
— Куда уж серьезнее! — взорвался Лешка, увидев испуг на моем лице. — Давай попробуем построить жизнь вместе. Я уверен, что у нас все получится.
— Разве можно здесь жить?
— Да обживемся потихоньку. Заработаем на хорошую кровать, а там, глядишь, и шкаф со столом купим. Ты уволишься из обеих фирм. Если хочешь, то можешь устроиться куда-нибудь на работу, только с одним условием, чтобы твоим начальником была женщина. Если не хочешь работать, то сиди дома, создавай уют.
— Здесь? Уют? — Я не понимала, то ли Лешка говорит со мной серьезно, то ли надо мной издевается. — Да разве в этой трущобе можно создать уют?
— А почему нет? — не соглашался Лешка.
— Леша, у меня в Москве приличная квартира. Зачем нам с тобой жить в коммуналке?
— Вика, меня не интересует, что есть у тебя. Я никогда иждивенцем не был и не буду, — отрезал Лешка. — Я за счет женщины жизнь обустраивать не буду.
